Вивиан Фукс - Через Антарктиду Страница 50

1 сентября температура опять опустилась до — 52°, что не годилось для начала нашего первого похода на транспортных машинах. 4-го температура повысилась до — 40°, но ветер дул со скоростью 20 метров в секунду и весь район был охвачен метелью. Мы уже отставали на четыре дня от расписания, и было ясно, что предварительный семидневный поход к складу на 50-й миле придется отменить. Погода делала невозможными полеты Питера Уэстона на «Остере», и мы все более убеждались, что смена людей в Саут-Айсе может произойти не раньше октября.

Чтобы дать Питеру возможность подготовить маленький самолет «Остер», над двигателем соорудили палатку; в ней он мог работать независимо от погоды. Все остальные были заняты откапыванием саней, занесенных снегом, изготовлением из стальной проволоки и териленовых канатов буксирных тросов для транспортных машин, починкой палаток и изготовлением сбруи для собак, выкапыванием запасов на время до нашего отправления в ноябре и, что всего важнее, тренировкой собак, долгое время пребывавших в траншеях.

Вдруг 17 сентября по радио получили плохие известия. Джо Макдоуэлл, заместитель руководителя группы в Халли-Бей, сообщал, что их руководитель и одновременно врач экспедиции Робин Смарт упал и получил внутренние повреждения. Сперва он пытался сам себя лечить и отказывался запрашивать помощь, зная, что это может помешать выполнению нашей программы. Теперь Макдоуэлл решил сам просить совета у Аллана Роджерса. Так как Смарт нуждался в срочном врачебном уходе, а «Остер» был уже почти готов к полету, я решил послать Аллана в Халли-Бей, как только улучшится погода. Два дня спустя погода исправилась настолько, что можно было совершить пробный полет.

И 20-го Аллан предпринял с Гордоном Хэслопом при ярком солнце 2, 5-часовой рейс на базу Королевского общества.

Пять часов спустя Дэвид Стреттон и я вернулись из тренировочной поездки на собаках и узнали, что самолет не прибыл в Халли-Бей и все еще находится в воздухе. Джон Льюис разговаривал с Гордоном, который сообщил, что уже темнеет, но он не видит цветных сигнальных огней, выставленных базой Королевского общества. Полагая, что он пролетел дальше базы, Хэслоп повернул обратно и вот уже некоторое время летит на юг. Гордон решил сделать посадку, пока еще достаточно светло, и мы сказали ему, чтобы он садился на шельфовый ледник возможно ближе к кромке льда; тогда, в случае если понадобится, можно было бы просто идти вдоль берега, чтобы найти его. Снижаясь, он сообщил, что у него хватит горючего еще на час полета, а затем самолет благополучно приземлился на гладкую поверхность. Прежде чем прервать разговор, чтобы сберечь энергию батареи, он подтвердил получение нашего сообщения, в котором было сказано, что база будет ловить его передачу каждый день начиная с 8 часов утра.

Теперь нужно было всерьез взяться за работу на «Оттере». В этот день вечером я разделил людей на дневную и ночную смены и одновременно сообщил капитану Ронну в Элсуэрт о происшедшем.

Он и его главный летчик Маккарти предложили помочь нам, как только будет приведен в готовность и опробован в полете их самолет. Но с этого момента изо дня в день или дул ветер, или господствовала белая тьма. Конечно, полеты были невозможны.

Работа велась круглосуточно, и 29-го «Оттер» был готов. Снег внутри крыльев вытаял, двигатель опробовали, руль поставили на место. Требовался только кратковременный период летной погоды. Утром этого дня Гордон связался с нами и сказал, что он и Аллан здоровы, но чувствуют, что им «не хватает пищи» (они жили на аварийных рационах — около 700 калорий в день); он хотел знать, какова погода в Халли-Бей. Нам пришлось ответить, что видимость слишком плоха для полетов, но, добавили мы, у нас все готово для их поиска, как только улучшатся погодные условия. Вечером «Оттер» совершил пробный полет, но низкая облачность ограничивала потолок 500 футами и дальность — двумя-тремя милями.

