Йэн Ашер - Человек, который продал жизнь на eBay Страница 76

Мысли мои уносились в одном возможном направлении, предложенном мне парой недель раньше. «Ты мог бы стать преподавателем и рассказывать о постановке и достижении целей! Ты наверняка сможешь считать себя в некотором роде авторитетом по данному вопросу после всего этого!» Мой путь по пустоши, думал я, мог бы служить хорошей аналогией для подобной лекции – аналогией того, как часто скрытая жизненная тропа начинает показываться нам только после того, как мы начинаем по ней идти.

Я не имел представления, с чего начать попытку стать мотиватором, но если бы я решил следовать этим путем, то мне нужно было бы просто сделать первый шаг в этом направлении – и рассчитывать, что этот путь станет являть мне себя шаг за шагом.

Цель, которой я больше всего страшился, – одна из первых задумок на моей памяти, которые я пообещал когда-нибудь исполнить, быстро приближалась. Я забронировал дешевый перелет из Бирмингема в Биарриц на юго-западе Франции. Нужно было на поезде добраться из Лондона до Бирмингема и перекантоваться одну ночь на кресле в аэропорту. Потом я провел день в живописном Биаррице и сел на вечерний автобус, идущий в испанский город Памплону.

Грэм, который принимал меня год назад в Валенсии, когда мы ездили на фестиваль Томатина, связался с одним ирландцем, ныне живущим в Памплоне, и предложил ему меня выручить.

Майкл руководил агентством по размещению в этом историческом городе, преимущественно на грядущем фестивале Сан-Фермин. Он написал мне, предлагая найти вариант размещения в центре города. Изначально он планировал поселить меня в своей свободной комнате, но к тому времени как я прибыл в Памплону, он уже ухитрился сдать и ее.

Поэтому Майкл разработал хитрый план. Он познакомил меня с Мики, одним из своих клиентов из Сан-Диего, который на неделю снял у него квартиру. На днях к Мики должны были приехать друзья, но до их приезда в квартире имелось несколько свободных спальных мест. Он с удовольствием разрешил мне переночевать у него раз-другой, и мы тусовались вместе, попивая пиво, пока не прибыли его приятели.

Я познакомился с другими членами его компании, в которую входили брат Вилли и друзья Ник, Фиппс и Айви. Днем позже приехал еще один приятель, Кертисс. Я порывался было съехать и найти себе другое место, поскольку в квартире теперь было полно народу, но ребята и слышать об этом не захотели. В конечном счете меня чуть ли не силком впихнули в спальню на втором этаже и пригласили остаться с ними до конца недели.

Вчера днем я устроил себе небольшую сиесту, а вечером снова пошел в город со своими соседями-американцами, которые собирались на гулянку. Я выпил с ними по пинте пива, а потом стал прокладывать себе путь через запруженную народом главную площадь к квартире Майкла, где у меня должно было состояться интервью с Джоном из редакции веб-сайта BullRunning.com. Джон тоже планировал впервые бежать следующим утром, и мы обсуждали возможные места старта и тактику выживания. И пришли практически к одному мнению, где надо стартовать.

После интервью, очень непринужденного и ненапряжного, я пробрался сквозь скопившуюся толпу к Цитадели, где каждый вечер устраивают фейерверки. Это мероприятие состязательное, и итальянская команда устроила отличное шоу.

Вернувшись домой, я предусмотрительно лег спать рано, как и половина моих соседей по квартире, которые тоже решили завершить вечер в разумное время. Однако остальная часть компании продолжала веселиться. Примерно в 4.45 они настояли на полном сборе, назначив его, насколько я мог понять, на пять утра! Не думаю, что кто-нибудь еще на него явился, и не думаю, что много потерял, поскольку вскоре после этого все угомонились.

Я завел себе будильник на 6.15, но в 6.35 меня разбудил Ник, который собирался уходить. Я проверил свой телефон – и с изумлением обнаружил, что как раз в то утро, когда предстояло осуществить одну из моих главных целей, я выставил будильник на вечер, а не на утро!

Наскоро ополоснувшись в душе, я переоделся в свой красный с белым фестивальный наряд и, выйдя на людную главную улицу, почти сразу наткнулся на Джона. Вскоре улицу очистили как от бегунов, так и от гуляк, и нас оттеснили на боковую улицу. Мы пробирались по узким окольным улочкам, стараясь вновь попасть на ратушную площадь, чтобы снова присоединиться к компании бегунов.

Переулки по сторонам от улиц, по которым должен был проходить забег, были забиты людьми, и трудно было даже попасть на главные улицы. Когда нам, наконец, удалось пробиться сквозь толпу зрителей обратно к маршруту пробега быков, мы попали в жуткую давку, поскольку на главной улице прошла финальная чистка. Напряжение нарастало, и в воздухе висело невероятное чувство предвкушения.

Примерно без десяти восемь нам позволили снова выйти на главную улицу, и мы с Джоном выбрали местечко прямо перед поворотом, носящим зловещее имя Поворот Мертвеца. Мы планировали завернуть за угол как раз в тот момент, когда пустят быков, оказаться далеко вправо от них, когда они по широкой дуге будут огибать угол, а потом присоединиться к ним в беге прямо по знаменитой улице Эстафета.

Однако любое планирование в такой обезумевшей, возбужденной, перепуганной толпе, как эта, в лучшем случае слишком оптимистично.

Взлетела первая ракета, раздались громогласные приветственные крики, и можно было чуть ли не руками пощупать повисшие в воздухе страх и возбуждение. Когда взорвалась вторая ракета, то есть быки выпущены из загона и бегут, мы с Джоном присоединились к толпе. Мы протолкались-пропихались-пробились за угол – и там я видел своего нового приятеля в последний раз. Слишком много было людей, безумно много.

Я продвинулся по улице примерно на пять ярдов (около 4,5 метра), а потом приткнулся на нужной стороне, практически перед самой толпой, оттесненной к стене. Люди потоком неслись передо мной, и скорость и паника нарастали по мере приближения быков. Я в восхищении смотрел, как первые животные заворачивают за угол – они были огромны. Как только они поравнялись с нами, я услышал собственный крик – «Давай, давай, давай!» и выбежал вперед вместе со значительной частью моей толпы, и мы присоединились к забегу. Я знал, что не все быки пробежали мимо нас, поскольку в первой группе их было всего шесть или семь. Следовательно, за нами были еще быки. Должно быть, их разделили еще раньше.