Собрание сочинений в 12 т. Т. 3 - Верн Жюль Габриэль Страница 8

24 августа Гленарван, леди Элен, майор Мак-Наббс, Мери Грант и Роберт Грант, мистер Олбинет, стюард [15] яхты, и его жена, миссис Олбинет, состоявшая горничной при леди Элен Гленарван, покинули Малькольм-Касл. Слуги, преданные семье Гленарван, трогательно прощались с ними.

Через несколько часов путешественники были уже на борту «Дункана». Население Глазго восторженно приветствовало леди Элен, молодую мужественную женщину, которая отказалась от безмятежных радостей комфортабельной жизни и спешила на помощь несчастным, потерпевшим кораблекрушение.

Помещения лорда Гленарвана и его жены находились на корме и состояли из двух спален, салона и двух небольших ванных комнат. Затем шла общая зала, куда выходили шесть кают. Пять из них были заняты Мери и Робертом Грант, мистером и миссис Олбинет и майором Мак-Наббсом. Каюты Джона Манглса и Тома Остина были расположены на носу яхты, и двери их выходили на палубу. Команда с большими удобствами была размещена в подпалубном пространстве, ибо на яхте не было иного груза, кроме угля, провианта и оружия. Таким образом, капитан, получив в свое распоряжение обширное помещение внутри судна, умело его использовал.

«Дункан» должен был выйти в море в ночь с 24-го на 25-е августа, около трех часов утра, с началом отлива, но до отплытия яхты население Глазго было свидетелем трогательного зрелища. В восемь часов вечера лорд Гленарван и его гости, вся команда экипажа от кочегара до капитана включительно, все, кто принимал участие в предстоящей экспедиции, отбыли с яхты и направились в Сен-Мунго, старинный собор в Глазго, который столь живописно рисует Вальтер Скотт. Собор этот, уцелевший среди опустошений, произведенных еще со времен Реформации, принял под свои величественные своды пассажиров и моряков «Дункана». Среди обширного нефа, усеянного, словно кладбище, надгробными плитами, высокопочтенный Мортон призвал благословение божье на путешественников, молясь о даровании им благополучного плавания. И вот в древней церкви зазвучал голос Мери Грант. Девушка пела и в молитве возносила благодарность и хвалу своим благодетелям и богу.

В одиннадцать часов вечера все собрались на борту яхты. Капитан и команда занялись последними приготовлениями к отплытию. В полночь стали разводить пары. Капитан отдал приказ быстрей подбрасывать уголь, и вскоре клубы черного дыма смешались с ночным туманом. Паруса - они не могли быть использованы, ибо дул юго-западный ветер, - были тщательно завернуты в холщовые чехлы для защиты их от копоти.

В два часа ночи корпус «Дункана» задрожал; манометр показывал давление в четыре атмосферы; перегретый пар со свистом вырвался из клапанов. Между приливом и отливом наступил временный штиль. Начинало светать, и можно было разглядеть фарватер реки Клайд, его бакены с потускневшими при свете зари фонарями. Наступил час отплытия. Джон Манглс приказал известить Гленарвана, и тот не замедлил подняться на палубу.

Вскоре начался отлив. Прозвучали громкие гудки «Дункана»: отдали концы каната, и, отделившись от окружавших кораблей, яхта отчалила от пристани. Заработал винт, и «Дункан» двинулся по фарватеру реки. Джон не взял лоцмана; он прекрасно знал все извилины реки Клайд, и никто лучше его не вывел бы судно в открытое море. Яхта была послушна его воле. Правой рукой он управлял машиной, а левой - молча и уверенно вращал штурвал. Вскоре последние заводы, расположенные по берегам, сменились виллами, живописно разбросанными по прибрежным холмам, и городской шум замер вдали.

Час спустя «Дункан» проплыл мимо скал Думбартона, еще через два часа был в заливе Клайд. В шесть часов утра яхта обогнула мыс Малл-оф-Кинтайр и вышла из Северного пролива в открытый океан.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Пассажир каюты номер шесть

В первый день плавания море было бурным, к вечеру подул свежий ветер. «Дункан» сильно качало. Поэтому женщины не появлялись на палубе. Они лежали в каютах, что было весьма благоразумно.

