Войцех Дворчик - Здравствуй, Таити! Страница 7

Таити представляет собой два острова (Большой и Малый Таити) с горными массивами в центральной части, соединенные перешейком, и имеет форму восьмерки. Некогда это были гигантские вершины двух вулканов. Со временем дожди и горные потоки изменили ландшафт, прорезав в горах долины, земля которых очень плодородна.

— Таити похож на рыбу, плывущую в сторону Муреа, — слышу я голос Чарли.

Это определение формы острова связано с полинезийской легендой. Дело было в незапамятные времена. Боги вдруг покарали жителей «священного острова» Раиатеа, наслав на них страх. Никто не решался разжечь очаг, готовить пищу, все попрятались по домам. Лишь одна вахина[6] не спряталась, и ее проглотил огромный угорь. Но он напрасно это сделал. Вскоре, почувствовав невыносимую боль, угорь стал извиваться и так сильно биться о морское дно, что пробил его насквозь. При этом земля, выброшенная им, превратилась в гигантскую рыбу, и та, направляемая богами, поплыла на место, где теперь находится Таити. Здесь рыба превратилась в самый крупный из Наветренных островов — Хити-Нуи (Великий восход солнца), в XV веке названный Таити, а спинной плавник рыбы стал самой высокой горой — Орохена. Другой плавник отломился, отплыл немного в сторону и превратился в Муреа.

Машина мчится с огромной скоростью, мы минуем жилые кварталы, кинотеатр drive in, футбольное поле. На крышах домов поселка Аруе торчат телевизионные антенны. Охраняют людей духи, а информируют их о событиях радио и телевидение. Ради этих чудес островитяне готовы отказать себе в чем угодно.

— Телевидение у нас есть, а вот дорога вокруг острова, как видишь, никуда не годится.

Единственная на Таити дорога, протяженностью сто шестьдесят километров, повторяет его форму. Ее южный конец упирается в скалистый мыс, так что можно объехать только Большой Таити. Бетонные мосты связывают берега рек и ручьев, и теперь не надо переходить их вброд.

Наконец мы останавливаемся. Мыс Венюс, с которого начинается большой залив, лежит несколько в стороне от многолюдья и шума, в месте почти идеально тихом, хотя до города Папеэте меньше двадцати километров. Полоска суши выдается далеко на север, на ее оконечности — белоснежный морской маяк.

С Венюса открывается вид на море и горы. Сначала взгляд останавливается на пульсирующей полосе пены, там, где волны разбиваются о рифы, затем охватывает залив с пунктиром пирог на его поверхности и наконец — темный песок пляжа, обрамленный кокосовыми пальмами. Дальше суша поднимается амфитеатром до самых окутанных дымкой вершин.

Залив не более четырех километров длиной называется Матаваи. По-таитянски это означает «вид на воду», или «взгляд на море». Противоположный берег — это крутой склон горы, которая в прежние времена служила ориентиром для первых европейских мореплавателей и открывателей, заходивших на Таити.

Так вот он — залив Матаваи! Эта тихая большая лагуна могла бы поведать нам многое, поделиться своими воспоминаниями! Как жаль, что я не попал сюда двумя веками раньше, вместе с капитаном Уоллисом!

19 июня 1767 года в три часа экипаж фрегата его королевского величества «Дельфин» заметил в Тихом океане высокую гору, окутанную легким туманом. Некоторое время спустя в лучах заходящего солнца явственно проступили очертания острова. Веселье и радость охватили экипаж английского судна. Моряки радовались недаром. У западного выхода из Магелланова пролива сильнейший шторм разбросал корабли капитана Сэмюэла Уоллиса. На одном из них — «Дельфине» — капитаном был он сам, на другом — «Ласточке» — Филипп Картерет, весьма опытный офицер британского флота. Картерет открыл в 1767 году несколько островов в архипелаге Туамоту и сделал ряд открытий в районе Соломоновых островов. Экипаж «Дельфина» был измучен плаванием по океану, люди страдали от цинги. Они давно не видели свежих фруктов и овощей, дрянную пищу запивали протухшей водой.

В тот памятный вечер 1767 года капитан Уоллис и его экипаж быстро смекнули, что перед ними вовсе не Великая Южная Земля, терра инкогнита с ее легендарными богатствами. Это были времена, когда европейцы не подозревали о существовании множества тихоокеанских островов, считали, что Новая Зеландия — материк, не знали, что восточное побережье Австралии вполне пригодно для заселения, хотя уже были написаны отчеты Кироса, Тасмана, Торреса и Дампира об их плаваниях.

Перед Уоллисом раскинулся прекрасный остров Таити. 20 июня сразу после восхода солнца ликующие моряки «Дельфина» увидели отплывающие от берега пироги. Зрелище было удивительное: более сотни челнов устремились навстречу кораблю, рыскавшему вдоль восточного побережья Таити в поисках удобной якорной стоянки. Среди лодок были видны странные сдвоенные пироги, напоминающие плоты, укрепленные на двух челнах, нечто вроде гигантских саней с лодками вместо полозьев. В руках таитяне держали зеленые ветви в знак мирных намерений, выкрикивали приветствия, после чего бросали в море молодые побеги бананов. Они с удивлением рассматривали одетых с головы до ног людей, о прибытии которых колдун Ваи-та со священного острова Раиатеа рассказывал им задолго до появления «Дельфина». Островитяне стали кричать:

— Тера май, те ва’а ама оре! (Лодка без бокового поплавка!)

Моряки с «Дельфина» знаками давали понять, что охотно поменяют на продукты ножи, ткани и прочие европейские безделушки. Несколько наиболее храбрых таитян вскарабкались на палубу, чтобы рассмотреть прибывших: до сих пор они не видели белых.

Открытие небывалых сокровищ на «Дельфине» породило в жителях острова естественную алчность. Все было для них ново, притягательно. Особенно их заинтересовали изделия из железа. Те из них, кто не поехал за провиантом и остался на палубе, начали вытаскивать гвозди из бортов, надстроек и мачт. Опасаясь за судно, Тобайас Фюрно, выполнявший обязанности командира вместо прикованного болезнью к постели капитана Уоллиса, отдал приказ выстрелить из корабельной пушки. Перепуганные грохотом орудия, островитяне попрыгали за борт и вплавь добрались до берега.

Последующие дни принесли экипажу «Дельфина» немало тревог. Во время прохождения залива Матаваи судно едва не село на мель. К счастью, катастрофы удалось избежать — «Дельфин» оказался в лагуне.

Как только загремела якорная цепь, лагуна закипела от челнов, груженных кокосовыми орехами, бананами, связанными поросятами… Началась старая, как мир, меновая торговля. Однако, когда часть экипажа отправилась на берег, чтобы пополнить запасы пресной воды, островитяне приняли их настолько неприязненно, что моряки поспешили вернуться на корабль всего с несколькими бочонками воды.