Антон Кротов - Автостопом по Индонезии и к папуасам Страница 6

Таким способом мы расстались с Игорем Длинным, что было хотя и неожиданно, но весьма полезно для нас обоих. Я приобрёл свободу действий – мне теперь не нужно было ни с кем советоваться или обсуждать дальнейший маршрут, способы передвижения, места и время ночёвки; Игорь приобрёл Гульнару, а она, соответственно, – Длиннюка. Единственными обеспокоенными оказались мои родители, которые волновались, что без компании огромного Игоря меня поджидают на далёких островах множественные опасности. Будущее показало, как оно на самом деле.

Уже без Игоря я добрался до Главпочтамта, отправил несколько открыток своим друзьям в Россию и другие края, затем посетил Главную Мечеть города «Султан Ампел». Здесь, в Сурабайе, функционировал и был похоронен один из «Вали Сонго» (девяти мудрецов), когда-то распространивших ислам на острове Ява. Мечеть Султан Ампел оказалась в центре мусульманского квартала, окружена продавцами «святых вещей». Книги целыми коробами и ящиками (также и оптом), одеяния для мужчин и женщин, чётки, финики из Медины, Ирана и Египта (недорого), благовония и толкования Коранов, а также фотографии каких-то стариков. Сама мечеть, облепленная рынком, не видна ни с одной из улиц. Внутри мечети спало человек сто, спасаясь от жаркого экваториального дня. В мечети не было никаких излишеств, гробницу и потретов девяти святых я тоже не видел, всё очень аккуратно и скромно.

После «Султан Ампела» я пошел далее на север города, разыскивая порт, и упёрся в трущобный район. Здесь ко мне прицепился какой-то молодец в униформе на мотоцикле. Желая мне помочь, он повез меня на мотоцикле на пост охраны порядка, где в безделии скучал другой мужик, также в униформе.

В Индонезии, на Яве, много постов охраны – на разных улицах, перекрёстках, – там под козырьком сидят-скучают милиционеры в униформе, стерегут какой-нибудь шлагбаум или городскую площадь. Бездеятельные люди, зато вроде как при важном занятии – охраняют, чтобы ничего не происходило. Вот и не происходит. Мотоциклист, думаю, был одним из этих молодцов.

Тут у меня в первый раз в Индонезии спросили документы, причём хотел их увидеть человек с мотоцикла.

– Покажи сперва свои, – говорю.

– Да разве не видно, что это пост, и я в форме?

– Может быть и я в форме – Русского Путешественника. Давай ты свой документ.

Так как ни один из двух дядек в форме свои документы не показал, и я развернулся и ушёл под их ленивые крики «эй! эй!» Так и не показал я свой документ.

Когда выбрался в настоящий район порта, уже свечерело. Я решил оставить изучение порта назавтра, а ныне отправиться обратно на вписку, к старым китайцам в коммуналку, на улицу Дохо.

Порт и его устройство

Портовый город Сурабайя довольно интересен. В Индонезии он носит титул Кота Пахлаван – Город Героев, где началась или продолжилась их освободительная революция против колонизаторов. Но помимо героев, Сурабайя интересна портом, в который в некоторых местах можно проникнуть через ворота или дырки. В некоторые ворота не пускают, а в некоторые можно войти.

Есть несколько терминалов, видимо не сообщающихся внутри друг с другом.

В порту стоит немало пароходов, штук 50. Их сущность требует детального изучения. За один день мной случайно обнаружено аж три больших судна на самый восточный остров Ириан Джаю (один пароход в Мерауке, другой Маноквари, третий Джайпура), из чего можно предполагать, что на Ириан Джаю идёт активное проникновение цивилизации. Ещё несколько суден разгружались, а одно небольшое судно шло на Калимантан (порт Кумай) и отправлялось оно послезавтра. Капитан положительно отнесся к моей идее гидростопа. Но на флоте ничего точного не бывает, нельзя рассчитывать на какое-то конкретное судно.

В порту, помимо кораблей и грузчиков, есть все услуги – продавцы еды, риса, бананов, извозчики на мотоциклах. Урчат большие портовые краны, загружают в трюмы большие бочки, машины, мешки, и другие тяжести. Вещи до 50—60 килограммов, типа мешков с цементом, загружают вручную многочисленные носильщики. По порту ездят грузовички, подвозят товары с находящихся тут же складов. Система, как можно уплыть – не сразу ясна.

Кроме грузового сообщения, соседние терминалы рождают и пассажирское. Есть регулярные суда компании «Пелни», плавающие по всей Индонезии. Есть несколько паромов. Самый дешёвый и регулярный – паром на соседний остров Мадура, каждые 15 минут круглосуточно, за копейку или даром. Есть паромы в Макассар (остров Сулавеси), Баликпапан и Банджармасин на Калимантане и даже в Маумере на далёком острове Флорес.

