Тим Северин - Дорогами Чингисхана Страница 6

Мне подумалось, что я стал свидетелем поворотного момента в истории современной Монголии. На территорию, полвека остававшуюся закрытой, неожиданно разрешили приехать иностранцам; в то же время и сами монголы получили необыкновенную степень свободы. Советская армия выводила свои части с монгольской территории, правящая Монгольская народно-революционная партия решила, в подражание гласности и перестройке в Советском Союзе, ослабить железную хватку центрального правительства, а простые монголы в ответ на это стали искать свою истинную национальную сущность. Пробудилась огромная ностальгия по монгольским традициям и истокам, и нельзя было найти более удачного момента для моих собственных исследований, связанных с поисками того, что осталось от мира кочевников, описанного средневековыми европейскими путешественниками.

Не один я стремился найти то, что сохранилось от традиций средневековой Монголии. Чингисхан и его эпоха являются поводом для гордости всех монголов, и вполне обоснованно, поскольку, если посмотреть на те события с их точки зрения, обнаруживается поразительный факт. Весь монгольский народ, во главе которого стал Чингисхан, насчитывал не более 2 миллионов человек, а армия, по современным подсчетам, составляла 130 тысяч человек. Тем не менее это незначительное число воинов, чьи племена жили в одном из наиболее обособленных и мало приспособленных для обитания уголков земного шара, под предводительством Чингисхана неожиданно обрело могущество и покорило более половины известного тогда мира.

Как такое произошло? Была ли в этом заслуга исключительно самого Чингисхана, или же решающую роль сыграли способности и характер его народа? Я ехал верхом среди потомков тех людей и надеялся в своем путешествии найти ответ, а Дампилдорж и простые монгольские араты, пастухи, которые скакали вместе с нами, желали воздать честь величайшему из предков и превратить его в символ своих надежд на будущее. Все мы находились в поисках Чингисхана.

Глава 2. Сердце материка

Монголия имеет 5000 миль (около 8000 км) охраняемой границы; она заперта между Китайской Народной Республикой и Советским Союзом, по площади — пятая по величине страна в Азии. Территория ее составляет более 604 тысяч квадратных миль (1 564 360 квадратных километров), что более чем вдвое превышает площадь Турции и в четыре раза — Японии. Тем не менее ее настолько затмевают приграничные государства, что часто ошибочно полагают, что Монголия — одна из советских республик или же район Китая. В XIX веке, когда пренебрегаемая страна находилась в китайской зависимости, европейцы переняли у китайцев высокомерное разделение «Внешней», или Дальней, Монголии — то есть современной Монголии — и «Внутренней», или Ближней, которая располагалась ближе к трону Поднебесной, хотя китайцами все равно воспринималась как край чрезвычайно дикий и далекий.

Географы также не стремились польстить Монголии, поместив ее в центре так называемого «мертвого сердца Азии». В соответствии с их классификацией Монголия является холодной пустыней. Эти унылые, суровые и пустынные края настолько далеки от побережья, что океан не смягчает климата, так что все живое вынуждено приспосабливаться к крайне континентальным условиям. Вегетационный период составляет всего четыре месяца, и на более чем половине территории сохраняется вечная мерзлота. Зимой температура падает до минус тридцати пяти градусов Цельсия и до марта не поднимается выше нуля. Вследствие этого у некоторых видов грызунов и копытных беременность продолжается на месяц дольше, чем в нормальных условиях, а пушистый сурок (о котором мы подробнее расскажем позднее) до июля ходит в зимней шерсти, а затем линяет и вскоре вновь отращивает теплую шубку. В декабре небольшие реки вымерзают до самого дна, а в долинах собирается тяжелая масса очень холодного воздуха, из-за чего в высокогорных районах часто оказывается теплее, чем в долинах, где были зафиксированы температуры до минус 55 градусов. По статистике, среднегодовая температура в Улан-Баторе, расположенном в центральной части северной Монголии, на берегах реки Туул, составляет 3 градуса ниже нуля.

Лето часто пугает резкими и неожиданными изменениями погоды. Чарльз Боуден, первый англоязычный автор, написавший историю современной Монголии[1] (книга появилась не так давно, в 1968 году), цитирует русского географа, описавшего период продолжительностью в пятнадцать часов в столице страны в июне 1942 года. Был теплый, спокойный солнечный вечер, неожиданно налетел ветер со скоростью 60 миль в час (97 км/ч), который принес с собой пыль и туман, и почти все небо затянуло облаками. Буря продолжалась всего час. Потом небо прояснилось, ветер прекратился и стали видны звезды. Между часом и двумя часами ночи прошли ливневые дожди, и на следующее утро небо снова было покрыто тучами. К 9 утра стало туманно, пошел снег, а температура была 1 градус.

За семьсот лет до этого первый из европейцев, оставивших письменные отзывы о Монголии, францисканский монах Джованни дель Плано Карпини лично пережил суровость монгольского лета, совершая вместе с монгольскими проводниками форсированный переход через степи, — они стремились успеть в Монголию к моменту провозглашения внука Чингисхана каганом, чтобы Карпини мог наблюдать церемонию. Тучный шестидесятилетний монах с трудом переносил долгие верховые переходы. Он заболел еще в самом начале путешествия, и ему пришлось пересечь материк, страдая от тряски на низкорослых монгольских лошадках, из которых, как он впоследствии отмечал, ему часто подбирали наихудших. Карпини отправился в путь в пасхальное воскресенье 1245 года, направленный папой Иннокентием IV под предлогом передачи послания монгольскому императору. В действительности же задача Карпини состояла в том, чтобы провести разведку и узнать о военных и политических намерениях монголов. Двумя годами позже монах благополучно вернулся и проехал по всей Северной Европе, где выступал перед публикой, предостерегая об опасностях монгольского вторжения. Карпини был весьма проницательным наблюдателем. «Погода там поразительно неустойчива», — сообщал Карпини в своей работе «История монгалов, именуемых нами татарами».

Именно среди лета, когда в других странах обычно бывает в изобилии наивысшая теплота, там бывают сильные громы и молнии, которые убивают очень многих людей. В то же время там падают также в изобилии снега. Бывают там также столь сильные бури с весьма холодными ветрами, что иногда люди едва с затруднением могут ездить верхом[2].