Собрание сочинений в 12 т. Т. 4 - Верн Жюль Габриэль Страница 51

- Но возвратимся к нашему разговору о драгоценных жемчужинах, - сказал я. - Не думаю, чтобы какой-нибудь монарх владел жемчужиной, равной жемчужине капитана Немо.

- Вот этой? - спросил Консель, указывая на великолепную жемчужину, хранившуюся под стеклом.

- Не ошибусь, оценив ее в два миллиона…

- Франков! - поспешил сказать Консель.

- Да, - сказал я, - в два миллиона франков! А капитану стоило только нагнуться, чтобы взять ее!

- Э-э! - вскричал Нед Ленд. - А почем знать, может и нам завтра, во время прогулки, попадется такая же?

- Б-ба! - произнес Консель.

- А почему же нет?

- А на что нам миллионы на борту «Наутилуса»?

- На борту, верно, не на что, - сказал Нед Ленд, - но… в другом месте…

- Э-э! В другом месте! - сказал Консель, качая головой.

- В самом деле, - сказал я, - Нед Ленд прав. И если мы когда-нибудь привезем в Европу или Америку жемчужину стоимостью в несколько миллионов, это придаст большую достоверность и больший вес рассказу о наших приключениях.

- Я думаю! - сказал канадец.

- Неужто, - сказал Консель, возвращавшийся всегда к познавательной стороне вопроса, - ловля жемчуга опасное ремесло?

- О нет! - отвечал я с живостью. - Особенно, если приняты некоторые меры предосторожности.

- А что может быть опасного в этом ремесле? - сказал Нед Ленд. - Разве только хлебнешь лишний глоток соленой воды!

- Совершенно верно, Нед! А кстати, - сказал я, стараясь принять беспечный тон капитана Немо, - вы боитесь акул, Нед?

- Я? Гарпунер по профессии! - отвечал канадец. - Мое ремесло - плевать на них!

- Речь идет не о том, чтобы поймать акулу на крюк, втащить на палубу судна, отрубить ей хвост топором, вспороть брюхо, вырвать сердце и бросить его в море!

- Стало быть, речь идет…

- Вот именно!

- В воде?

- В воде!

- Черт возьми! А на что при мне мой гарпун? Видите ли, господин профессор, акулы довольно неуклюжие животные. Чтобы хапнуть вас, им надобно перевернуться на спину… Ну, а тем временем…

Нед Ленд произносил слово «хапнуть» с такой интонацией, что мороз пробегал по спине.

- Ну, а ты, Консель? Как ты насчет акул?

- Я, - сказал Консель, - буду говорить начистоту с господином профессором.

«В добрый час!» - подумал я.

- Ежели господин профессор решается идти на акул, - сказал Консель, - как же я, его верный слуга, не последовал бы за ним!

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Жемчужина ценностью в десять миллионов

Наступила ночь. Я лег спать. Спал я дурно. Акулы играли главную роль в моих сновидениях, и я находил очень верным и в то же время неверным грамматическое правило, производящее слово акула - requin от слова requiem - панихида.

На следующий день в четыре часа утра меня разбудил матрос, приставленный ко мне для услуг капитаном Немо. Я быстро встал, оделся и вышел в салон.

Капитан Немо ждал меня там.

- Господин Аронакс, - сказал он, - вы готовы?

- Я готов.

- Потрудитесь следовать за мной.

- А мои спутники, капитан?

- Они уже предупреждены и ждут нас.

- Мы наденем скафандры?

- Покамест нет. Я не хочу, чтобы «Наутилус» подходил слишком близко к здешним берегам, ведь мы еще довольно далеко от Манарского мелководья; но я приказал снарядить шлюпку, в которой мы и подплывем к самой отмели, а это значительно сократит нашу переправу. Водолазные аппараты уже перенесены в шлюпку, и мы наденем их перед самым погружением в воду.

Капитан Немо подвел меня к центральному трапу, ведущему на палубу. Нед и Консель, обрадованные предстоящей «веселой прогулкой», уже ожидали нас там. Пять матросов из команды «Наутилуса» с веслами наготове дожидались в шлюпке, спущенной на воду.

