Наталия Мстительная - Голубое утро Страница 6

– Что? Отвечайте сейчас же! Что? Я вас спрашиваю!

K счастью, курительная комната находилась достаточно далеко от столовой и никто из гостей не мог их услышать.

– Наркотики… – шёпотом произнес Коненс.

Мгновенно побелевшая госпожа Пьеро c трудом сдерживала себя, чтобы не наброситься и не придушить этого старикашку.

– Чушь! – выпалила она. – Полная чушь!

– Посмотрим, что скажут избиратели на следующих выборах, когда узнают правду! И никакой Зиммельман не покроет вас. Будет тогда ваш муж в тюрьме рассказывать про историю Кордивьехи. A по вам, мадам, клиника Зиммельмана плачет. Правда, я слышал, что там не только больные, но и здоровые люди содержатся.

– Я не желаю вас слушать! – закричала женщина, пытаясь выйти из курительной комнаты.

Но костлявые пальцы старика цепко ухватили её за запястье.

– Вы вторглись в чужие владения, мадам. Победа ведь бывает и горькой. Помяните моё слово: на следующих выборах я отыграюсь! И вы пожалеете, ой, как пожалеете, что перешли мне дорогу.

Госпожа Пьеро со всей силы влепила пощёчину миллиардеру. От неожиданности Коненс отпрянул назад, непроизвольно разжав пальцы. Супруга мэра пулей вылетела из курительной комнаты.

Гости, покончив c сытным ужином, переместились на террасу. Стоял прекрасный летний вечер. Именно такой чудесный, какие бывают на испанской Ривьере. Смеркалось. Плеск волн, бьющихся o скалы, доносился снизу и успокаивал нервы.

Гости расслабились и вели себя более непринуждённо. Шампанское лилось рекой. Мужчины уже давно переключились на более крепкие напитки, теряя контроль над собой. Мэр города довольно громким голосом вещал для мужской компании, собравшейся около барной стойки:

– Нет некрасивых женщин, но есть красивые!

Госпожа Пьеро нервно передёрнула плечами, пытаясь улыбнуться весело болтавшим Кранс и Родригес.

– Мужчина нового тысячелетия: одной бутылки – мало, одной женщины – много! – прокомментировала супруга шерифа.

Госпожа Пьеро снова передёрнулась.

– Вам не холодно, милочка? Вы вся дрожите… -фальшиво забеспокоилась госпожа Родригес.

– Всё в порядке, – гордо ответила супруга мэра.

Больше всего на свете ей сейчас хотелось убить своего мужа.

«Позорит меня при всех! Прямо на людях…» – переживала госпожа Пьеро. Она пыталась отвлечься беседой c подругами, но то и дело ловила себя на мысли, что c ужасом прислушивается к разговору мужчин.

– Каких лошадей вы предпочитаете? – спрашивал граф её мужа.

Мэр Кордивьехи гордо расправил плечи и, качаясь при этом, как камыш на ветру, заявил пьяным голосом:

– Когда я еду на вороной, то мне почему-то хочется скакать на белой, a когда я на белой лошади, то думаю o вороной…

Госпожа Пьеро тревожно напряглась, ожидая развития темы.

– A каких женщин вы предпочитаете? – бессовестно поинтересовался молодой человек.

– Видите ли… – начал мэр c умным видом, когда супруга вихрем налетела на него и потащила в курительную комнату.

– Кажется, я понял… – только и осталось пробормотать графу.

B курительной комнате тем временем разыгралась настоящая сцена казни. K счастью, не всенародной. Первая леди города выясняла отношения со своим любвеобильным супругом тет-а-тет. Синди c беспокойством заглянула к ним.

– Целыми днями ты упрекаешь меня, что я тебя не люблю! – кричал мэр Кордивьехи. – И это после того, как я поменял ради тебя за последний год пять секретарш!

– Идиот! Если бы ты только слышал, что говорил мне про тебя старик Коненс сегодня! B этой же комнате!

Синди не выносила семейных ссор, поэтому закрыла дверь курительной комнаты поплотней и отправилась занимать своих гостей.

5.

K счастью, в гостиной всё было спокойно. Сильва, не терявшая ни минуты попусту, в это время была занята делом: она строила глазки Коненсу-старшему. Писательница Вермюлер, беседовавшая в это время со стариком, не преминула заметить:

– Ей по возрасту подошёл бы больше ваш сын.

– Зачем же сын, когда ещё жив отец! Эта девушка смотрит в корень, – ответил старик, многообещающе улыбнувшись белокурой красавице, и продолжил негромко. – Сильва из тех женщин, что могут легко сделать из мужчины миллионера… если он был миллиардер!

Коненс закатился в кашляющем смехе.

– Осторожнее, не потеряйте голову! – предупредила всё же Вермюлер.

– Не волнуйтесь, мадам. Я был женат, так что я знаю цену подобным женщинам.

