Bandy Sholtes - Фрики Европы, или Экспедиция за вином. Полудорожный роман Страница 7

А ещё, с другой стороны – с кем лучше погибнуть в авиакатастрофе – со старым Benedek-ом или с молодым Иштваном? Поди разберись.

Лучше уж погибать с красивой стюардессой. Летишь к земле, погибаешь от страха и от разрыва сердца, но знаешь, что Она тоже где-то рядом. И хрен с теми двумя процентами шансов на выживание, которые у неё есть, ведь и кислородной маской она умеет пользоваться, и парашют у неё в шкафчике есть, и пилот в неё давно влюблён и жизнь за неё отдаст. Всё равно приятно. Помирать – так с самой красивой женщиной мира. Не достанься же ты никому. Пусть нас хоть швейцарские судмедэксперты вместе сфотографируют. Лучше уж с ней, чем с Benedek-ом. Хотя ничего против него не имею. Говорю же, старики в Венгрии очень классные.

Подъезд к аэропорту и его внутренности пестрят наружной рекламой. Как мудро – некоторые люди от страха перед полетом запоминают всю эту хрень навсегда. Стресс крепко впечатывает картинку в мозг. А с другой стороны – очень глупо, потому что вторая половина от того же страха забывает ту рекламу уже через секунду.

Процедура предпосадочного контроля. Допивал минералку на глазах у всей очереди – больше ста грамм жидкости проносить на борт нельзя.

Толпу пассажиров проверяет толпа аэроперсонала. Террористы обеспечили их работой на годы вперёд. Или даже навсегда.

Хотя есть нюансы. После одиннадцатого сентября, когда рухнули башни-близнецы, многие тысячи американцев стали ездить в другие города на машинах. От этого статистика аварий и смертей на дорогах резко повысилась. Из-за страха летать погибли тысячи людей, но уже не в небе, а на шоссе. Но никто не знает, сколько. А те, кто погиб, тоже не знали, что в этом виноваты террористы. Какая интересная штука, эта цивилизация.

Пришлось снимать мартенсы и показывать, что в них нет бомбы. А еще спросил, можно ли заносить бутерброды на борт. Разрешили.

Работа у них трудная, но вежливые. Не знаю, мне понравилось. Хоть какое-то внимание к человеку, к содержимому его карманов, нательным крестикам и пирсингу. Если вам кажется, что человечество вас игнорирует – летайте чаще. В аэропортах даже занудные уроды получают свою порцию пристального внимания, интереса к их косметическим наборам и любопытства по поводу стоптанных кроссовок.

Хотя уверен – минимум раз в году всем работникам аэропорта снится, что они расстреливают всех пассажиров из пулемёта. А потом идут всем корпоративом бухать в duty free. Где, кстати, продают сорокаграммовые бутылочки с венгерской грушевой и сливовой палинкой. Сорок грамм? Да они издеваются над нами.

Пока жадные тарятся «дешёвыми» сигаретами и коньяками, я присел повайфаить. Но мой пыльный Lenovo тупит, и я понял, что времени ни на скайп, ни тем более на фейсбук нет. А у меня есть цель – Gate А18. Далеко, блин, у меня возле дома ночной магазин и то ближе.

Но все уже бегут. В авиацию бегут, в небо всем хочется.

По дороге наткнулся на стареньких супругов. Бабулька бежит, а муж схватил её за женскую сумочку и не пускает. Мол, вон WC, мне туда надо. Она кричит, в панике вся, на нервах, а он не отпускает.

Я тоже решил заскочить, а дедуля как раз настоял на своём, и мы столкнулись в дверях. Пропускаю его: мол, после вас. Он указывает мне рукой – нет-нет, после вас. Я – нет-нет, after you. Оба, в общем, тупим. Но тут замечаю на себе испепеляющий взгляд красной злой бабули и запрыгиваю в сортир. Дедуля догоняет, сердито ссыт рядом, а затем нарочито медленно моет и сушит руки. Бабуля ему не указ.

Слово «сортир», кстати, во франкоговорящей Швейцарии и Франции на каждом шагу. Аналог слова exit. Хотя с непривычки смотрится весело.

Вот и А18. Прошел, но это еще не конец.

В последнем павильоне габариты рюкзака снова просят проверить, хотя на чекине моя ручная кладь уже прошла контроль размеров.

Я пихаю изо всех сил в специальную рамочку. Не лезет. Багаж распух и перераспределился после возни с ноутбуком и проверки персоналом. Контролёрша хмурится, я давлю. Не лезет. Ситуация становится напряженной. Я помогаю себе ногой. О, получилось. Ок, проходите.

Если б венгерские булочки были чуть больше и твёрже, они не превратились бы сейчас в блины и рюкзак не пролез бы в рамочку.

Вот где-где, а в аэропорту размер имеет значение.

