А. Марков - Русские на Восточном океане Страница 8

Баранов скрыл свою горесть, похоронил с должными обрядами тела убитых, и на могиле их поставил крест, на котором означил имена несчастных жертв. Крест этот и поныне существует неподалеку от Ново-Архангельска, a место бывшего редута называется Старою Артелью.

Руководимый своим смелым, основательным и решительным умом, Баранов не хотел отказаться от своего предприятия и оставить остров Ситху незаселенным. Он пошел кораблем к другому Калюжскому поселению, где была у диких устроена бревенчатая крепость, в расстоянии 3-х миль от Старой Артели, разбил ее ядрами и выгнал дикарей, которые в-свою-очередь упорно защищались, спасая себя от неминуемой гибели; но не имея огнестрельного оружия и других средств к обороне, принуждены были уступить место, и сами тайно скрылись в лес. На третью ночь осады вся крепость опустела. — Близ Калюжинской речки и поныне видны развалины толстых, заросших мхом бревен, из которых выстроена была дикими крепость; тут же поставлен другой крест, под которым лежат три матроса с корабля Нева, убитые дикими во время десанта. Баранов неусыпно принялся за работу, выбрал удобное место для построения своей крепости на скале, так чтоб со всех сторон на довольно далекое расстояние можно было видеть все, что делается в окружности, раскинул палатки для себя и для своей команды и обнес их двойным забором, в промежутках которого насыпал каменьев. — Это называлось тогда крепостью. В нынешнее время на этом месте возвышается прекрасный, обширный дом главного правителя и построена батарея с множеством пушек, к которой не только дикарь, но и Европеец призадумается, как подступить,

Баранов сам был начальник, работник, повар и часовой; ему не надоедали всегдашние дожди, которые и поныне почти ежедневно бывают в этой стране, редко наслаждающейся продолжительною ясною погодою; он не страшился дикарей, ежеминутно угрожавших ему нападением, что неоднократно случалось и на самом деле; но опытностью и благоразумием своим удачно отражал всякий раз неприятелей, предугадывал намерения диких и принимал в отношении к ним самую расчетливую осторожность: попадавшихся к нему в-плен он жестоко наказывал розгами, но не умерщвлял, показывая тем, что имеет к ним сострадание и не желает их гибели.

Чтоб сильнее действовать на суеверные умы дикарей, Баранов всегда носил под кожаным платьем латы, так, чтоб дикарь не мог заметить их. Бывало, он даст пленному лук и стрелы и велит стрелять в себя, говоря: «ваши стрелы не убьют меня» дикарь пробует, метит прямо в сердце, но стрела отскакивает; он берет другую, осматривает конец, снова натягивает лук, — стрела вторично упадает, не достигнув своей меты. Дикарь, освободившись из плена, рассказывал своим землякам эти непостижимые чудеса, за достоверность которых ручался им, как очевидец. Желая уверить диких в своей непобедимости, Баранов показывал им разные Фокусы, от которых они приходили в ужас. И действительно, Калюжи считали его самым великим шаманом, и не смели не только нападать на крепость, но даже если и в лесу встречали во время работы Русскую команду, не решались делать ей помехи.

Калюжи так стали уважать и бояться Баранова, что многие из них начинали даже пособлять Русским в некоторых работах. Но несмотря на все это расположение диких, Баранов не имел к ним доверия; и когда из крепости Русские отправлялись на работу, то каждый должен был непременно иметь при себе ружье; оно даже должно было находиться при нем в крепости, во время еды или сна.

Чтоб приучать команду свою быть всегда наготове к отражению нападении со стороны дикарей, Баранов вот еще что делывал: запрется в крепости со всею своею командою, вынесет котел, полный ромом, велит пить всем, кто сколько хочет, и сам вместе с ними пьет; заметив, что уже все перепились наповал, он вдруг прикажет ударить тревогу. Тогда каждый должен был находиться в совершенной исправности на своем месте. Если кто не мог доползти до своего места и лежал на дороге со всеми боевыми принадлежностями, того Баранов всегда благодарил; но горе было тому, кто лежал пьяными без ружья: за эту оплошность он подвергался наказанию. Баранов часто говаривал: пей, а свое дело знай; если кто лежит пьяный с ружьем, того дикарь никогда не тронет, боясь, не притворился ли он; если же лежит без ружья, то дикарь смело пойдет на него, зная, что ему печем защищаться.

Такого рода обыкновения были в характере тогдашнего народа и служили отдохновением после тяжелых продолжительных, работ.

Диких в те времена было ужасное множество по всем проливам; но закравшаяся от Русских оспа губила их тысячами; не зная, как с ней обходиться и не постигая причин развития этого губительного яда, они в жару болезни бросались в холодную воду и умирали целыми семействами, переменяли места своего жительства, уходили далеко от семейств, бросали детей — но ни что не спасало их, смерть с каждым днем похищала новые, многочисленные жертвы. С этого времени они и доныне не могут размножиться по сравнению с прежним; к-тому же, будучи рассеяны по разным местам, на довольно далекое расстояние одни от других, они беспрестанно враждуют между собою.

Так Баранов, деятельностью, самостоятельностью духа и умом своим, утвердил наше владычество на островах Восточного океана. Он умер на корабле в Южном океане, во время переезда своего в Россию, оставив по себе в летописях Российско-Американской Компании незабвенную память основателя Ново-Архангельского Порта, который в наше время не имеет и признаков прежнего. Мы уже сказали, что на том месте, где были поставлены палатки, в которых жили первоначальные основатели, ежеминутно тревожимые дикими, в нынешнее время возвышается огромный дом главного правителя колоний, с большими, прекрасно убранными залами, из которых видны все стороны Порта. Все селение обнесено крепкими батареями, с башнями по углам, из которых выглядывают в два ряда 20-ти-фунтовые пушки, а на одной из башен развевается Флаг Российско — Американской Компании.

Там, где был дремучий непроходимый бор, стоит теперь храм во имя Архангела Михаила и часовня для лютеран. По прибытии туда миссии с Архиепископом Иннокентием, построен монастырь, при коем находятся семинария и духовное управление. — Кроме того, в Ново-Архангельске замечательны следующие здания и учреждения: школа для мальчиков, в которой учат навигации и другим предметам, воспитательный дом для девиц, обязанный благосостоянием своим добродушно и попечениям жены бывшего главного правителя Этолина, которою положено: выдать воспитанниц замуж за порядочных людей, с наградою из тех денег, которые выручаются питомицами за рукоделия, введенные в этом благодетельном заведении Этолипою же; исправный арсенал, обсерватория, музыкальный класс, библиотека, в которую ежегодно привозятся журналы а книги, выписываемые на деньги, жертвуемые Ситхинским обществом; 2 больницы с прекрасною аптекою, пильный завод, водяная мельница, клуб, отлично отделанный, в котором живут неженатые судовые капитаны, приказчики и штурмана, пристань на каменном Фундаменте, выстроенная Этолоным; на ней расположен запасный магазин, так, что суда для нагрузки и выгрузки товаров могут подходить почти вплоть; 3 казармы для рабочих холостых и женатых и военных матросов, коих постоянно находится, по уложенной привилегии, человек до 50, собственно для охранения Порта и для заграничных походов.