Великолепное Ориноко - Верн Жюль Габриэль Страница 6

Жан и сержант Мартьяль скоро должны были узнать, в чем дело, потому что, без сомнения, во время плавания между Мигуэлем и его товарищами неизбежно должен был возобновиться их старый спор.

Как бы то ни было, последние распоряжения капитана были отданы: сначала механику — приготовить машину, затем матросам на носу и корме — убрать чалки. Провожающие, которые разбрелись было по всем палубам, должны были вернуться на пристань. Наконец после порядочной толкотни на пароходе остались только пассажиры и экипаж.

Как только «Симон Боливар» тронулся с места, снова раздались крики и напутствия, среди которых можно было различить и возгласы в честь Ориноко и его притоков.

Пароход отошел от пристани, вода запенилась под громадным колесом, и рулевой стал держать курс на середину реки.

Через четверть часа город исчез за поворотом реки на левом берегу, а затем вскоре пропали из виду и последние дома Соледада на противоположном берегу.

Венесуэльские степи, льяносы, занимают площадь не менее 500000 квадратных километров. Это почти плоские равнины. Только местами почва поднимается здесь в виде холмов, носящих местное название «банкос», или же крутыми возвышениями с правильными террасами, так называемыми «месас». Льяносы поднимаются лишь к горным областям, близость которых легко чувствуется. По этим-то огромным равнинам, то зеленеющим в пору дождей, то желтым и бесцветным в периоды засух, развертывается полукругом течение Ориноко.

Впрочем, пассажиры «Симора Боливара», желающие изучить реку с точки зрения гидрографии и географии, легко могли сделать это, обратившись к Мигуэлю, Фелипе и Варинасу, которые дали бы самые обстоятельные ответы. Эти ученые всегда были готовы дать их, они знали все касающееся городов и деревень, различных притоков и всевозможных оседлых и кочующих племен, населяющих окрестности реки. Трудно было бы найти более осведомленных «чичероне», готовых с любезностью и предупредительностью предоставить себя в распоряжение пассажиров!

Правда, среди пассажиров «Симона Боливара» большинству нечего было узнавать об Ориноко, так как им довелось уже раз двадцать подниматься и спускаться по его течению: некоторым — до устья Апуре, другим — до городка Сан-Фернандо у Атабапо. Все это были почти исключительно купцы и промышленники, которые отправляли товары внутрь страны или же к портам восточного побережья. Главными предметами этой торговли являлись: какао, кожи быков и оленей, изделия из меди, фосфаты, доски, каучук и, наконец, скот, составляющий главный промысел льянеросов — обитателей льяносов, разбросанных по равнинам.

Венесуэла относится к экваториальной зоне. Средняя температура здесь 25–30 o по Цельсию. Но температура эта сильно колеблется, как и во всех горных местностях. Наивысшей точки жара достигает на пространстве между приморскими и западными Андами, то есть как раз на той территории, где протекает Ориноко и куда никогда не долетает морской ветер. Даже главные ветры, дующие здесь с севера и востока, встречая на своем пути непреодолимое орографическое препятствие, не умеряют крайностей этого климата.

В тот день, о котором идет речь, благодаря пасмурному, грозившему дождем небу пассажиры не особенно страдали от жары. Встречный западный ветер, образуемый движением парохода, давал даже некоторую прохладу.

Сержант Мартьяль и Жан, расположившиеся на спардеке, наблюдали берега реки. Их товарищи по путешествию, напротив, были к этому зрелищу довольно равнодушны. И только трое географов, изучавшие детали берегов, оживленно обсуждали интересующую их тему.

Если бы Жан обратился к ним за разъяснениями, то, конечно, получил бы самые обстоятельные указания. Но, с одной стороны, сержант Мартьяль, чрезвычайно ревнивый и строгий дядюшка, не позволил бы никому из чужих завести разговор со своим племянником, а с другой — последний и не нуждался ни в ком, так как следить шаг за шагом за деревнями, островами и поворотами реки было совсем не трудно. К тому же у него имелся прекрасный путеводитель — история двух путешествий, совершенных Шаффаньоном по поручению французского министра народного просвещения. Первое из этих путешествий, 1885 года, обозревало нижнее течение Ориноко, между Боливаром и устьем реки Коры, и заключало в себе обследование этого важного притока. Второе, 1886–1887 годов, обозревало все течение реки, от Боливара до самых истоков Ориноко. Оба путешествия описаны в этой книге с чрезвычайной тщательностью, и Жан рассчитывал извлечь из них для себя большую пользу.