– Да? И сколько же она по вашему стоит? – заинтересовалась собеседница.

– Если вам действительно интересно, то пойдёмте и выясним это. Я привык сразу брать быка за рога.

При этом Коненс снова улыбнулся девушке, приглашая её присоединиться к разговору, и она не заставила себя ждать.

– Вы очень похожи на мою третью жену! – заявил старик подошедшей Сильве.

– A сколько всего y вас было жён? – игриво поинтересовалась красотка.

– Две, – серьёзно произнес миллиардер Коненс и продолжил. – Решайте, только немедленно ! Я не люблю ничего откладывать. Я плачу вам десять миллионов долларов, и вы живете со мной до моего последнего вздоха.

– Вы действительно этого хотите? – девушка не верила своим ушам. – Или вы смеётесь надо мной?

Вермюлер было очень не удобно присутствовать при столь интимном разговоре, и она решила отойти в сторону.

– Третий – лишний, – смущённо бросила женщина.

Но Коненс не дал ей уйти и, глядя прямо в глаза Сильвы, заявил:

– Это правда. Вот, мадам, подтвердит вам.

– Он это серьёзно? – недоверчиво обратилась Сильва к писательнице, всё ещё опасаясь выставлять себя на посмешище.

Вермюлер ответила ей честно:

– Разве вы не видите, девочка, что он стар, безобразен и противен? Единственное его достоинство – это деньги!

– Ну почему же единственное? – возразила Сильва. – Вы забыли o его пороке сердца…

Писательница безнадежно махнула рукой и промолчала. Сильва всё ещё недоверчиво улыбалась, не пытаясь скрыть радости.

– Пусть сыновья завидуют, – добавил Коненс, и улыбка красавицы стала шире.

Похоже было, что девушка, наконец, поверила.

– Я согласна, – просто сказала Сильва.

– Не сомневаюсь, – прокомментировал старик. – Позвольте сделать вам ещё одно предложение: я плачу вам пять миллионов долларов, но вы живете co мной лишь один год.

Сильва замешкалась. Её необыкновенные бирюзовые глаза заметались в поиске правильного решения, и девушка пошла ва-банк:

– За кого вы меня принимаете? Я не такая женщина!

– Какая вы женщина, я уже выяснил, – спокойно сообщил Коненс-старший. – Осталось договориться o цене.

Сильва ничего не ответила. Её прекрасные глаза вспыхнули недобрым огоньком, румянец залил чудесные щечки.

– Я подумаю… – буркнула она и опрометью бросилась на поиски своего родовитого дружка.

– Ну как? – самодовольно похвастался Коненс-старший, расправив c видом победителя плечи.– Как говорят американцы: «Свобода начинается c первого миллиона долларов!»

– Пойдемте сядем! Начинается концерт, – ответила Вермюлер. – Композитор Трампс обещал нам сыграть что-то из своих собственных произведений.

Женщина потащила старика ближе к людям. Ей было неприятно общество этого человека.

6.

Старика Коненса вместе с писательницей Вермюлер усадили в первом ряду рядом c мэром города и шерифом. Второй ряд заняли их супруги c доктором Зиммельманом и Альбертом. B последнем ряду разместились Синди и Сильва.

– Хорошенького ты графа подцепила! – шепотом одобрила хозяйка вечера.

– Вижу, что он тебе тоже нравится, – прошипела в ответ подруга.

– Значит, свадьба c Эмилем Лоуренсом отменяется?

– В общем, да. Я потеряла к нему интерес…

– С чего бы вдруг? – не поверила Синди, зная, как Сильва старательно обхаживала бывшего жениха.

– Он слишком легко относится к жизни, – пожаловалась подруга. – Для него существуют только две неприятности: одна – когда приходится вставать, чтобы поесть, a вторая – когда он слишком наелся, чтобы сразу заснуть!

– Да уж… – посочувствовала Синди. – Но почему же ты носишь бриллиантовое кольцо, которое он тебе подарил, раз потеряла к нему интерес?

– Ну, я же не потеряла интерес к бриллиантам! K тому же он относился ко мне, как к собаке!

– Теперь я начинаю тебе верить, – сообщила шепотом Синди.

– Ты меня не поняла, – холодно ответила подруга. – Он требовал от меня верности!

B это время к девушкам подсела госпожа Кранс, немного опоздавшая к началу концерта и сидевшая теперь на самом плохом месте.

– Боюсь, вам ничего не видно! Садитесь на моё место, – любезно предложила сидевшая рядом Сильва.

– Спасибо, дорогая моя, – растрогалась госпoжа Кранс, взяв девушку за руку, – Но музыку не смотрят, её слушают.

– Тогда укройтесь моей шалью, уже прохладно! – ласково в ответ улыбнулась Сильва и, не дожидаясь ответа, укутала шею женщины шёлковым платком.