Тур Хейердал - Путешествие на "Кон-Тики" Страница 47

Просто невероятно, до чего легко оказалось управлять по звездам, после того как мы неделями наблюдали их движение по небу. Впрочем, по ночам больше не на что было смотреть. По опыту многих ночей мы знали, в каком месте должно появиться то или другое созвездие. А когда подошли к экватору, то Большая Медведица появилась так ясно над горизонтом в северном направлении, что мы опасались увидеть и Полярную звезду, которая появляется, когда пересекаешь экватор с юга на север. Но начали дуть северо-восточные пассаты, и Большая Медведица исчезла.

Древние полинезийцы были великими мореходами. Днем они управляли по солнцу, а ночью - по звездам. Их знания в области астрономии были поразительными. Они знали, что земля круглая, употребляли такие сложные термины, как экватор, эклиптика, южные и северные тропики. На Гавайских островах они вырезали морские карты на корке круглых бутылочных тыкв, а на некоторых других островах они сплетали подробные морские карты из прутьев, на которых ветки обозначали морские течения, а перламутр - острова. Полинезийцы знали пять планет, которые они называли холодными блуждающими звездами и отличали их от неподвижных звезд, для которых они имели не менее трехсот названий. Хороший мореплаватель в древней Полинезии прекрасно знал, в каком месте на небосводе должна появиться та или иная звезда и где эти звезды находятся в различные часы ночи и в разное время года. Он знал также, какие звезды достигали наивысшего положения над определенными островами, и часто бывали случаи, что остров носил имя той звезды, которая кульминировала над ним каждую ночь из года в год.

Звездное небо было, кроме того, для полинезийцев гигантским мерцающим компасом, вращающимся с востока на запад. Они знали также, что по находящимся над их головами звездам можно определить, как далеко они ушли на север или на юг. Когда полинезийцы исследовали и покорили все острова, ближайшие к Америке, они в течение многих поколений поддерживали между ними связь. Из преданий известно, что когда вожди с острова Таити посещали Гавайские острова, расположенные свыше 2 тысяч миль к северу и на несколько градусов дальше к западу, рулевые держали прямо на север по солнцу и звездам до тех пор, пока звезды, стоявшие над их головой, не говорили им о том, что они находятся на широте Гавайских островов. Тогда они делали поворот под прямым углом и плыли точно на запад до тех пор, пока не узнавали по птицам и облакам, в какой стороне находятся острова.

Откуда же у полинезийцев были такие основательные познания в астрономии и откуда они взяли точный календарь? Конечно, не от меланезийских и малайских народностей на западе. Нельзя забывать, что у старого, исчезнувшего культурного народа, "бородатых белых людей", оставившего ацтекам, майя[28], инкам в Америке свою замечательную культуру, существовал такой календарь и они имели такие основательные познания в астрономии, о каких тогдашние народы Европы не могли и мечтать.

В Перу, там, где Анды отлого спускаются к Тихому океану, до нашего времени сохранилась древняя астрономическая обсерватория, засыпанная песками пустыни, - ее оставили те самые таинственные культурные люди, которые вырубали из камня колоссальные статуи, воздвигали пирамиды, выращивали батат и бутылочную тыкву.

2 июля ночному вахтенному не пришлось сидеть в дверях и изучать звезды. После многих дней слабого северо-восточного бриза поднялся сильный, порывистый ветер, и море заволновалось. Ночью мы наслаждались ярким лунным светом и свежим попутным ветром. Скорость движения плота мы измерили обычным способом, выбросив за борт в носовой части деревянную палочку и подсчитав, за сколько секунд плот проплывет мимо нее. Оказалось, что мы установили новый рекорд. Обычно наша средняя скорость исчислялась, согласно нашему бортовому жаргону на плоту. в 12-18 "палочек", а сейчас скорость достигла 6 "палочек". Мы видели, как фосфоресцирует за кормой встававшая волна.

Турстейн стучал ключом Морзе, я стоял на вахте у руля, а остальные четверо храпели в каюте. Незадолго до полуночи я увидел необычайно огромную волну, надвигавшуюся на корму, а за ней, шипя и пенясь, следовали по пятам еще две гигантские волны. Если бы мы сами всего несколько минут назад не прошли мимо этого места, я подумал бы, что вижу большой прибой, разбивающийся об опасную мель. Я закричал, предостерегая товарищей, когда первая волна длинной стеной, залитой лунным светом, понеслась на нас, и сделал попытку повернуть плот навстречу волнам.

Первая волна настигла нас. Плот развернуло кормой на гребень волны, которая разбилась под ним, и мы проплыли сквозь бушевавшую по обеим сторонам плота пену и почувствовали, что волна прошла под нами. Волна прошла, нос опустился, и мы соскользнули в широкий провал между волнами. Но уже следующая стена была готова броситься на нас. Но мы так же изящно поднялись на гребень волны, и, как и в первый раз, масса воды обрушилась на корму. Плот стал против волны. Я отчаянно боролся, чтобы повернуть его, но уже следом шла третья гигантская волна. Ее гребень навис над плотом, и огромная стена воды обрушилась на нас. В последнюю минуту я уцепился за выступающий на крыше хижины бамбуковый шест и, сдерживая дыхание, почувствовал, что нас подбросило вверх и все вокруг исчезло в круговороте бушующей пены. В следующее мгновенье мы и "Кон-Тики" вынырнули снова из воды и медленно соскользнули в провал между волнами. После этого море приняло обычный вид. Три гигантские волны понеслись дальше, впереди нас, а за кормой, покачиваясь на волнах, плыли освещенные лунным светом кокосовые орехи.

Последняя волна с такой силой ударила по хижине, что Турстейн полетел кувырком и приземлился в радиоуголке, а остальные проснулись в испуге от шума, когда вода ворвалась между бревнами и через стены. В бамбуковой палубе слева была большая пробоина, похожая на маленький кратер, водолазная корзина сплющилась о носовую часть, но в остальном все было в порядке. Откуда взялись эти три волны, осталось для нас навсегда загадкой. Возможно, что они явились следствием сдвигов морского дна, которые случаются нередко в этом районе Тихого океана.

Через два дня нам пришлось пережить первый шторм. Пассат внезапно перестал дуть, а легкие перистые облака, плывшие над нашими головами высоко в голубом небе, внезапно сменились грядой темных, тяжелых туч, которые очень быстро заволокли с юга весь горизонт. Затем появился порывистый ветер, дувший попеременно с самых неожиданных направлений, и вахтенный просто был не в состоянии справиться с рулем. Только мы успевали с большим трудом поставить корму навстречу новому направлению ветра и парус успевал наполниться, как ветер снова менялся, сжимал надутый парус, вывертывал его и бил им так, что мы могли ожидать самого худшего и для груза и для команды. Затем ветер вдруг принялся дуть прямо с юга, на нас поползли черные тучи, свежий бриз сменился сильным ветром, который перешел в настоящий шторм.