Ляля Мильдзихова - Скалея. Моё итальянское путешествие в прошлое Страница 5

Все же странно, что Скалея, да и вся Калабрия навсегда вошли в мою жизнь. Калабрия – всего четыре слога, а сколько в них теперь смысла для меня! Моя жизнь приобрела другие краски. Я находилась в постоянном поиске материалов, книг о Калабрии или Скалее, без конца рылась в Интернете, жадно хватаясь за любую информацию на эту тему.

На одном из сайтов мое внимание привлек рассказ новоиспеченного обладателя квартиры в Скалее. Я приведу его почти полностью. «Когда я начал рассказывать своему другу Хайдольфу Гернгроссу – известному австрийскому архитектору и издателю газеты ST/A/R – о Скалее, он сразу же прервал мой рассказ восклицанием: «Знаю, Скалея – это классический пример из немецких учебников для архитекторов! В 70-80-е годы там было построено огромное количество дешевых загородных квартир для неаполитанцев. Отцы города хотели на этом подзаработать. Строили очень быстро и плохо. Все квартиры не успевали продавать, строительные фирмы банкротились…». Я сразу понял, что это все квартиры с аукциона; на мне хотят наварить как минимум в несколько раз. В итоге я купил квартиру в итальянском агентстве у старичков римлян (древних римлян), приобретших ее еще в 1983 году, но, как потом выяснилось, тоже с аукциона… Хайдольф прав. Так оно на самом деле и есть. Город Скалея вот уже несколько десятилетий живет спекуляциями жилья. На аукционы постоянно поступают новые партии квартир от разорившихся застройщиков и от частных лиц, неспособных платить по кредитам во времена кризиса».

Так вот откуда этот неиссякаемый рынок недвижимости! Что ж, значит, Скалея – это еще и город, где предложения по недвижимости всегда будут превышать спрос. Малобюджетных, наспех скроенных домов здесь немерено. Жилье не только небрежно строили, но и содержали неважно. Первая или вторая волна покупателей и арендаторов, таких как я, не слишком обращала на это внимание. Мой пример, наверное, не показателен, потому что я действовала исключительно эмоционально и, возможно, арендовала квартиру у той самой фирмы. Стоит ли огорчаться? – Не думаю. Из всего изобилия предложенных вариантов я выбрала более или менее приемлемый для себя. Конечно, радость от приобретенного на длительный срок и достоинство того, что я приобрела, оставляли желать лучшего, но я совсем не расстраивалась. Важнее было другое – мои внутренние ощущения.

На следующий год пришлось взяться за благоустройство скворечника: менять трубы, смесители, электропроводку, ставить решетки на окна, потому что в еще необжитое гнездо забрались воры и разорили его окончательно.

Я купаюсь в теплом, явно пересоленном Тирренском море, нежусь в лучах итальянского солнца, а мои мысли уносятся куда-то далеко. Они сами по себе, без моего участия, блуждают, путаются, уводят то в прошлое, то в будущее, то в реальное, то в какое-то фантастическое время.

Стоп! Пора, наконец, расслабиться, оглянуться вокруг, спокойно насладиться картиной, созданной природой.

Прежде я никогда не придавала значения изменениям погоды. Что толку, если я буду обращать внимание на происходящие природные процессы, не зависящие ни от моей воли, ни от моего желания. Единственное, что от меня зависит, это правильная экипировка: в холодную погоду нужно одеться потеплее, чтобы не замерзнуть, в дождливую одеться так, чтобы не промокнуть… А что изменится от того, буду ли я думать о зиме – протянется она до марта или до апреля? Осень будет ранней или поздней? Лето – теплым или холодным? Это принимаешь как данность, вот и все.

Но с годами, оказывается, с трудом начинаешь переносить холодные, длинные зимы. Приходит усталость моральная, физическая от того, что большая часть жизни проходит без солнца, почти в сумерках, при сером небе и тусклых красках дня. Замечаешь за собой, что все чаще думаешь о лете, мечтаешь о светлых и длинных днях, ярких, сочных зеленых оттенках, голубом, чистом небе, о ласточках и летучих мышах.

Я давно поняла: в своих мыслях надо быть осторожной. Они порой могут далеко завести. Возможно, мое потаенное желание однажды, когда-нибудь окунуться в жизнь маленького прибрежного городка сыграло не последнюю роль в моем неожиданном выборе. Яркие краски скалейской природы, буйная зелень, море насыщенного темно-синего цвета, переходящего в светлые голубые оттенки. Откуда-то из глубин то ли сознания, то ли подсознания порой всплывала картинка: лужайка, залитая солнцем, цветы, теплый, морской климат, дом, окруженный с одной стороны горами, а с другой – морем. Может быть, не только богатое историческое прошлое заставило меня нежданно-негаданно оказаться в Скалее?