Мы, жаждущие взлететь в небо, проходим еще один паспортный контроль и становимся в очередь. Она змеится в огромном ангаре, на взлетную полосу еще не выпускают.

Передо мной стоит швейцарец в клетчатой рубашке, на всю спину надпись:

Я давно хотел проверить такие рубашки, и мои подозрения подтвердились. Когда я получил доступ к сети, гугл мне сказал: «Нет результатов для “Super Fresh American Company”».

Если кто-то пояснит мне, зачем писать бред на одежде – не бренд, а бред, – буду благодарен в размере одной бутылки любого удобного для вас напитка. Потому что меня бесит ненужная непонятная хуйня. Ну, дорогие юзеры шмоток и изготовители одежды – неужели не очевидно, что простая клеточка смотрится стократ лучше, чем клеточка плюс Super Fresh American Company.

Честно говоря, я думал, что такой бред на Западе носят только бомжи и нелегалы. А тут швейцарец. Точно знаю, на паспортном контроле заметил. Или он тоже бомж? Если в Швейцарии даже бомжи могут летать на самолете, то, не знаю, это как-то нечестно. По отношению к бомжам других стран.

Визуальным утешением послужила разодетая садомакияжная фифа в нескольких метрах. На каблучищах, с огромными сиськами и розовым чемоданчиком. Ждёт и терпеливо собирает кубик Рубика.

Ну приятно в руки взять и смотреть просто.

Часть третья

EasyJet

О, Боже мой дорогой, посмотри на меня с небес – я в самолёте!

Да, Боже, представь себе, в прекрасном большом самолёте EasyJet, да еще и боинге. На меня уже даже дует ветерок из специальной дырочки.

Да, да, я знаю, Боже, что нет ни одного пассажира, кроме разве индусов и китайцев, который не вспомнил бы о тебе хоть на секундочку во время полёта. Но что поделаешь, все мы такие, сам виноват ты, думаю, догадывался, что станем такими, когда самолёты придумают. Так что не надо, лучше уж пусть мы вспоминаем о тебе на секундочку при взлёте и на секундочку при посадке, чем никогда.

Но вот почему тебе было жаль назначить на этот рейс ту венгерку, самую красивую в мире, этого мне не понять. Хорошо, я грешил, пил, а в детстве родителям врал, но я ж не в Рай прошусь, просто глянуть на нее разок, сфоткать, e-mail попросить, для тебя ж это мелочь. Не иначе как ты её умышленно на другой рейс посадил, летит она щас из Варшавы в Будапешт, или из Рима в Берлин, или вообще из Далласа в Майями, чтоб подальше от меня. Жадина ты иногда, должен сказать.

А если не умышленно, то как ты пояснишь, что тут на борту вообще ни одной стюардессы нет, одни мужики стюарды? Эх ты…

Все вокруг говорят по-французски. И возятся с рюкзаками. И я вожусь. Так принято.

Все проходят, возвращаются, усаживаются, нагибаются, встают, садятся, передумывают, снова встают, и беспрерывно пихают чемоданы и сумки куда могут, пихают во все дыры этого самолета свое барахло, которое не будет ни для кого из них представлять ни малейшей ценности, как только отвалится левое крыло.

Кроме французского, вокруг меня одни жопы, животы и спины. Авиамясо.

Уселся. Справа у окна чувиха, слева чувак. Обычные, дальше некуда. Даже швейцарец в дурацкой рубашке интереснее. А позади три толстяка, негр и двое белых. Один из них покрылся красными пятнами и потеет, как свинья перед смертью. Но улыбается он изо всех сил. Респект тебе, храбрец.

Я тоже свинья, но хоть не потею. А чувиха справа готовит к взлёту молитвенные чётки. Этим она успокаивает себя и сеет панику среди окружающих.

Может, и мне помолиться? Я знаю только одну молитву, на венгерском, ее читают перед сном. Но спать тут у меня точно не получится, да и в молитве говорится, что «…и поцелуемся, родные, когда проснемся завтра утром». Нет, не хочу я завтра тут проснуться. Завтра я должен проснуться не в самолете, а хрен знает где.

Трогаемся.

Думаю, пора почитать инструкцию по выживанию, пристегнуться и посмотреть пантомиму стюарда под названием «Попробуйте вспомнить это перед смертью». Что у нас заведомо не может получиться, потому что мозг будет занят быстрым прокручиванием видеоролика «Вот, смотри, чего ты добился в жизни, чувак».

Нащупываю где-то под задницей ремень – а он какой-то скользкий. Что за хрень? Бля, неужели предыдущий пассажир наблевал?

Ой, извините, это шкурка банана, я съел его, как только уселся, и забыл о нем напрочь. Чтоб вы знали – бананы приносят удачу в небе. Съешь банан перед взлетом, и посадка будет мягкой.