Чтобы лучше разобраться с портом, надо и жить в нём, или хотя бы тусоваться там целыми днями. Я переночевал ещё раз в коммуналке у китайца и 21-го февраля утром покинул его. И вместе с рюкзаком прибыл в уже изученный мною терминал Джомбанг, который почти не охраняется.

Терминал порадовал меня опять несколькими пароходами, идущими на Ириан Джаю (индонезийскую половину Папуа2), причём в разные порты – Фак-Фак, Мерауке, Соронг, Джайпура и ещё куда-то – нашлось целых пять пароходов. На них грузили всё в беспорядке – газовые баллоны, машины разнородные частные легковые, баки для воды тысячелитровые, сумки левых пассажиров клетчатые китайские, железки арматуровые и другие вещи.

То, что никто из русских автостопщиков, известных мне, пока не уплыл гидростопом на Папуа, обусловлено лишь одним фактором – высокой среднероссийской зарплатой. Если в РФ зарплата, например, средняя 1000 рублей в день, то, значит, плыть дней 10, ждать дня 3, итого набегает на 13000 рублей рабочего времени – а ведь ещё как-то и возвращаться – не каждый россиянин позволит себе такой дорогой отдых-круиз (когда самолёт на Ириан значительно дешевле).

Но пока что я туда не плыву, а только примеряюсь к дальним судам. Меня интересовали суда на Калимантан, он же Борнео. Их уже обнаружилась целая пачка —

1. Таракан (восточная часть К.) – большой контейнеровоз.

2. Нунукан (самая северо-восточная часть К.) – большой всевоз.

3. Три небольших пароходика, пришвартованные к большой железной платформе (заправочной?) шли в Кумай (юг Калимантана) – вероятно, самый популярный порт.

4. Наконец, стояло деревянное чудо, на котором наши деды не достигли бы победы, так как наши деды плавали на железных пароходах, а эта посудина была деревянная и, стало быть, непотопляемая. На пятом десятке лет своих она смотрелась особо замечательно и тоже шла в Кумай следующим вечером.

Подружился со всеми командами, а капитанов не было в наличии.

Познакомился с одним негром – а он оказался папуас из Папуа-Новой-Гвинеи, родом из города Ванимо, что сразу за индонезийской границей. Он со своим другом-папуасом (одеты прилично) охраняет денно и нощно в порту железки арматурные, которые грузит на пароход тоже почему-то в Калимантан. О дорогах с Ванимо вглубь своей Новой Гвинеи папуас не ведает. Его папуасский английский отличается от русского и обычного. Я думаю, что он приехал на заработки, или командирован от фирмы – стеречь в сурабайском порту арматуру.

Я провёл между пароходами полдня, записывая названия судов, их взаимное расположение, порты назначения и даты предполагаемой отправки. Поскольку в этот день ничего на Калимантан не шло, я поехал ночевать на соседний остров Мадура, до которого всего двадцать минут паромной переправы.

Остров Мадура

Мадура – это особый остров. Если собирается тусовка индонезийцев, и кто-то из них окажется с Мадуры, он это подчеркнёт – «я, мол, с Мадуры, не просто так!». Мадурцы ходят (чаще чем яванцы) в чёрных индонезийских шапочках и в платьях (которые называются соронг). На Мадуру паромы отправляются круглосуточно, каждые пятнадцать минут, оплата по желанию. Сел и поехал. Капитан обрадовался, заманил в кабину, стал угощать и фотографироваться. Пролив узкий, через него уже строят мост3.

По выезду с парома оседлал грузовичок и уехал куда-то. У меня не было особой цели посетить какой-то конкретный городок на Мадуре – просто я захотел познакомиться с островом и заночевать у кого-то из местных, а назавтра вернуться в Сурабайский порт. Поэтому после небольшого проезда на грузовичке я пошел пешком. Дорога узкая, вокруг зелень, бананы незрелые растут, джек-фруты. Народ в деревнях улыбается, но ничего не происходит. Наконец одна семья зазвала меня в гости, я не стал отказываться. Я показал кипятильник, они поняли и сделали чая литра два, не меньше. Жили хозяева при дороге, ремонтировали машины, были в наличии муж, брат мужа, жена и пара детей мелкого школьного возраста. Во дворе была своя маленькая мечеть.

Вечером мужики говорят:

– Пошли в основную мечеть, на тусовку нашего села.

Пошли в темноте. Точно, собралась под молельным навесом вся взрослая часть мужского населения деревни. Все в юбках, шапочках, довольно темнокожие, но без бород (у одного жидкая бородёнка). Меня сразу на почётное место, типа шейх приехал. Все очень обрадовались и начали читать молитвы, на меня поглядывая. А я размышлял о том, что выпил чая слишком много – я же не знал, что на собрание поведут. Потом раздали всем еду, сладкую кашу. Сидят и не едят, я тоже не ем. А они, оказвается, ждут когда я начну. Минуту ждали все, смотрели друг на друга. Только я к каше прикоснулся, все ложками застучали и давай поглощать кашу. Потом же некоторые стали курить!