Сведения о погоде, переданные из Халли-Бей 30 сентября, побудили нас попытаться выслать самолет. Как раз в тот момент, когда «Оттер» был готов вылететь, из Элсуэрта, несмотря на плохую погоду, прибыл капитан Ронн и привез специальное лекарство для лечения больного на базе Королевского общества. Он и Маккарти еще были у нас, когда Джон Льюис и Дэвид Стреттон взлетели в темное мрачное небо, нависавшее надо льдом на северо-востоке. Вскоре они попали в условия обледенения, и подняться выше облака оказалось невозможным, к тому же видимость упала до нескольких сот ярдов. Снизившись из-за обледенения, не видя сквозь снежные шквалы, что впереди, они вскоре стали перелетать через айсберги на высоте 50 футов при максимальной скорости в 140 километров в час и полностью открытом дросселе; испуганные пингвины с тревогой смотрели вверх, на самолет. Когда условия полета совсем ухудшились, Джон повернул назад и полетел на запад над морем Уэдделла, чтобы избежать увеличения обледенения на обратном пути. На его срочный запрос об условиях погоды в Шеклтоне база могла дать вполне утешительный ответ: у нас было безоблачно, сиял такой золотой солнечный диск, какого здесь не видели уже много месяцев.

Чтобы обеспечить полные сведения о погоде до самого момента утреннего вылета, в эту ночь база несколько раз связывалась по радио с Халли-Бей. Утро в Шеклтоне было облачное, белая тьма и условия обледенения до высоты 2000 футов по всему маршруту, почти до Халли-Бей. Но ожидалось улучшение условий погоды, и поэтому Джон с Дэвидом снова поднялись, намереваясь лететь на высоте 5000 футов — выше области обледенения и ниже высокого слоя облаков. Через 2 часа 20 минут они уже делали круги над Халли-Бей. Перед посадкой они пролетели на 70 миль к югу в поисках самолета, затем сели, чтобы заправиться перед вылетом на север, в район, где, по нашим расчетам, сделал посадку «Остер». За Халли-Бей «Оттер» держал радиосвязь с базой Королевского общества, но наша база тоже слышала их переговоры. Почти тотчас же Джон поймал сигнал радиомаяка на «Остере» и несколькими минутами позже увидел черное пятнышко на льду.

Вскоре Джон благополучно сел и занялся заправкой «Остера». Через 30 минут оба самолета были в воздухе и направились в Халли-Бей, где приземлились вечером, без четверти семь. Спустя несколько минут Джон и Дэвид рассказали нам, сидевшим в Шеклтоне, что и Гордон и Аллан, хотя и похудевшие, были в «хорошей форме для раунда».

Полностью рассказ о том, что произошло, мы выслушали, когда все они вернулись в Шеклтон.

Гордон и Аллан были одеты в толстую, подбитую пухом одежду, и у них имелись легкие одиночные спальные мешки, аварийные рационы на три недели и достаточный запас керосина, чтобы сварить себе чего-нибудь после сна и еще раз перед сном. Это давало им возможность получать только полторы пинты жидкой пищи в день, поэтому они испытывали жажду, а питание скудными рационами исключало усиленные движения, чтобы согреться. Вечером первого дня они выкопали в снегу яму «размером с двухместный гроб», как выразился Гордон; копали ножом и руками. Ушло на это почти шесть часов. Потом они накрыли яму чехлом от самолетного двигателя и улеглись спать; было тесно и неудобно, они дрожали от холода и часто просыпались. В последующие дни яму постепенно увеличивали, и наконец в ней можно было с удобством стоять. К концу недели вдоль каждой стороны ямы у них уже были выступы, на которых они спали, и еще один поперек — на нем стоял примус, — а в стенках вырезали еще полки и ниши для вещей. Метель продолжалась, и приходилось все время раскапывать снежные наносы, очищая самолет, и ставить его все время против ветра. Чтобы помочь поисковой партии, Аллан и Гордон разметили посадочную полосу плитами льда и флуоресцирующей краской.