Константин Стогний - Тибет, или Изумрудная Чаша Патриарха Страница 6

Виктор поднял стакан, как бы показывая его молодому забияке.

– Пан Костырко, что это?

Парень растерянно посмотрел сначала на Виктора, потом на окружающих.

– Смелее, юноша, – улыбался Виктор.

– Ну, стакан, – выдохнул Костырко.

– Чудесно! Что это? – Лавров показал стакан какой-то молоденькой журналистке из толпы.

– Стакан, Виктор Петрович, – смутилась девушка.

– Отлично! Что это? – Виктор протянул стакан мужчине с бородой.

– Стакан.

– Удивительно, как точно! Это – стакан! – патетично воскликнул Виктор под бурный хохот присутствующих. – Вы знаете, что удивительно, пан Костырко: и я тоже вижу стакан, как и все присутствующие здесь коллеги, и вы в том числе! Поэтому на вашем месте я бы не утверждал с такой уверенностью, что вы что-то видите по-другому.

Всеобщий смех и аплодисменты заставили молодого журналиста моментально затеряться в толпе.

– А вообще, друзья… – Виктор вдруг задумался, – мне кажется, что люди одинаково видят добро и одинаково хотят счастья. Так же как одинаково не хотят зла ни себе, ни близким… Если вопросов нет, тогда на сегодня всё. Не забывайте о дисках с «превью» фотографий и видео, которые могут приобрести ваши агентства и телеканалы. Если что, я буду на своём канале с понедельника.

На этих словах презентация фотовыставки была окончена.

Тут журналист наконец заметил среди публики генерального продюсера своего телеканала Максима Радуцкого, который стоял у стены и уже несколько минут посылал Лаврову мимические знаки. Виктор, дав пару автографов случайным зевакам, направился к Радуцкому.

– Здорово, старик! – дружески поприветствовал его Лавров.

– Твоя выставка имеет успех, как я погляжу! – ответил Максим, пожимая Виктору руку.

– Имеет, – неожиданно равнодушно ответил Лавров. – Бутан – страна контрастов…

– …Ну да, – с издёвкой перебил Радуцкий, – а Лондон – город контрастов. А у нас – гулять собак запрещено…

Виктору не понравился тон Максима. Он пристально посмотрел на товарища.

– Ты о чём?

– Ты сам прекрасно знаешь, Витя, – Максим резко сменил интонацию и начал эмоционально жестикулировать.

– Если качественные репортажные фото из экзотических стран распечатать на хорошей фотобумаге, в больших размерах и поместить каждую фотографию в паспорт из дорогого картона, то даже снимки из серии «рукой махнул» могут показаться произведениями фотоискусства и плодом неимоверных репортёрских усилий. Да?

Виктор отвел взгляд и смотрел куда-то в сторону. Это разозлило Радуцкого ещё больше.

– Всё это, – Максим обвёл руками экспозицию, – обычные снимки из туристической зоны. Нашим, конечно, посмотреть любопытно, но ни одно международное информагентство не заинтересуется, разве что National Geographic. Это не твой уровень, Витя! И не твои амбиции.

– Чего ты хочешь, Макс? – Настроение Лаврова явно не располагало к дружеской беседе.

– Я хочу знать, что с тобой случилось!? – категорично продолжал отчитывать Виктора Радуцкий. – Мало того, что ты на свою экспозицию выставил непонятно что, ты ещё и эксклюзив на канал не привёз!..

Лавров усмехнулся уголком рта. Он всегда был человеком гибким в общении, но прогибаться перед кем бы то ни было – это уж нет. Даже в армии, где человек скован присягой, выполняя какие-то глупые приказания, Виктор старался делать это рационально, извлекая максимум пользы из каждого действия, за что его и ценили командиры. Он мог стерпеть обвинения в чём угодно, только не в отсутствии профессионализма.

– То есть ты считаешь, что беседа с Лопеном Вангчуком и посвящение украинского журналиста в буддийские монахи первой степени, снятые скрытой камерой, – это не эксклюзив?

– А как же Изумрудная Чаша Патриарха?

– А она… существует? – неожиданно задал вопрос «в лоб» Виктор.

Радуцкий окаменел.

– …Как… – промямлил он после паузы, – а разве… разве нет?

– Существуют десятки недоказанных мифов: Атлантида, Эльдорадо, Авалон, Лемурия…

– Так, Лавров. Не морочь мне голову! – сорвался Радуцкий. – Мы и так ухлопали кучу денег на эту поездку, а ты ещё ёрничаешь! Совсем страх потерял среди этих своих монахов?!

– …Если дело только в деньгах, я верну тебе и то, что потратил на командировку, и стоимость аппаратуры тоже верну, – спокойно ответил Лавров. – И разбежимся к чёртовой матери.

Кто-нибудь другой после такого диалога уже искал бы новую работу. Однако Лавров был на канале человеком незаменимым, поэтому вместо того, чтобы накалять ситуацию, Радуцкий выдержал паузу и положил руку на плечо Виктора.

