Михаил Башкиров - Испытания любимого кота фюрера в Сибири Страница 5

– Только не в конце, только не в конце! Измотаемся, устанем, и вряд ли в таком состоянии даже самое изящное представление будет оценено по достоинству.

– Полностью согласен с предыдущим мнением. Но в середине тоже не годится. Никто же не прерывает бой в самом разгаре, чтобы, к примеру, сыграть в карты или партию в шашки.

– Если исключаем середину и конец, то, думаю, никто не будет возражать против начала? Да и наверняка обещанный репертуар позволит заряжаться дополнительной энергией перед заседанием.

– Верно. Пусть мучительные шедевры вдохновляют на дальнейшие свершения.

– Только надо в обязательном порядке записывать сцены из каземата и размножать для бесплатного распространения среди активистов и сочувствующих.

– Наиболее впечатляющие сцены подбросим на известные и ненавистные сайты. Пусть кое-кто полюбуется на мучения тварюг.

– Между прочим, начинание с пыточной филармонией имеет глубокие исторические корни. Документы средневековой эпохи свидетельствуют, что любимым развлечением самых ярых инквизиторов были так называемые кошачьи клавесины. Семь тварюг, подобранных по голосам в тон по нотам, сажались в ящик. Через специальные отверстия к хвостам прикреплялись веревки. Натянул потуже – и получил нужное звучание.

– Представляю, какие фуги выдавали на подобном клавесине!

– Фигня останется фигней. Импровизированная эстрада все-таки не заменит отсутствие фирменных блюд, напитков и эмоциональной атмосферы.

Базовый компьютер, для утешения фиолетовых функционеров, продемонстрировал на одиннадцати экранах короткий ролик с разнообразными блюдами из кошатины.

После скоротечного показа недоступного меню последовало слово ведущего:

– Леди и джентльмены, давайте сделаем пятиминутный перерыв и сразу, без дополнительных объявлений включим трансляцию из пыточной филармонии. О жанре премьеры пока умолчу. Но могу заверить в одном: современные технологии, а также достижения различных наук расширили диапазон болевых воздействий почти до бесконечности.

Компьютер для нагнетания ажиотажа выдал новую интригующую заставку: полностью обритая кошка изображала скрипичный ключ на нотном стане из колючей проволоки.

Музыка, извлеченная из узников, обещала истинное эстетическое удовольствие.

11. Немецкие презенты

В кабинете золотого магната, кроме антикварных курантов, не было другой музыки, не считая дребезжания стеклин в книжном шкафу.

Тевтонец осторожно переместился от излишне пахучего серванта к шкафу с более сдержанными ароматами.

Книжный шкаф высился почти до самого потолка, но на многочисленных полках была представлена лишь одна книга.

Остальные тома, замененные на отсканированные версии, отправились в утиль.

Подарочный фолиант бессмертной поэмы о дерзком средневековом алхимике отличался обложкой, выполненной в лучших цеховых традициях, и был пощажен как готический сувенир.

Увесистый том был привезен волонтерами из Германии.

Активисты, обеспокоенные судьбой озера Байкал, наведывались сюда с добровольно принятыми инспекторскими обязанностями. Самый большой запас пресной воды – двадцать процентов от мировых – нуждался в мониторинге, постоянном и независимом.

Фрау и герры обожали сотовый мед, чай из листьев черной смородины, блины с икрой, уху из тайменя, котлеты из щуки, пельмени из сохатины, рябчиков, тушенных в сметане, и прочие таежные лакомства.

И каждый раз гостеприимная русская семья получала маленький подарок, отражающий менталитет и вековую историю немцев.

Кое-какие сувениры привозила и супруга магната, которая посещала Германию не менее семи раз в году.

Пустые книжные полки охотно принимали дары современного бидермайера – этого апофеоза здорового консерватизма и стабильного мещанства.

Готический фолиант по-маршальски солидно возглавлял керамическо-фаянсовое войско.

Щелкунчик в мундире прусского фельдфебеля вытянулся по стойке «на караул».

Усатый розовощекий унтер-офицер в остроконечном кайзеровском шлеме тискал бедрастую томную поселянку в кружевном чепчике.

Рядовой времен Столетней войны целился из пушки в невидимую мишень.

Юный барабанщик приготовился выбивать дробь.

Рядом оскалился вольпертингер, обитающий в Баварских Альпах: странный зверь с телом филина, головой зайца и гусиными лапами.

Ниже веселый хряк увесисто взгромоздился на грустную хавронью.