На следующий день ветер круто изменил направление. Капитан Джон Манглс приказал поставить фок, контр-бизань и малый марсель, и «Дункан» стал устойчивее - меньше чувствовалась боковая и килевая качка. Леди Элен и Мери Грант могли с самого утра подняться на палубу, где уже находились Гленарван, майор и капитан.

Восход солнца был великолепен. Дневное светило, похожее на позолоченный диск, поднималось из океана, словно из колоссальной гальванической ванны. «Дункан» скользил в потоках лучезарного света, и казалось, то не ветер, а солнечные лучи надувают его паруса.

Пассажиры яхты благоговейно созерцали появление дневного светила.

- Что за дивное зрелище! - проговорила Элен. - Восход солнца предвещает прекрасный день. Только бы ветер не переменился, остался попутным!

- Трудно желать более благоприятного ветра, дорогая Элен, - отозвался Гленарван, - и нам не приходится сетовать на такое начало нашего путешествия.

- А скажите, дорогой Эдуард, как долог наш путь?

- На это вам ответит только капитан Джон, - сказал Гленарван. - Как мы идем, Джон? Довольны ли вы своим судном?

- Очень доволен, сэр. Это отличное судно - моряку приятно чувствовать его под ногами. И машина и корпус как нельзя лучше подходят друг к другу. Вот почему яхта, как вы сами видите, оставляет за собой такой ровный след и так легко уходит от волны. Мы идем со скоростью семнадцати морских миль в час; если скорость не снизится, то дней через десять пересечем экватор и менее чем через пять недель обогнем мыс Горн.

- Вы слышите, Мери? Меньше чем через пять недель! - обратилась к молодой девушке леди Элен.

- Да, сударыня, - ответила Мери. - Я слышала, и мое сердце сильно забилось при словах капитана.

- Как вы переносите плавание, мисс Мери? - спросил Гленарван.

- Неплохо, сэр. А вскоре надеюсь совсем освоиться с морем.

- А наш юный Роберт?

- О, Роберт!… - вмешался Джон Манглс. - Если его нет сейчас в машинном отделении, то, значит, он взобрался на мачту. Этот мальчуган не знает, что такое морская болезнь… Да вот полюбуйтесь сами. Видите, где он?

Все взоры устремились туда, куда указывал капитан, - на фок-мачту: там футах в ста от палубы, на снастях брамстеньги, висел Роберт. Мери невольно вздрогнула.

- О, успокойтесь, мисс! - сказал Джон Манглс. - Я вам ручаюсь за него. Обещаю, что в недалеком будущем я представлю капитану Гранту лихого молодца, - ибо нисколько не сомневаюсь, что мы разыщем этого достойного капитана.

- О, пусть вас услышит небо! - ответила девушка.

- Милая мисс Мери, - вновь заговорил Гленарван, - все предвещает нам удачу. Взгляните на этих славных молодцов, взявшихся за это прекрасное дело. С ними мы не только добьемся успеха, но легко достигнем его. Я обещал леди Элен увеселительную прогулку и верю, что сдержу слово.

- Эдуард, вы лучший из людей! - воскликнула Элен Гленарван.

- Отнюдь нет, но у меня лучшая команда на лучшем судне. Разве вы не восхищаетесь нашим «Дунканом», мисс Мери?

- Конечно, сэр, - ответила девушка, - не только как пассажирка, но и как настоящий знаток.

- Вот как?

- Будучи ребенком, я постоянно играла на кораблях отца. Он хотел воспитать из меня моряка. Если понадобится, я и теперь могу взять рифы или поставить парус.

- Что вы говорите, мисс! - воскликнул Джон Манглс.

- Если так, - сказал Гленарван, - то вы в лице капитана Джона, несомненно, будете иметь большого друга, ибо профессию моряка он ставит выше любой иной, даже для женщины. Не правда ли, Джон?

- Совершенно верно, сэр, - ответил молодой капитан, - но я должен признаться, что, по-моему, мисс Грант более пристало находиться в рубке, чем ставить брамсель. Но все же моему самолюбию моряка льстят ее слова.

- А особенно когда она восхищается «Дунканом»… - добавил Гленарван.

- …который того вполне заслуживает, - ответил Джон Манглс.