Антон Кротов - 200 дней на юг (2001) Страница 86

Пользуясь нашим неуездом, отец Джон затеял переделку ламп во кресте на куполе церкви и повеску большой (и неполезной, хотя красивой) люстры в самом центре храма. Периодически шёл дождь. Главный верхолаз В.Шарлаев и главный электрик О.Костенко, воздвигнувшись на большую высоту, с энтузиазмом производили святоэлектрические работы.

— Хорошо, великолепно! — непрерывно радовался о. Джон. — Приезжайте ещё! Каждый год мы будем открывать новые церкви. Вернее, каждые два года. Сперва надо открыть ещё несколько церквей в разных районах Лусаки. Ведь люди, живущие на окраине, не могут ходить в церковь, так идти пешком трудно, а городской транспорт очень дорогой, беднякам не по карману. И поэтому надо открывать новые церкви, приезжайте через два года, будете и дальше помогать мне!

Днём жена о. Джона испекла по причине дня рождения Шарлаева торт, и на праздничный ужин собрались не только мы, но и святые отцы (о. Джон и о. Теофилос), а также жена о. Джона. Шарлаеву удалось угостить вином даже святых отцов, хотя выпили они совсем по чуть-чуть.

В поздний вечерний час мы отправились искать Уральскую золото-алмазную компанию, чтобы передать в Москву фотоплёнки с оказией. Владимир Сапожников, с которым мы познакомились в прошлый приезд в Лусаку, завтра летел в свой родной Екатеринбург с тремя пересадками (в Найроби, Амстердаме и Москве) и, пролетая мимо российской столицы, мог передать наш пакет. Пакет оказался весьма объёмистым — в нём было целых 39 фотоплёнок — всё это накопилось примерно за месяц с момента предыдущей оказии. Здесь надо не упустить момент поблагодарить сего В.Сапожникова: весь объёмистный пакет с фотоплёнками прибыл в Москву в целости и сохранности.

Пока шли к этому В.Сапожникову и обратно, подивились темноте замбийской столицы. Гораздо меньший по размерам Виндхук ночью прекрасно освещён, тем более — Рождество, иллюминация, лампочки всякие и гирлянды в любом намибийском городке. Здесь же — огромный мегаполис, а главные улицы освещены лишь светом фар проезжающих машин, и тротуаров не предусмотрено, того и гляди, свалишься в какую-нибудь яму.

Ночью, вернувшись в церковь, пели песни под гитару, мучали церковный Интернет и смеялись над тем, как надолго залипли в церкви!

26 декабря, вторник. Пять месяцев пути! Покидаем Лусаку

Мы встали в 8.20, но отец Джон опять не хотел нас отпускать так скоро: поутру он успел купить в магазине ещё одну цепь и хотел, чтобы мы повесили последнюю люстру. Олегу пришла в голову мысль соединить обе люстры наверху одним шнуром, чтобы они выключались одним выключателем. Вовка Шарлаев проявил чудеса верхолазства, бегал по потолку церкви, как паук, и всё наладил, в то время как я, непривычный к высотным работам, страховал его снизу. Страховка была скорее самоуспокоительной, чем действенной, но к счастью, проверять её нам не пришлось.

Сделав сию последнюю работу, мы доели на кухне последние угощения отца Джона и долго, утомительно собирались (так успели обжиться!) Попрощались со Стивом, Денисом и другими дьяконами, с самим отцом Джоном и с его супругой, и, наконец, ушли.

— God bless you! God bless you! God bless you all! — маленький отец Джон долго стоял в воротах церкви, прощался с нами и благословлял нас. По причине расставания хотелось плакать, хотя и не следовало это делать: ведь нельзя же оставаться в Лусаке на всю жизнь!

На пути к перекрёстку Манда-Хилл на разбитой дороге возникла большая лужа, и дети босиком ходили по ней, утопая по колено (машины — по бампер). Самые ленивые из нас даже застопили машину через лужу, а я обошёл её.

