Александр Донец - Англия изнутри: записки нелегала Страница 8

Итальянка Изабелла высказалась на этот счет немного даже резко, мол, это вообще глупо. Зачем, после того, как отужинал с друзьями, еще составлять какие-то письма, тем более что в принципе, это обычное лицемерие, правду все равно писать никто не будет.

— Ну, может в Италии и по другому, — парировала учитель, — вам бы стоило писать спасибо большое, что вы меня за столом не пристрелили, крестный отец был очень рад вас видеть.

Мы засмеялись, шутка с крестным отцом всем понравилась.

На перемене я направился к телефонной будке и позвонил домой.

Мама продиктовала мне телефон Гриши, еще раз спросила как я. Естественно у меня было все отлично, денег хватало, а работы здесь просто немерено.

— Ты врешь все, но голос уже получше, чем был в начале.

— Спасибо поляку, — честно сказал я, — без него здесь было бы намного тяжелее.

На большой перемене мы вышли с Зариной наверх и сели за столик.

— Как тебе здесь? — спросил я.

— Нравится, намного спокойней, чем у нас.

— А что в Таджикистане?

— Ничего хорошего, работы нет, девушкам вечером опасно по улицам ходить. Даже днем может подъехать машина на улице запихают в салон, и чем все закончится, никто не знает. Я хочу выучить язык, а дальше поступить в колледж, или университет.

— А здесь потом работать не хотела бы?

— Здесь вообще было бы сказкой.

После школы я поел, присел на кровать и, взяв учебник, начал учить английский.

В дверь постучали, и вошла жена цыгана.

— Алекс, ты понимаешь по-польски? — спросила она.

— Нет.

Она повернулась к Питеру и начала ему что-то быстро объяснять. Тот молча кивал, потом обратился ко мне по-английски.

— Тарелка, с которой ты вчера ел, не наша, у нас другая посуда, она тебе покажет.

Я пошел следом за женой цыгана.

— Алекс, вот ваша посуда, это наша, нашу брать нельзя. Договорились?

— Да, — согласился я, — я не знал этого.

Когда я вернулся, Питер улыбался.

— У нее вчера скандал был из-за этого, ты ел с любимой тарелки ее мужа.

— Я понял.

Немного поучив английский, я отправился на работу.

Француз Жан был лет сорока, худой, невысокий. Работал он быстро, он показал мне, что лежит в холодильнике, как называется, мы с ним сделали несколько заготовок к бутербродам. Что меня сразу удивило, это отношение к продуктам. Там большой помидор мы резали где-то на треть, остальное выкидывали, хотя еще можно было отрезать несколько ломтиков, причем без ущерба для качества. Аналогично мы поступали с другими продуктам.

«Какая же здесь наценка, — подумал я про себя, — что они могут позволить себе подобный перевод продуктов питания».

— Давно здесь? — спросил я Жана.

— Три года.

— Нравится?

— Французу Лондон не может нравиться, я устал здесь, от людей, от работы, меня достало все.

— Почему не вернешься во Францию?

— У тебя есть семья?

— Нет.

— Ну, так что ты понимаешь?! У меня жена англичанка, сын, их надо обеспечивать, поэтому в Лондоне я работаю на 2 работах. Я дома почти не бываю. Куда мне возвращаться во Францию? Там придется искать жилье, работу. Это ты студентик, что изучаешь?

— Английский.

— Ты меня понимаешь?

— Да.

— Так на хрена он тебе нужен? Зря только время теряешь…

— Тебя я понимаю, но если говорить с англичанами, то мне тяжелее…

— Англичане, да их я не понимаю, а уже живу здесь 3 года и жена англичанка. Ты бы лучше в университет поступил.

— Я закончил в Украине университет.

— Ты закончил университет?!

— Да.

— Так что ты делаешь здесь, на этой кухне?

— Работаю, чтобы выучить английский.

Жан погрустнел, покачал головой.

— Ты закончил университет, — тихо произнес он, — а я вот не могу закончить университет, я не могу даже поступить в него, не говоря уже об учебе…

Жан сделал несколько заказов и спросил меня:

— Ты все запомнил, что мы делали?

— Да.

— Хорошо.

Вечером Жан направился в сторону станции метро, поэтому мы немного прошлись вместе.

— Почему ты вообще решил пойти поваром?

— В джоб центре предложили.

— Ты ведь не повар, не работал им.

— Работал.

— Я тебе не верю, это Сильвии ты может рассказать, а я вижу человека в работе. Ты можешь стать поваром, когда поучишься рядом со мной, или кем-то еще, но для этого тебе надо отработать китчен портером. Потеряешь в зарплате, но зато проще. Тебе кстати Сильвия говорила о зарплате?

— Ее сегодня не было.

— Ну, так что, у бармена есть мобильный, позвонил, узнал. Что ты тупой такой?

— Послушай, Жан, — резко сказал я, — что ты хочешь? Ты здесь 3 года, а я только приехал. Говори я по-английски свободно, может, и сделал бы так. Сейчас меня все устраивает.

— Я тебе советую как лучше, — повысил голос Жан, — а ты решай. До завтра.

— До завтра, — сказал я и пошел домой.

— Ну, как в кафе? — спросил Питер.

— Нормально, — ответил я, — сегодня с французом чуть повздорил. То ему не так, то это, говорит, что лучше бы я китчен портером пошел.

— Ты, наверное, его часы забрал, поэтому он и злиться.

— Я ведь не повар, а он это заметил, поэтому может он где-то прав, а ты сегодня как отработал?

— Пришел на фирму, постоял 4 часа, заплатили мне 12 фунтов и теперь сказали приходить в пятницу.

— Через 2 дня?

— Да.

— Пойдешь?

— Нет, мне нужны деньги, а у них получается я не смогу заработать даже на квартиру. Пойду завтра снова в джоб центр, посмотрю вакансии. Только уже не в наш, а другой.

— Хочешь, у меня есть телефон мужика, он трудоустраивает в Лондоне, пригороде?

— Пока не надо, эту неделю я ищу сам, если не найду, то тогда и вернемся к этому разговору.

На следующий день в кафе меня ждал небольшой сюрприз. Когда я пришел, за стойкой сидела Сильвия.

— Привет Алекс, — сказала она, — там Джени, иди, приступай к работе.

— Привет, — ответил я, — ты будешь еще долго?

— Да, а что ты хотел?

— По поводу оплаты спросить.

— Вчерашний день ты тренировался, поэтому он не в счет, сегодня ты тоже потренируешься, а уже завтра заступишь как повар, и тебе мы станем платить, как и всем остальным. Тебе же сказали, сколько мы платим?

— В джоб центре сказали…

— Нет джоб центра, — резко перебила она, — 4,30 в час, это наша оплата. Устраивает?

— Да.

— Я тоже так думаю, иди, работай.

Я зашел на кухню, поздоровался с Дженни и, одев халат, подошел к ней.

— Что делать? — спросил я.

— Мне все равно, — ответила Дженни, — отдохни пока, я через 30 минут ухожу, потом сам будешь работать.