– Вить… Ты это, бросай хандрить… Ну что с тобой в самом деле? Не молокосос ведь. За двенадцать лет шестьдесят экспедиций от канала…

– Уже посчитали? – горько усмехнулся Виктор. – Знаешь, Макс, что-то последняя поездка как-то… Не хочу я этих Гималаев. Впервые в жизни не хочу. Почему? Не знаю…

– Вот только не говори мне, что струсил, хорошо? Всё равно не поверю.

– Да чего там бояться?… – начал было Виктор, но Максим опередил его:

– …Ты-то мне тоже не рассказывай, ладно? Видать, было чего бояться, раз столько техники рухнуло в обрыв. Если не смог спасти, значит, там не лёгкая прогулка была. Ой не лёгкая…

Виктор промолчал. Он смотрел вниз, на свои новые английские штиблеты. Максим опять положил руку на плечо Виктора.

– Ну… хочешь, в этот раз я с тобой поеду?

– Ещё чего не хватало! – возмутился журналист. – Может, ты ещё и стенд-апы вместо меня запишешь?

– Вот это другое дело! – обрадовался Радуцкий. – Значит, вечерком заскочу к тебе, всё и обсудим.

– Макс! Иди к чёрту! Я ещё ничего не решил! Понял?

Виктор гневно зашагал в сторону экспозиции.

– Конечно, не решил! Я что, разве против? – весело воскликнул Радуцкий и неторопливо направился к выходу. Он столько лет был знаком с Лавровым, что найти к нему подход и надавить на нужные рычаги не составляло для продюсера большой проблемы.

Виктор шёл по опустевшему залу выставки. Презентация для прессы закончилась, но через час экспозиция открывалась для всех желающих. Виктор всегда любил присутствовать на просмотре своих работ. Ему была интересна живая реакция не столько профессионалов, сколько любителей фотографии, простых людей, которые пришли открыть для себя что-то новое. Работать для людей – не это ли цель любого художника, в каком бы жанре он ни творил? Настоящие эмоции на лицах гостей, обсуждение увиденного незнакомыми ему людьми вдохновляли Лаврова на дальнейшую работу. И конечно, автографы, бесконечные автографы… Виктор не отказывал никогда и никому. Он хорошо помнил, как когда-то в детстве, мечтая стать репортёром, неожиданно взял автограф у корифея журналистики Василия Пескова – сколько было радости! Возможно, и его надпись с пожеланиями принесёт кому-то удачу.

Однако сегодня, в этот погожий мартовский день, Виктор не хотел никаких встреч. Радуцкий заглянул ему в самую душу. Журналист и сам был недоволен своими работами. Это была уже третья его выставка из цикла «Загадки мира».

Первая была посвящена Республике Танзании с её прекрасными национальными парками, горой Килиманджаро, великолепной саванной и совершенно удивительными масаями. Помимо пятисот шикарных фото, Виктор тогда привёз потрясающий эксклюзив для телевидения – рассказ о Ричарде Маджаливе, офицере госбезопасности. Чёрный до синевы «особист»-пенсионер поведал о том, как готовят спецназ в окрестностях Серенгети.

Вторая экспозиция показывала людоедов с острова Папуа-Новая Гвинея. Фотографии дикого племени хули и украинец – в совете вождей племени. Это была сенсация! Виктор вспоминал с улыбкой, как тот лесной парламент был ему гораздо ближе и приятнее, чем родной украинский. «Там – съедят и забудут, а здесь – сначала доведут до белого каления, затем спровоцируют драку, а потом ещё и „съедят“», – размышлял Виктор. Но нынешняя выставка не вызывала у него улыбки и приятных эмоций… До открытия оставалось не более четверти часа. Виктор окинул зал взглядом.

«Халтура. Откровенная халтура. Макс прав», – думал Лавров. Он никогда не открыл бы экспозицию в таком виде, но уже была договорённость с арендодателями, и не хотелось портить с ними отношения отказом. Часть экспозиции, которая предназначалась для Пещеры Ринпоче и Изумрудной Чаши Патриарха, была завешена чехлами. Увы, на неё не хватило запаса других фотографий. «Ещё одна такая выставка, и посетители скажут тебе до свидания, Виктор Петрович».

– Здравствуйте, Виктор Петрович! – низкий мужской голос вывел журналиста из невесёлых раздумий.

Лавров обернулся. Перед ним стояли двое в штатском. Люди с незапоминающимися лицами.

«Дай-ка угадаю с трёх раз, – подумал Виктор. – СБУ?»

– Добрый день, – выдавил из себя Лавров с дежурной улыбкой. – Чем обязан визиту вашей организации?

Двое мужчин переглянулись. Тот, что помоложе, брюнет лет тридцати, не смог сдержать удивления, выказав при этом явный карпатский акцент.