Наоми Уэмура - Один на один с Севером Страница 41

Глава VI. На вершине земного шара

22 апреля

Ясно. Температура воздуха — минус 20 градусов. Ветер северный.

Вчера прошли 40 километров, сегодня — 60. это было здорово — мчаться только вперед. «Ну, скоро конец! Веселей!» — радостно кричал я собакам. И они, словно чувствуя мое настроение, бежали легко и дружно. Попадались кое-где и торосы, но в основном путь шел по равнинной местности. Трещины встречались пять-шесть раз, однако они уже были покрыты льдом толщиной около десяти сантиметров и не представляли собой сложных препятствий.

Даже по самым оптимистическим предположении, я никак не мог ожидать, что за день смогу преодолеть 60 километров. На сегодня это самое большое расстояние, пройденное за дневной переход. Да и по времени это был самый длительный пробег: мы находились в пути одиннадцать с половиной часов — с половины девятого утра до десяти вечера. Собаки словно летели по воздуху, будто зная, какие надежды на них возлагал. Под конец перегона, когда я представил себе, как тяжело им сегодня пришлось, у меня даже защемило сердце. Но было радостно наблюдать за их дружным и ритмичным бегом.

Я наметил дойти до Северного полюса 25 апреля. Но за долгое время сегодня по существу был первый день, когда я смог пройти запланированное расстояние. По дороге я зафиксировал момент нахождения солнца точно на севере и определил свои координаты. Оказалось, что я нахожусь на 87°54 северной широты. Завтра мне надо дойти до 88°30. При такой погоде, как теперь, я могу пройти за день более 50 километров. Однако в районе полюса погодные условия очень сложны. Для этой территории характерна сильная облачность, когда солнце совершенно скрыто и видимость очень плохая, не говоря уже о том, что возможны встречи с зонами торошения. Ну и что из того! Большая часть пути уже позади. Осталась самая малость. Надо только идти вперед и вперед. И не останавливаться.

Сегодня впервые рядом с Куро я поставил Куму. Это черный, невидный из себя пес довольно хилого телосложения, но бежит он бодро и заражает своим энтузиазмом других собак. Еще недавно он был слаб в беге, и задние собаки все время подгоняли его. Но постепенно он набрался сил и стал даже как будто более здоровым. Кума добросовестно тянет упряжь и для первого раза довольно хорошо справился с ролью вожака. Еще не все команды ему понятны, но к концу дня он стал разбираться в том, что такое «направо» и «налево», и моментально реагировал на них. И в драках он не уступает другим, проявляя такое ценное для собаки качество, как стойкость. Передо мной не лебезит, ласкаться не любит и, когда я его глажу, лишь снисходительно опускает голову, никак не отвечая на мои ласки. Именно такая собака может стать хорошим вожаком, если ею как следует заняться.

23 апреля

Пасмурно. Температура воздуха — минус 20 градусов. Ветер северный.

Сегодня трудно различать неровности льда: облачно и темно. Весь день одни торосы; в таких условиях продвигаться вперед крайне тяжело. В пути находились 11 часов — с восьми утра, но прошли всего 20–30 километров. Пожалуй, я поставил перед собой слишком трудную задачу — ежедневно проходить по 50 километров. Сегодня мы сделали все, что было в наших силах. На собак тяжело смотреть. Они работали полсуток, и к концу у меня рука на них не поднималась. Я бы еще двигался, но собаки выдохлись. А это означает, что 25 апреля я не смогу быть на Северном полюсе. Не сегодня-завтра мы дойдем до 89-й параллели, но за один оставшийся день 100 километров пройти невозможно, хоть тресни.

Запаздываю я довольно значительно, и поэтому необходимо, чтобы самолет с продовольствием прилетел еще раз. Оставшихся запасов не хватит. Это значит, что потребуется еще одна длительная остановка и, следовательно, день завершения моей экспедиции еще более отдаляется. Но тут уж ничего не поделаешь…

Лучше запишу то, что мне надо прислать: «Керосина — пять литров; топор; 10 метров ремней из тюленьей кожи для хлыста; унты, шапку.

Из продовольствия: для собак — пять ящиков специального корма, свежую тюленину; для меня — соль, мясо карибу, рис, бисквит».

24 апреля

Пасмурно. Температура воздуха — минус 12–16 градусов.

Сегодня опять нет солнца. Темно и мрачно. Настроение у меня падает, возвращается вчерашняя вялость.

В путь отправился в половине девятого. Условия для езды сегодня еще хуже, чем вчера. Все время одни торосы. Конца-края им не видно. Но вот наконец я выбираюсь из их плена — и стоп! Передо мной трещина. Нет ничего хуже, когда на человека, уже расслабившегося от наступившей передышки, вдруг сваливается новая трудность, наступает новая забота. Нервы не выдерживают. Состояние — хоть плачь.

Господи, сколько же еще придется преодолеть этих трещин! Были бы они небольшими, тогда полбеды. А вот широкие — более двух метров — перейти проблема. Трещина всегда выглядит зловеще. На белой поверхности снега и льда она даже вблизи кажется нарисованной черной тушью на сверкающей белизной бумаге.

Та трещина, которую мне пришлось преодолеть сегодня, была широкой — метра три — и потому опасной. Каждый раз, когда судьба посылает такое испытание, меня охватывает нерешительность — что делать? Будто существует много решений и у меня есть выбор. Каждый раз это одни и те же мысли: длина нарт слишком мала для преодоления трещины такой ширины, их не перетащить, даже если удастся перетянуть конец на другую сторону. Остановиться же и ждать, пока трещина замерзнет, слишком долго.

И все-таки не зря я размышлял. Выход был найден совсем неожиданно. Мне пришло в голову усовершенствовать способ, которым уже пользовался раньше. Он был очень прост. Я отвязал собак и убрал груз с передней части нарт. Потом стал потихоньку подталкивать их сзади, одновременно немного надавливая на задний конец. Тогда передок приподнимается, и, как только он нависает над поверхностью льда на противоположной стороне, я плавно опускаю его вниз. Вот полозья коснулись опоры, и по нартам, как по мосту, я перевожу на другую сторону упряжку и переношу груз. Привязываю собак, и наступает самый ответственный момент. Теперь все зависит от них: если они потянут недостаточно дружно и быстро, задняя часть нарт окажется в воде, и тогда их вытянуть окажется под силу разве что лошади.

Простой по замыслу, этот способ труден в исполнении. Никогда не можешь быть уверен в его исходе. Игра идет ва-банк. Проиграю — скажут: «Какой ужас!», выиграю — «Ловко это у него вышло!» Только и всего. И никто не сможет оценить, чего мне все это стоило.

На моем трудном и долгом пути к Северному полюсу этот переход всего лишь частный случай, небольшой эпизод, который теряется в массе других происшествий, куда более значительных и опасных. Но на меня он почему-то произвел впечатление, и я не могу отделаться от него в своих мыслях. Он преследует меня в течение всего дня и не оставляет ночью, когда трудности все позади и я спокойно лежу в палатке.