На столь часто посещаемом нами лусакском главпочтамте Олег Костенко получил письмо из Америки, в котором лежали чеки на его имя на сто американских долларов. Ему прислал сие его отец, проживающий в США.

Теперь Костенко был богат, и мы в честь этого, по традиции, завернули в супермаркет "Shoprite".

Итак, когда мы наконец окончательно покинули Лусаку, был уже вечер. Как и в прошлый малярийный наш уезд, — нас подобрал большой кузов, в котором мы разложились спать. Пока кузов стоял, ночуя, в Кафуе, хозяин грузовика долго пытался нас разбудить, уверяя, что рядом стоит прямой грузовик на Ливингстон, — но мы не вняли ему во сне.

27 декабря, среда. Водители-деньгопросы. Бесплатная гостиница в Ливингстоне

В 6.13 кузов с дремлющими нами тронулся и медленно полз ещё часа три. Водитель под конец спросил о деньгах, но, не получив их, не расстроился, занялся своими делами.

Мы впятером вылезли на дорогу — сидя на рюкзаках, обсуждать проблемы и перспективы мирового автостопа.

— Это всё неправильно! — лениво возмутился В.Шарлаев. — У нас в ПЛАС даже рюкзак нельзя снимать, ведь это расслабляет! Только через полтора часа ожидания на позиции можно снять рюкзак!

ПЛАС (Петербургская Лига Автостопа), основанная ещё в 1978 году, является образцом строгих спортивных автостопных традиций. Шарлаев, с недавних пор не только член, но и Президент ПЛАС, видел в нашей нераздельной ленивой «пятёрочной» езде греховное отступление от многолетних ПЛАСовских канонов.

При этом сам В.Шарлаев не являлся примером строгого нерасслабленного автостопа, так как не только снял с плеч свой рюкзак, но и сидел на нём (подобно нам прочим, неспортивным автостопщикам). Тут послышался шум машины, и, продолжая лениво спорить сидя, Кирилл вытянул поперёк дороги ленивую руку с оттопыренным большим пальцем. На удивление всех, машина застопилась; это был джип. Нас пятерых взял до следующего города некий библейский работник, американец. Мы повеселились по поводу строгих спортивных теорий и полезли в машину.

Олег Костенко заметил, что среди лиц, подвозящих нас на трассе, значительный процент составляют библейские работники. Однако мы не могли узнать процент таких работников среди тех, кто, не подвозя нас, проезжает мимо.

Проехав километров сорок с миссионером, мы расстались с ним и застопили иную машину, пикап.

— But we cannot pay money for lift (но мы не можем заплатить деньги за подвоз), — предупредили мы его.

— OK, let's go (всё в порядке, поехали), — и мы забрались в его кузов и поехали в город Ливингстон.

Водитель оказался странен, он заезжал в разные деревни и подбирал там и высаживал разных прочих пассажиров, а под конец прибыл в Ливингстон не по основной дороге, а по какой-то окольной. Привёз он нас на автостанцию, где сидел большой толстый негр с большой толстой пачкой денег в руках.

— А вот и главный билетёр, — пошутил Кирилл.

Но всё оказалось не так смешно. Водитель, получив деньги с прочих пассажиров, стал требовать денег и с нас (хотя до этого, как я писал выше, он согласился на бесплатную перевозку). Когда же мы покинули странного водителя, оставив его ни с чем, — он пожаловался ментам, которые вскоре и встретили нас в городе (Ливингстон — городок небольшой, и люди с рюкзаками там были на виду). Полицейские долго объясняли нам правила проезда в машинах на территории Замбии, но трое самых активных "поборников справедливости" — Шарлаев, Костенко и Степанов — произвели такой скандал, что полицейские, поняв, что с нами так просто не сладишь, выпроводили нас вон, завещав впредь не уклоняться от оплаты проезда (а мы, в свою очередь, завещали водителям заранее объявлять о своих намерениях).