Нечего говорить, конечно, сержант Мартьяль был снабжен достаточной на все расходы суммой денег, переведенной в пиастры. Он позаботился также захватить с собой некоторое количество вещей для обмена, как то: материи, ножи, зеркала, инструменты и т. п., которые могли оказаться полезными при встречах с индейцами льяносов. Этот багаж наполнял два ящика, которые вместе с другими вещами были поставлены в каюту дядюшки, смежную с каютой его племянника.

С книгой в руках, Жан внимательно следил за обоими берегами, которые бежали навстречу «Симону Боливару».

Еще в течение утра «Симон Боливар» прошел мимо острова Орокопита, продуктами которого обслуживается вся провинция. В этом месте русло Ориноко суживается до 200 метров, тогда как ниже ширина его втрое больше. С мостика Жан ясно видел окружающую равнину с разбросанными по ней одинокими деревьями.

К полудню пассажиров — их было всего человек Двадцать — позвали к завтраку. Мигуэль и его два товарища первыми заняли свои места. Что касается сержанта Мартьяля, то он тоже поспешил к столу с племянником, причем его грубое обращение с ним не ускользнуло от внимания Мигуэля.

— Суровый человек этот француз, — заметил он сидевшему около него Варинасу.

— Солдат, одно слово! — ответил сторонник Гуавьяре.

Очевидно, костюм старого унтер-офицера был настолько близок к военному покрою, что ошибиться было трудно.

Приготовляясь к завтраку, сержант Мартьяль выпил стаканчик своего анизадо, особой водки, сделанной из сахарного тростника и аниса. Но Жан, который не питал склонности к крепким напиткам, не нуждался в этом искусственном средстве для возбуждения аппетита. Он занял место рядом со своим дядюшкой в конце стола; лицо ворчуна было так сурово, что рядом с ними никто не сел.

Что касается географов, то они сели в центре стола, и общий разговор, естественно, сосредоточился около них, так как пассажиры знали цель их путешествия и с интересом прислушивались к тому, что они говорили; не мог и Мартьяль протестовать против того, чтобы его племянник прислушивался к общей беседе.

Стол был разнообразный, но посредственный. К этому не следует относиться строго на оринокских пароходах, тем более что во время плавания по верхнему течению реки всякий был бы рад и бифштексам, похожим на каучук, и рагу с желтым соусом, и яйцам, и жесткой дичи. В качестве фруктов подавались в изобилии бананы как в свежем виде, так и в виде варенья. Хлеб?.. Да, он был довольно вкусный, но, конечно, маисовый. Вино?.. Оно было и дорогое, и неважное. Таков оказался этот завтрак, который, впрочем, съеден был очень скоро.

После полудня «Симон Боливар» миновал остров Бернавель. В этом месте Ориноко усеяно островами и островками, и заднее колесо парохода должно было работать изо всех сил, чтобы преодолеть силу течения. Впрочем, опасности натолкнуться на берег не было, так как капитан парохода оказался довольно искусным лоцманом.

Левый берег реки был изрезан многочисленными бухтами с крутыми лесистыми берегами, особенно за Альмаценом — маленькой деревушкой с тремя десятками жителей, совершенно такой же, какой видел ее восемь лет назад Шаффаньон. То тут, то там в реку впадали маленькие притоки: Бари, Лима. У их устьев купами стояли громадные деревья — капаиферы, из которых добывается дорогое масло, и особые местные пальмы. Со всех сторон виднелись стада обезьян; съедобное мясо их, конечно, было не хуже тех подошв — бифштексов, которые подавались за завтраком и которые опять должны были появиться за столом к обеду.