Жюль Верн - Открытие Земли Страница 47

Мало-помалу «адмиралу моря-океана» удалось вернуть расположение кастильского двора. Фердинанд поневоле должен был отказаться от своего предвзятого мнения о Колумбе, как увлекающемся энтузиасте. В конце концов обещание адмирала сбылось: Эспаньола стала приносить королевской казне значительные доходы. В Испанию прибывали из Эспаньолы корабли, груженные золотом. Привозили оттуда и жемчуг.

Правда, официальный титул вице-короля Колумбу так и не был возвращен, но это объясняется не столько его личными взаимоотношениями с Фердинандом и Изабеллой, сколько интересами

кастильской короны, превратившей, несмотря на договор с Колумбом, всю торговлю колонии в королевскую монополию.

Вместо отозванного Бовадильи на Эспаньолу был послан новый королевский наместник Николас Овандо, возглавивший флотилию из двадцати трех кораблей, которые перевезли за океан около трех тысяч поселенцев. В годы наместничества Овандо коренное население Эспаньолы и других островов Большого Антильского архипелага еще более сократилось. Недостаток рабочей силы в колониях испанцы стали восполнять черными рабами – африканскими неграми, количество которых увеличивалось на островах с каждым годом. По приказанию королей Овандо ввел на Эспаньоле новый порядок: каждый колонист обязан был вносить в казну одну треть добытого золота.

Христофору Колумбу исполнилось шестьдесят шесть лет. Ему не терпелось отправиться в четвертое путешествие. Он твердо надеялся достигнуть Индии через «Западный океан» – более безопасным и более коротким путем, нежели Васко да Гама, обогнувший мыс Доброй Надежды. Колумб был убежден, что открытые им земли составляют часть азиатского материка и завоеванные им острова отделены только проливом от Золотого Херсонеса (полуостров Малакка), откуда уже легко будет добраться до настоящей Индии и создать конкуренцию португальской торговле. Таким образом, развенчанный вице-король вновь превращался в отважного адмирала. На этот раз Колумб задумал осуществить кругосветное плавание. Несмотря на то, что многие кастильские вельможи возражали против этого плана, считая его несбыточным, Фердинанд и Изабелла рассудили, что риск для них не столь уж велик, а приобретут они многое, если Колумбу удастся его предприятие.

Было решено снарядить флотилию из четырех кораблей. Назывались они «Капитаны», «Сантьяго де Палос», «Гальега» и «Вискайна». Суда были небольшие, водоизмещением в пятьдесят – семьдесят тонн. По существу это были корабли каботажного плавания.

14 марта Колумбу была вручена королевская инструкция, которая во многом ограничивала его права и ставила все его действия под контроль нотариуса и еще одного должностного лица. Франсиско де Порраса, являвшегося одновременно капитаном «Гальеги». Франсиско де Поррас должен был принимать от адмирала в присутствии нотариуса «все, что будет добыто и приобретено… будь то золото, серебро, жемчуг, драгоценные камни и пряности или иные ценности». Вместе с тем Фердинанд и Изабелла запретили Колумбу высаживаться на Эспаньоле, а Николасу Овандо, правителю острова, было еще раньше предписано не допускать туда Колумба.

9 мая 1502 года Христофор Колумб вышел из Кадиса, имея на борту всех четырех кораблей около ста пятидесяти человек экипажа. Вместе с ним отправлялись в далекий путь его брат Бартоломе и тринадцатилетний Эрнандо, сын Колумба от второго брака.[82]

20 мая корабли Колумба остановились в гавани Гран-Канария, а 15 июня достигли Мартиники, одного из наветренных островов Малого Антильского архипелага. Затем Колумб заходил на острова Доминика, Санта-Крус, Борикен (Пуэрто-Рико) и, наконец, 29 июня, после благополучного плавания, достиг острова Эспаньолы.

Колумб не собирался приставать к этому острову, откуда его с позором изгнали, но нужно было починить одну из каравелл, да и люди приуныли от долгого плавания. Тем не менее губернатор Овандо, следуя королевскому приказу, не разрешил Колумбу войти в гавань. Как раз в это время заканчивалась погрузка флотилии, с которой должны были отправить в Испанию большую партию золота. Во главе флотилии Овандо поставил смещенного с должности Бовадилью. Вместе с ним на родину, возвращался и Рольдан со своими друзьями и сообщниками.

Погода стояла тихая и ясная. Колумб, с прозорливостью опытного моряка, почувствовал приближение бури и послал на берег шлюпку, чтобы предупредить Овандо о грозящей опасности. Но так как Колумбу не доверяли, его совет не был принят во внимание, и вся флотилия из двадцати одного корабля снялась с якоря. Не успели еще корабли достигнуть восточной оконечности острова, как налетел страшный ураган и потопил почти все корабли с людьми и ценностями. Когда Колумб узнал о гибели своих злейших врагов Бовадильи и Рольдана, он сказал, что их постигла «кара господня».

Что довелось пережить самому адмиралу вместе с экипажем во время этой бури, видно из его послания королю и королеве: «Буря была ужасная, и в ту ночь она разметала все мои корабли. Люди дошли до крайности, потеряв всякую надежду на спасение, и ждали гибели. На каждом из кораблей думали, что все другие корабли погибли. Разве на моем месте любой смертный, будь он даже Иовом,[83] не впал бы в отчаяние, видя, что в час, когда дело шло о моем спасении и о спасении моего сына, брата, друзей, запрещено мне было приближаться к земле, к гаваням, которые я промыслом божьим приобрел для Испании в кровавом поту!»

Когда буря стихла, корабли снова соединились у западной оконечности Эспаньолы. После починки судов Колумб направился дальше на запад и в середине июля достиг Ямайки. Отсюда течение отбросило маленькую флотилию к архипелагу Сады королевы, но затем, из-за встречного течения, корабли почти не продвигались вперед. За неделю удалось покрыть не более семидесяти лье. Потом корабли были отброшены к Кубе, и это привело к открытию группы небольших необитаемых островов Малые Кайманы и острова Сосен (Пинос).

Отсюда Христофор Колумб снова повернул на юго-запад и очутился среди морей, воды которых не бороздил еще ни один европейский корабль. Судьба еще раз привела Колумба к берегу американского материка. 30 июля испанцы открыли небольшой остров Гуанаха, лежащий против северного берега Гондураса. 14 августа показалась новая неизвестная земля, и Колумб пристал к мысу Гондурас, продолжением которого является Панамский перешеек, соединяющий оба континента.

Таким образом Колумб, не ведая того, уже во второй раз приставал к американскому берегу. В продолжение четырех долгих месяцев он шел вдоль этого берега к юго-востоку, борясь с противными ветрами и течениями, непрерывно нанося на карту очертания побережья. Каждую ночь он бросал якоря, чтобы не удаляться от берега.