Мэтью Форт - Сицилия. Сладкий мед, горькие лимоны Страница 7

Нарезать тонкими ломтиками лук. Очистить помидоры, удалить семена и мелко порубить томаты.

На другой сковороде поджарить лук до золотистого цвета. Добавить страту, вино и уксус. Выдержать на маленьком огне в течение одной-двух минут. Добавить томаты и варить на медленном огне двадцать минут.

Положить рыбу и гвоздику. Держать на очень слабом огне до тех пор, пока соус не загустеет (примерно в течение часа). Соль и перец — по вкусу.

Сварить пасту в подсоленной воде. Подавать с соусом.

Рецепт рассчитан на приготовление примерно двадцати штук. Исходные продукты: оливковое масло, порошок корицы, сахарная пудра.

Для приготовления теста потребуется:

750 г муки

30 г сахарной пудры

250 мл белого вина

70 г свиного жира

Для начинки потребуется:

750 г овечьего сыра рикотта

300 г сахарной пудры

тертая цедра лимона

Смешать муку и сахарную пудру. Сделать в центре ямку и добавить столько вина, сколько нужно, чтобы получилось плотное тесто.

Маленькими кусочками добавить свиной жир, тщательно «втирая» его муку. Месить до тех пор, пока не получится мягкое, шелковистое тесто (в течение пятнадцати-двадцати минут), затем выложить его на доску и оставить на воздухе, после чего поместить в кастрюлю, накрыть кухонным полотенцем и дать постоять в прохладном месте один два часа.

Протереть сыр через сито и вбить в него сахар. Снова протереть через сито и добавить лимонную цедру.

Раскатать тесто в очень тонкий лист и вырезать из него кружочки диаметром около восьми сантиметров. Положить на каждый кружок половину десертной ложки сыра, сложить кружок пополам и соединить края.

Нагреть оливковое масло почти до кипения и жарить до золотисто-коричневого цвета. Подсушить на полотенце. Посыпать порошком корицы и сахарной пудрой. Подавать к столу теплыми.

Глава 2

Дорога, дорога, дорога

Марсала — Корлеоне — Фикуцца

Утро следующего дня было солнечным и ветреным. Пришло время собираться в дальний путь. Жажда приключений овладела мною, и я с нетерпением, хотя и не без мрачных предчувствий, ожидал продолжения. Ведь минуло уже лет пять, как мне доводилось много ездить, да и неизвестность несколько пугала. Но дорога манила, и перед моими глазами одна за другой проносились разные картины. Салеми, Корлеоне, Муссомели, Кальтаниссетта, Энна, Адрано, Катания… Сказать по совести, все эти названия оставались для меня лишь точками на карте. Мы с Томом не забирались в глубь острова, и, хоть я прочитал про Сицилию все, что смог достать, представления о том, что находится вдали от побережья, не отличались разнообразием. Возможно, я лишен воображения, но, по правде говоря, мне не хотелось ничего представлять себе заранее. Я предпочитал пережить шок первооткрывателя. А ведь меня ждут замечательные открытия, не так ли?! Плюс еще и серьезные исследования, настоящая полевая работа и тайны, которые придется разгадывать. О да! И возможность отведать вкуснейшие кушанья.

Пред ним стояли златые кувшины, миррой наполненные,Свежайшие фрукты, с дерев незадолго сорванные,Кушанья, при виде которых слюнки текли,Яства мясные, сочные; десерты вкуснейшие.От меда, масла и эссенций аромат источающие,Поваров чудеса едящим являющие.

Так писал о Сицилии Феокрит более двух тысяч лет тому назад, и я решил: то, что понравилось Феокриту, понравится и мне.

Моя «Моника» с двигателем объемом сто двадцать пять кубиков — ярко-алая, будто ногти проститутки, гладкая и блестящая. У нее несколько хрипловатый голос, как у певца, который перебрал виски и сигарет. Она была моей спутницей в прежних путешествиях, и ей предстояло снова выступить в этой роли. Перед поездкой я прошел «интеллектуальный тренинг»: читал «Одиссею», ибо события, описанные в поэме, происходят, если верить авторитетным исследователям, на Сицилии или вблизи нее. Я идентифицировал себя с великим путешественником, особенно в тот момент, когда он собирался в путь. «Одиссей… сидел, положив руки на рулевое весло, и обдумывал свой маршрут». Я сел на «Монику» и, подражая Одиссею, недолго оставался недвижим, положив руки на руль. Как и он, я обдумывал свой маршрут.

Через двадцать минут пути мне пришлось съехать на обочину и уткнуться носом в карту. Возле меня затормозила машина, и стекло опустилось.

Пожилой водитель вежливо поинтересовался, не нужна ли мне помощь. Его жена, сидевшая рядом, улыбнулась, словно желая подбодрить меня.

— Это дорога на Салеми? — спросил я.

— Нет, — улыбнулся мужчина. — На Мазара-дель-Валло. Поезжайте за мной. Я покажу вам правильный путь.

Вместе с провожатым мы вернулись в Марсалу, а потом выехали на другую дорогу. Наконец он остановился и высунулся в окно.

— Поезжайте прямо, никуда не сворачивая, — показал мне старик. — Здесь невозможно заблудиться.

С этими словами он развернулся и отправился обратно в Марсалу, я же двинулся в сторону Салеми и Корлеоне, поражаясь безграничной человеческой доброте. И тут меня захлестнула волна оптимизма. Вперед! На восток! Жизнь прекрасна!

Было здорово снова оказаться в седле, хоть и несколько тревожно. Я не садился на скутер с тех пор, как в 2002 году закончил свое грандиозное путешествие по материковой Италии, из Мелито-ди-Порто-Сальво на юге до Турина на северо-западе, да и моя «Весла» была уже явно не первой молодости. Я благодарил судьбу за то, что дорога в Салеми была почти пустой: мне не хотелось демонстрировать настоящим водителям автомобилей и скутеров свое несоответствие титулу «рыцарь дорог».

«Моника» вела себя безупречно, несмотря на тяжелый и необычный груз. Помимо отнюдь не худенького англичанина, ей пришлось тащить большой рюкзак, в котором лежало все мое туристическое добро. Он помещался между рулевой колонкой и седлом и удерживался на месте моими коленями. На нем располагался рюкзак меньшего размера, в котором лежали карты, записные книжки, ручки, книги, камера и прочее снаряжение, с помощью которого я должен был выглядеть как серьезный исследователь.

Дорога на Салеми разворачивалась передо мной наподобие серой ленты, вьющейся по земле и похожей на безбрежное море. Она простиралась вплоть до низкого горизонта, разделенная на прямоугольники, квадраты, шестиугольники и прочие фигуры с прямыми сторонами, слившиеся вместе и в большинстве своем покрытые яркой, свежей зеленью. Это росло будущее вино. То тут, то там и зеленую пену врывались золотистые, песочно-коричневые пшеничные поля и серебристо-серые плантации олив. Но все же в ландшафте между Марсалой и Салеми явно доминировали виноградники — их шеренги, взводы, дивили, марширующие в четкой последовательности один за другим. Издали они казались ровными и плоскими, а вблизи становилась заметна подвижная, колышущаяся листва.