Дончо Папазов - Под парусом через океан Страница 6

Укладываемся спать, но долго не можем заснуть — все кажется необычным, даже сам воздух пахнет морем, портом и еще чем-то экзотическим. Кругом слышатся приглушенные голоса на всех языках.

Едва светает, а Дончо уже на ногах. Похоже, он отказался от “пассажирского” режима.

Большинство соседей еще спят, но на некоторых яхтах уже варят кофе. Маленькие дети в ночных рубашках и пижамках бегают по палубам. На одном старом французском суденышке есть даже манеж из рыболовной сети. Видимо, кто-то из его обитателей только-только начинает ходить.

Первым делом мы должны приобрести водонепроницаемые костюмы. Затем нужно найти карту Гибралтарского пролива и пройти последний осмотр у доктора Пенчева, который должен вот-вот прибыть в Гибралтар. На главной улице, Майн-стрит, находим все, что нам нужно. Набиваем сумку разными мелочами: зубной пастой (может быть, окажется вкуснее нашей), тропическим мылом (которое отказывается пениться в морской воде), лекарством от морской болезни, кремом и т. п.

К вечеру появляется доктор Пенчев. Последние анализы крови, мочи, обмена веществ. Заполняем тесты. Прощальный ужин в китайском ресторане при свечах.

И только одного мы не успеваем: увидеть известных всему свету обезьян Гибралтара.

После долгих расспросов и обсуждений того, когда нам лучше всего отправляться, чтобы поймать самое удобное течение, выясняется, что наиболее подходящее время — 3 часа ночи.

Но ведь с нами группа Болгарского телевидения, которая должна заснять отплытие! А ночью темно даже в таком чудесном месте, как Гибралтар. Чего не сделаешь ради славы — решаем отправляться на следующий день в 11 часов.

И вот этот день наступил. 8 мая 1974 года. Последние объятия. Все мы чувствуем себя несколько скованными. Никто не знает, что сказать. Снимают не только наши, но и их коллеги из Гибралтарского телевидения.

Телевизионщики садятся в катер, чтобы проводить нас немного, а мы забираемся в нашу вызывающе оранжевую шлюпку, которая станет нашим домом бог весть на сколько месяцев. Четверть часа спустя катер поворачивает обратно.

Выкрикивают последние напутствия, но ни слова нельзя разобрать за треском мотора.

Глава III ГИБРАЛТАР-ЛАС-ПАЛЬМАС

Одни!

Наконец-то одни!

Теперь мы покажем, на что мы способны.

До сих пор были суета и слова, слова, слова. И вот пришло время действовать. Я чувствую себя прекрасно — как спортсмен, хорошо подготовленный и уверенный в своем успехе.

Ничего, что мы впервые остаемся сегодня наедине с “Джу”. Ничего, что мы еще не испытали ее как следует — ведь никто из жертв кораблекрушений не испытывает спасательные лодки заранее.

Катер становится все меньше, и вот его уже едва можно различить на фоне берега. Вдруг появляются несколько акул. Жаль, что они немного опоздали, и София не увидит на своих экранах единоборства “Джу” с океанскими хищниками.

Ветер стихает. Я завел двигатель, и под его треск мы входим в Гибралтарский пролив. Расстелили на банке только что купленную карту и определяем маршрут: Гибралтар — Тарифа — Танжер — Эспартель. Сначала пойдем вдоль европейского берега до Тарифы, затем пересечем Пролив (так его называют англичане) напротив Танжера. Потом вдоль африканского берега до мыса Эспартель. Это конец Пролива, отсюда начинается Атлантический океан.

Но покамест мы все еще плывем по Средиземному морю. Оно неправдоподобно синее — как на плохих открытках. Вдали видна Африка. Я настроен романтически и нисколько не удивлюсь, если сейчас появится Карфагенская флотилия.

Точного плана действий у нас нет. Он будет определяться ветром и течением, которое каждые шесть часов меняет свое направление. Скорость, развиваемая нашим двигателем, меньше скорости течения. Когда начнется прилив (а вместе с ним и встречное течение), мы, по-видимому, бросим якорь и переждем шесть часов, пока не придет попутное течение. Будем идти только под парусом.

Спрашиваю себя: “Есть еще какие-нибудь заботы?” Ни единой! Меня ничто не волнует. Вероятно, я устал и перенервничал. Юлия молчит. О чем она думает? Может быть, она тоже чувствует себя опустошенной?

Слава богу, в Проливе не так уж много кораблей. По-моему, гораздо опаснее ехать на велосипеде по Софии, чем пересекать Пролив между Африкой и Европой.

Однако хватит предаваться размышлениям. За работу!

Пробуем огни на топе. Горят. Керосиновый фонарь? Тоже в порядке. Да и что с ним может случиться! Подготавливаем якорь и якорную цепь. Еще взгляд на карту. Убираю на место циркуль и линейку. Все!

Двигатель тарахтит. Голова начинает гудеть от него. Он работает уже полтора часа. Проверяю, не нагрелся ли. Ого! Стоп! Двигатель с воздушным охлаждением и б теплую погоду быстро нагревается. Он норвежского производства и явно рассчитан на Ледовитый океан. Конечно, он может проработать еще часок, но будет преступлением запороть его в самом начале.

Кроме того, мы ведь и не торопимся.

Уже!

Уже не торопимся!

Как хорошо это звучит!

Надо привыкнуть к этой мысли. Не куда-то не торопимся, а вообще не торопимся! Со мной это случается > только в море. В Софии крутишься как белка в колесе/ и постоянно находишь себе новые дела, а здесь ты ничего не решаешь — ты всецело зависишь от случайных факторов: от ветра, от волн, от течения. И ты никак не можешь на них повлиять. Можешь бороться с ними, но не можешь изменить их…

Ура, ветер! Притом восточный. Попутный. Поднимаем грот, затем стаксель — и полный вперед! Лаг показывает полтора узла. Плюс три — скорость течения. Превосходно!

К обеду ветер усиливается. Скорость увеличивается до трех, затем до четырех узлов. Дует восточный средиземноморский ветер. Тот, который вытолкнет нас прямо в океан.

— Хорошо начинаем, Юлия!

Скала Гибралтара давно исчезла из виду.

Странно, но я ни с кем и ни с чем мысленно не прощаюсь. Никаких щемящих душу воспоминаний или мрачных предчувствий. Мне легко и весело. Смотрю на лаг — четыре с половиной узла.

Ветер все крепчает.

Нас атакуют акулы. Ведут себя прямо-таки вызывающе.

Волнение небольшое, и пока не похоже, чтобы оно усиливалось. “Джу” идет отлично. Румпель легок, и остается надеяться, что у нас не будет проблем с парусами.

На фордевинде и бакштаге ход оказался ниже моих ожиданий. Жаль — до самой Кубы будем идти на этих курсах.

Ветер еще усиливается. Волны ударяют в борт, но пока не заливают нас. Опускаем стаксель. На одном гроте делаем четыре узла! Браво! Оставляем за кормой милю за милей.