Еще не рассвело. Редкие звезды мерцали в просветах густых облаков, обложивших небо. Я искал глазами землю, но мог различить лишь туманную полоску, затянувшую три четверти горизонта, от юго-запада до северо-запада. «Наутилус», прошедший за ночь вдоль западного побережья Цейлона, находился теперь близ входа в бухту, или, вернее, в залив, образуемый берегами Цейлона и острова Манар. Там, под темными водами, таились рифы - неистощимые жемчужные поля, расстилавшиеся почти на двадцать миль в округе.

Капитан Немо, Консель, Нед Ленд и я заняли места на корме шлюпки. Один из матросов стал к рулю; четверо его товарищей взялись за весла; был отдан конец, и мы отчалили.

Шлюпка держала путь на юг. Гребцы действовали не спеша. Я заметил, что взмахи весел следовали с промежутками в десять секунд, как это практикуется в военно-морском флоте. И в то время когда шлюпка шла по инерции, слышно было, как водяные брызги падали с весел на темные воды, образуя как бы пену расплавленного свинца. Легкая зыбь с открытого моря чуть покачивала шлюпку, и гребешки волн с плеском разбивались о ее нос.

Мы молчали. О чем думал капитан Немо? Не о том ли, что земля, к которой мы стремились, была уже чересчур близка, хотя, по мнению канадца, мы находились слишком далеко от нее. Что касается Конселя, он присутствовал тут просто в качестве любопытного.

В половине шестого, с первыми проблесками зари, обозначилась более четко линия гор на горизонте. Низменный восточный берег переходил постепенно в гористые южные берега. Мы находились теперь в пяти милях от острова, и его берега все еще сливались с линией свинцового моря. Море было пустынно. Ни шлюпки, ни водолазов. Тишина пустыни царила в этих краях искателей жемчуга. Капитан Немо был прав - мы прибыли сюда раньше времени.

В шесть часов утра, внезапно, как это свойственно тропическим странам, не ведающим ни утренней зари, ни вечерних закатов, настал ясный день. Солнечные лучи вдруг прорвались сквозь завесу туч, собравшихся на горизонте, и дневное светило озарило небосвод.

Теперь я отчетливо видел землю и даже редкие деревья на берегу.

Шлюпка приближалась к острову Манар, береговая полоса которого закруглялась с южной стороны. Капитан Немо поднялся со скамьи и стал всматриваться в морскую даль.

По его знаку шлюпка стала на якорь, но пришлось вытравить не больше одного метра якорной цепи, так как в этом месте жемчужная отмель лежала неглубоко под водой. Но в этот момент отлив подхватил шлюпку и отнес ее в открытое море, насколько позволяла якорная цепь.

- Вот мы и приехали, господин Аронакс, - сказал капитан Немо. - Вы видите эту замкнутую бухту? Тут через месяц соберется множество промысловых судов, и тысячи отважных водолазов погрузятся в эти воды. Превосходная бухта для промысла такого рода! Она защищена горами от самых сильных ветров, а море здесь не бывает слишком бурным - обстоятельства, чрезвычайно благоприятные для водолазов. Ну, а теперь давайте облачаться в скафандры и отправимся на прогулку!

Я ничего не сказал в ответ и, не сводя глаз с этих предательских вод, стал с помощью одного из матросов облачаться в тяжелый водолазный наряд. Капитан Немо и оба мои товарища тоже одевались. Никто из команды «Наутилуса» не должен был сопровождать нас в этой необычной экскурсии.

Вскоре мы были заключены по самую шею в резиновые одежды, и на спину нам повесили резервуары со сжатым воздухом. Что касается аппаратов Румкорфа, их не было и в помине. Прежде чем надеть на голову водолазный шлем, я напомнил о них капитану.

- Эти аппараты нам не нужны, - отвечал капитан. - Мы не станем опускаться на большие глубины, а мелководье достаточно освещается солнцем. Вдобавок было бы неблагоразумно зажигать электрические фонари в этих водах. Свет фонаря может привлечь внимание опасных хищников, обитающих в здешних морях.

В то время как капитан Немо произносил эти слова, я обернулся в сторону Конселя и Неда Ленда. Но друзья уже успели нацепить на голову металлические шлемы и ничего не могли слышать.

Мне оставалось лишь предложить капитану Немо последний вопрос.

- А наше оружие? - спросил я. - Наши ружья?