Юрий Воробьевский - Незримые старцы Страница 5

Знаете, как действуют «специалисты»? Например, замешав в одной ступе несуществующий прах Александра Македонского и местный диалект, можно вывести македонцев. Потомков древнего народа, обладающих «историческими правами» на Салоники и всю северную Грецию. И тогда под многолучевой звездой отца великого полководца, царя Филиппа, с помощью борцов за право наций на самоопределение, будет создано еще одно управляемое квази-государство.

Старец Паисий в сердцах восклицал: «Одни хотят забрать себе Салоники, другие хотят, чтобы их границы простирались до Лариссы, третьи хотят иметь Эгейское море… Да, в конце-то концов, что, никогда не было Греции?» [30. C. 711].

Иногда создается новый этнос, а иногда самовозвеличивается народ, уже доказавший истории неспособность к самостоятельному государственному бытию. Но это и требуется «демотехникам». Нужна только видимость независимого государства. Мало ли географических курьёзов появилось в последнее время на карте Европы! Одни прибалтийские «пуговицы», дерзко оторванные от российского мундира, чего стоят! Одна из пуговиц теперь и прилегающий кусок территориального «сукна» себе оттяпать хочет!

Характерно, что «местные языки» оживил обуянный духом разделения протестантизм. Именно он начал придавать диалектам статус самостоятельного языка. С чего всё начиналось? Миссионеры настаивали не на том, чтобы обучить местных жителей латыни, а на том, чтобы богослужение велось на понятном им наречии. Естественно, новый «богослужебный» язык должны были облечь в письменную форму. И вот пошло-поехало. «В Европе в 1800 году было 16 письменных языков, в 1890 г. их число возросло до 30, а в 1937 г. до 53. За каждым языком стоял созданный за короткое время народ». Смотрю я вокруг и с тревогой думаю: не дай Бог, особый казачий этнос выделится из русского тела. А там – поморы, берендеи в очереди стоят…

Итак, от живого народного древа отрубают ветку. Потом втыкают её в почву и, сделав некоторое валютное вливание (чтобы не засохло на второй день), говорят: вот новый этнос, у него должно быть своё государство.

Такой новодел пытается агрессивно подавить собственный комплекс неполноценности и поэтому он является излюбленным инструментом мировой провокации. Куда годится это «дерево»? В апокалиптическую печку!

…После Вавилонского смешения Господь дал каждому народу своего ангела-водителя. А если этнос создается искусственно, самовольно? Не получает ли он тогда ангела с рожками? С учетом территориальной экспансивности этносов-новоделов, похоже на то.

Согласно логике Киссинджера, в первую очередь врагу надо «взорвать» Святую Гору. Или изменить её до неузнаваемости. При Александре Македонском из мраморного двухкилометрового гиганта планировали высечь статую великого полководца. А теперь – кого «великого» хотела бы изваять мировая афонофобия? Неужели – Обаму, ушастого «мессию», пришедшего в мир, чтобы «спасти» народы?! Избавить их от кризиса…

Между прочим, кризис по-гречески значит суд. Судит Господь и милует Он. За покаяние. Афон, который учит Иисусовой молитве, учит самому главному. Недаром старец Иосиф Ватопедский говорил о задаче Святой Горы задержать в отношении множества людей праведный суд Божий.

Старцы и юноши

Вечерний докурортный Уранополис. Прошёл дождик. Туман. Ресторанчики пустуют, и официанты активно зазывают – зайти именно к ним. Что ж, зайдем. Здесь, кажется, готовят отменные кальмары. Можно позволить себе и немного рицины, белого сухого вина, которое привозят с Крита. У него особый привкус – добавляют какую-то смолу.

– Есть рицина?

Пальцы официанта складываются щепотью, по замысловатой траектории подносятся к губам, и следует звонкий «чмок» – это значит: вино прекрасное!

Осматриваемся. Топится железная печка – наподобие большой буржуйки. Вечером на улице градусов пятнадцать – очень холодно, считают греки. Несколько старичков, местных жителей, неторопливо смакуют кофе. Шумных посетителей нет. Ни немцев, которые даже в Греции пьют пиво и потом начинают громко петь, ни наших, которые пьют все подряд и потом поют еще громче. Кажется удивительным, как вообще в такой тихой стране могут происходить беспорядки.

Один из моих сопаломников как раз рассказывает, что во время пика недавней анархии он оказался в Афинах. И, несмотря на местную цветовую гамму, узнал в этой заварухе что-то очень «оранжевое». На улицах бесновались группы пятнадцати-семнадцатилетних парней, а между ними на велосипедах, в черной униформе и в масках, сновали люди постарше – давали указания.