За спаривающимися в экстазе свиньями – шеренга писающих болонок и нагло испражняющихся овчарок.

Над разнокалиберными колокольчиками реяли блондинистые ангелы.

Батальон тяжелых пивных кружек в плотном окружении саксонских тарелок.

И дешевые штампованные значки с гербами.

Геральдический салат из шестнадцати федеративных земель.

Вздыбленные лошади, угрюмые медведи, разъяренные львы, свирепые пантеры, тощие орлы, злые грифоны, благородные олени, красно-белые кресты, зеленые трилистники, крепостные башни, желто-черные щиты, затейливый ключик и серебряный лист крапивы.

Золотой магнат не отказывался от немецкого кича и ширпотреба, которые так прекрасно гармонировали с элитным котом, оттеняя благородство редкой породы.

Впрочем, сам Аристократ относился индифферентно к энергичным соотечественникам и к материальным приветам с родины.

И сегодня тевтонец не стал долго наслаждаться дарами экологов, хотя среди фигурок имелась жирная гипсовая кошка с тонкой прорезью для монет на лбу. Копилки придумали в Германии еще до изобретения парового двигателя и не собирались отказываться от этой мудрой штуковины, с детства приучающей к азам капитализма.

Немецкий кот проигнорировал меркантильную кошку и продолжил обследование паркетного близлежащего пространства.

Сувенирная армия из фатерланда осталась позади.

Аристократ чуть ускорил темп.

Интуиция подсказывала, что причина внезапного заточения находится не снаружи кабинета, а внутри.

12. Жуткая пауза

Пять минут давно прошли, а на одиннадцати экранах по-прежнему красовалась лишь заставка: дохлая бритая кошка на окровавленных колючках нотного стана.

Сервер в назначенное время провел жеребьевку и дал разрешение на высказывания.

Но ведущий пока молчал.

– Интересно, это будет вокальный номер?

– Надеюсь, исполнение не окажется слишком коротким?

– Да, чем дольше, тем лучше.

– Я лично мечтаю о сыгранном ансамбле.

– Главное – исполнительское мастерство, а соло, дуэт или трио – это не имеет особого значения.

– Я предпочитаю хореографию.

– Аналогично. Кое-какие хвостатые па-де-де иногда весьма забавны, а вот строевые упражнения недоделанным тварюгам категорически недоступны.

– Ария, ничего, кроме арии!

– Что-то дебютант медлит – наверное, раньше времени сдох от волнения.

– Просто стесняется.

– Леди и джентльмены, извините за небольшую техническую накладку.

Компьютер окрасил заставку в багровые тона свежей крови, а затем провел новую жеребьевку, распределяя порядок реплик.

– Леди и джентльмены, сейчас закончатся последние детали подготовки, и вам будет представлен трогательный вокализ.

– Предвкушаю феерическое зрелище!

– Только, пожалуйста, давайте картинку покрупней.

– И почаще меняйте ракурсы с боковых камер, чтобы не упустить подробности.

– Ассистентский состав шоу должен заключить долговременные контракты, предусматривающие неустойку за слишком легкую кончину артистов.

– «Рождение и смерть новой суперзвезды за один сеанс!» Такая шапка великолепно смотрелась бы на развороте с полноцветными снимками!

– Сдохнуть красиво – это надо суметь. Это особое искусство.

– Любая насильственная смерть любой тварюги есть уже творческий акт.

– Созерцание вряд ли заменит непосредственное участие в пыточном деле.

– История свидетельствует о том, что наблюдения за жутким процессом – истинное удовольствие. Люди не зря собирались толпами на публичные казни, не зря!

– Ну почему медлят?

Достойное открытие первого концертного сезона все никак не начиналось.

На одиннадцати экранах по-прежнему не было ничего интересного.

Только заставка с дохлой бритой кошкой на окровавленных колючках нотного стана.

13. Тяжелая мечта

Немецкому коту не грозил выход на губительную сцену.

Да и кабинетные выкрутасы Аристократа проходили без аплодисментов.

Но подгоняемый нарастающим любопытством одинокий тевтонец активизировался.

Теперь разведывательный маршрут пролегал вдоль свободного участка стены.

Это место в кабинете считалось – и по праву – священным и годящимся исключительно для молитв. Но взамен иконостаса с изображением почитаемых угодников на стене теснились нидерландские гравюры, выполненные в старой голландской манере: сухая игла по меди.

Абсолютно все гравюры имели золотоносную тематику.