Город условно делится на несколько ярусов, спускающихся к центральной пешеходной улице. Мой скворечник расположен в центральном районе Монтичелли, в первом ярусе. Над Монтичелли нависают еще шесть-семь ярусов длинных пятиэтажек. По соседству – древняя часть города. Только представьте: вышел из квартиры, спустился по лестнице, несколько минут ходьбы, – и ты вернулся в VII–IX века нашей эры.

Приступая к изучению краеведческих и исторических материалов, я даже не представляла, сколько времени это у меня займет. Мои впечатления могут показаться излишне преувеличенными или поверхностными, но это очень личные впечатления. Конечно же, они были бы неполными, если бы я не познакомилась с дачниками-скалейцами, или скалеотами. И теперь, когда я перехожу к своему повествованию о Скалее, мне хотелось бы обязательно начать с ее обитателей.

С каждым годом я открывала для себя что-нибудь новое и необычное в этом городе. Расширялся круг моих знакомых среди местных жителей и дачников. Бывало, я раздражалась в магазине или на пляже, обижалась, переживала из-за какого-нибудь глупого недоразумения или недопонимания, но очень скоро отходила и быстро забывала о пережитом. Глупо относиться серьезно к праздности. Здесь жизнь – это пляж, сиеста, мороженое, вечерние прогулки вдоль набережной или по древнему городу.

Итальянцы владеют искусством жить. Только они могли придумать выражение la dolce vita. И, наверное, никто лучше Федерико Феллини не показал нам итальянцев и не рассказал о них. Шумные, импульсивные, противоречивые, поверхностные – слезы горечи и обиды мгновенно сменяются радостным искренним смехом, наивные, но с плутовскими искорками в глазах. На мой взгляд, жизнь для итальянца – это бесконечный карнавал, с масками, шутками, искусственной праздничной атмосферой. Слова, которые Мартин Солли написал о них в книге «Эти странные итальянцы», мог себе позволить только англичанин: «Итальянцы – прирожденные актеры, и вся их жизнь порой выглядит одной длинной пьесой. А поскольку большую часть жизни нам всем приходится проводить на публике, то итальянцы лучше всех научились показывать себя. Делают ли покупки в супермаркете или демонстрируют модели одежды, работают в конторе или регулируют уличное движение, обслуживают клиентов в ресторане или идут на прием к врачу, итальянцы всегда с блеском играют свою роль».[6]

Все это верно подмечено, но не думаю, что англичанин, американец, русский, да все без исключения выстраивают свои отношения с миром без масок, с открытым забралом. Каждый из нас воплощает в жизни тот или иной сценический образ. Одни надевают маску снобизма, другие – брутальности… Маски помогают искусно прятать зависимость от внешних обстоятельств; помогают выглядеть в глазах окружающих благополучным и счастливым, не обремененным проблемами. Почему бы и нет? Итальянцы выстроили свою собственную конструкцию жизни и прекрасно существуют в ней много веков, доведя до совершенства свои сценические навыки. Вот только как мне, straniero, понять и воспринять этот образ, а им – мой, тоже для них необъяснимый и чужой? Я было поверила в образ веселого, жизнерадостного, открытого для общения, обязательного, пунктуального Джузеппе, хозяина компании. Но, к сожалению, после подписания договора он сменил амплуа, и по-своему был прав. После того как документы были оформлены, сценарий поменялся, а значит, поменялись и роли. Я уже не была главным действующим персонажем в его спектакле, и интерес к моей персоне пропал. Позабыты были все обещания – устранить некоторые недостатки в квартире, вывезти скопившийся хлам (который нельзя было назвать мебелью), привести квартиру в порядок к следующему моему приезду. Джузеппе забыл об этом навсегда. Больше года мы с ним по телефону обсуждали проблему, но ни разу он не обмолвился, как и когда конкретно она будет устранена. Наша встреча в офисе компании через год уже не была такой радостной и теплой.

Ни одну хозяйственную проблему в Скалее невозможно решить оперативно и вовремя. Меня затопили соседи сверху. Прошло года два, пока я, наконец, не познакомилась с хозяевами квартиры верхнего этажа. Прекрасная супружеская пара, кажется, из Турина. Я показала им следы протечки, объяснила, что причина в их трубе, старой и ржавой, которая требует замены. Они выслушали меня, обвинили во всех проблемах обслуживающую компанию и через день съехали. После их отъезда я еще дважды вызывала техническую службу, обращалась в администрацию кондоминиума (учреждение с непонятными функциями). И снова столкнулась с тем, что мне обстоятельно объясняли причину проблемы (труба старая, замурована в стене, проржавела), но никто ни разу не сказал, как ее решить. Меня по-прежнему заливают, и я не знаю, до кого мне достучаться, чтобы устранить проблему, а не обсуждать бесконечно причину.