Отступление о «Золотой Заре»

Да, есть такая организация – «Хрисви Агви». Короткие стрижки, устрашающие татуировки, факелы и вскидываемые в приветствии руки. Партия эта, конечно, очень «правая». И даже – «православная». Но при этом – почитает Гитлера и ведёт свою родословную из тех же структур, что и он. Дело, в том, что «Хрисви Агви» означает «Золотая Заря». Это название ложи, в которой «блистали» личности наподобие Алистера Кроули. Так что когда лидер «православной» партии Никос Михалолякос пишет о человеческих жертвоприношениях в честь бога Пана – не стоит удивляться. И тому, что идеал партии это древняя Спарта, – тоже.

В начале XX века из «Золотой Зари» произошло общество Туле, членом которого был Рудольф Гесс… Кстати, в августе 1987 года, на следующий день после смерти этого нацистского преступника, активисты ещё только нарождающейся «Хрисви Агви» распространяли в Афинах листовки с фразой «Рудольф Гесс бессмертен».

Маршрут от «Золотой Зари» до Гитлера, пришедшего к власти именно на волне кризиса, понятен. Не тот ли путь запрограммирован и для «Хрисви Агви»? Во всяком случае, её риторика аналогична гитлеровской. Обывателю она всё более симпатична: если власти не желают ограничить прибытие в страну нежелательных мигрантов, то это обещают сделать правые. Доказательства решимости налицо: пырнуть ножом какого-нибудь «нигера» им ничего не стоит.

Между прочим, восходящая над Грецией «Заря» уже имеет около двух десятков депутатов в парламенте. На фоне экономических неурядиц столь «национальной» партии ныне симпатизирует каждый пятый грек. И что характерно, за неё голосует половина полицейских [21—2].

Так что мировая закулиса, озабоченная сменой греческой национальной самоидентификации, на такое «православие» сделать ставку может вполне.

Вообще волнения молодёжи начинаются в Греции каждый год. Всегда – 28 ноября, в день падения хунты «чёрных полковников». И хотя у власти теперь совсем другие политические силы, странная традиция осталась: молодежь забрасывает полицейские участки камнями и творит прочие безобразия. Стражи порядка привыкли – смотрят на всё это довольно равнодушно. Но на этот раз шальная (или провокационная) пуля убила студента. И всё приобрело другой размах. (О, роль «шальных пуль» в истории – отдельная тема!).

Мы слушаем своего товарища и размышляем. Всё же вытравить греческое православие, которое сильно даже на бытовом уровне, будет не так уж и просто. Один из сопаломников рассказал, как однажды познакомился с настоящим сиромахой – скитающимся монахом, словно сошедшим со страниц старой книги «Письма Святогорца». Он подошел на улице в Салониках и просто сказал: «Помолитесь о патриархах, епископах и обо мне, многогрешном Софронии. И о моих родителях… У вас деньги есть?» (Попрошайка? – мелькнула мысль). Спутник, который знал этого восьмидесятипятилетнего старца, сказал: «Если скажешь, что денег нет, он отдаст тебе всё, что ему подали, вынимая из карманов беспорядочно скомканные бумажки. Прежде отец Софроний был насельником Есфигмена. А потом Протат выгнал его с Афона: на пароме чем-то обидел двух толерастов из Германии. Мало кто знает: когда этот благообразный старик идёт по улицам города, он постоянно держит молитву Иисусову… Отшельник среди многолюдства.

Улыбка из мира иного

Итак, всей Греции внушают, что монахи «жируют». Объедают всю страну. И на самом Афоне я слышал упреки в адрес Ватопеда: дыма без огня, дескать, не бывает. Говорят, там, где прошёл киприот, даже лукавому греку делать нечего. Так вот эти самые киприоты, обосновавшиеся в знаменитой обители, и крутят деньжищи!

Впрочем, банки, деньги, вертолёты – антураж. Антиватопедские атаки нацелены, конечно же, на духовную сердцевину. В том числе – на авторитет духовника обители. Старца, подвизавшегося на Афоне с середины сороковых годов, ученика Иосифа Исихаста.

Один из святогорцев рассказывал мне, как, оказавшись в миру, случайно увидел, что по телевизору показывают фильм про Иосифа Ватопедского. Подсел к экрану поближе… И был немало смущен. Геронту обвиняли чуть ли не всех смертных грехах. Честно говоря, сказал мне монах, фильм был сделан настолько качественно, с такой профессионально смонтированной «убедительностью», что в сердце просочилось сомнение. Тот самый едкий «дым», которого без огня не бывает.