Франц Бенгтссон - Рыжий Орм. Путь викинга Страница 9

В тот же миг внутри крепости поднялся шум и крики; громко затрубили рога; но остальные последовали за Кроком и со всей возможной быстротой вскарабкались по лестнице Токе. Изнутри вдоль палисада шел помост для лучников; Крок и его спутники спрыгнули на помост и зарубили нескольких человек, спросонок выскочивших им навстречу с луками и копьями. Тогда полетели стрелы снизу, и некоторые попали в цель; но Крок с остальными помчались по помосту к воротам, дабы как можно скорее распахнуть их, чтобы мог войти весь отряд. Тут был тяжелый бой, поскольку сюда уже подоспело много защитников, и каждый миг подбегали все новые. Один из двадцати спутников Крока повис на гребне частокола со стрелой в глазу, в трех других стрелы уложили на помосте; но все спрыгнувшие наземь сбились вместе и с боевым кличем, с мечами и копьями ворвались в проход, ведущий к воротам, в котором было темно и тесно, потому что враг был у них теперь и спереди, и сзади.

Снаружи донесся ответный клич, оставшиеся там бросились к валу, поняв, что попытка удалась; многие принялись рубить ворота секирами, покуда другие карабкались по лестнице Токе и поспешали на подмогу в проход к воротам. Бой там шел беспорядочно, свои и чужие перемешались между собой; Крок секирой уложил нескольких, но сам получил палицей по темени от высокого человека с черной, заплетенной в косу бородой, на вид предводителя; шлем выдержал, но Крок пошатнулся и упал на колени. В толчее людей и щитов, где копьем делать было уже нечего и где ноги скользили в крови, Токе с Ормом и еще несколько человек пробились наконец к воротам и увидели, что засовы сбиты, а те из врагов, что не успели скрыться, разрублены мечом или секирой.

Тут на христиан напал большой страх, и они бежали, спасаясь от смерти. Саламан, бывший в числе тех, кто первым пробился через ворота, ринулся вперед, как одержимый, спотыкаясь об убитых, и, подобрав с земли меч, поднял его над головой и истошно закричал, чтобы все скорее поспешили в замок; и Крок, который все еще не мог держаться на ногах, оглушенный ударом, кричал то же, лежа у воротного прохода. Некоторые бросались в лачуги позади вала, чтобы утолить свою жажду или в поисках женщин; но большинство следом за убегающими мчалось к большому замку посреди крепости, где в воротах уже толпились беглецы. Преследователи ворвались туда одновременно с ними, чтобы не дать запереть ворота, и тут снова был бой и отступающим пришлось обороняться. Высокий воин с заплетенной бородой храбро сражался и уложил двоих, подступивших к нему, но был оттеснен в угол и сам упал от удара, тяжело раненый. Саламан, пробравшись к упавшему, схватил его за бороду, плевал ему в лицо и кричал; но не было похоже, чтобы тот много понял, только задрожал, заморгал глазами и умер.

Саламан разразился причитаниями, что не смог вполне отомстить и не сумел сразить врага собственноручно; а оставшиеся христиане, видя, что их предводитель пал, прекратили сопротивление. Иным из них оставили жизнь, поскольку они могли еще пригодиться; победителям же досталось немало пищи и питья, и вина, и пива. Потом принялись осматривать крепость в поисках добычи; и начались распри из-за женщин, попрятавшихся в укромных углах, потому что люди Крока долго были без женщин. Всю добычу складывали вместе – монеты, украшения, оружие, одежду, дорогие ткани, панцири, утварь, упряжь, серебряные блюда и прочее; и когда собрали, оказалось куда больше, чем рассчитывали; потому что тут, сказал Саламан, накоплено добычи за многие годы разбоя в Андалусии. Крок, теперь уже вставший на ноги и обмотавший голову тряпицей, смоченной в вине, радовался этому зрелищу, но опасался, что будет нелегко увезти все это на кораблях; но Берсе полагал, что все следует забрать с собой.

– Потому что никто, – сказал он, – не жалуется на тяжесть поклажи, когда это его собственная добыча.

Они наслаждались весь день, в большом довольстве от захваченного, а после спали; ночью же отправились назад к кораблям. Все пленные тащили тяжелую поклажу, да и самим победителям тоже было что нести. Несколько пленников-андалусцев оказались в подземельях крепости; они плакали от радости, что их освободили, но вид имели жалкий и не могли нести много. Они получили свободу и тоже последовали вместе со всеми, чтобы во главе с Саламаном продолжить путь на юг, в их родные края. Было захвачено несколько ослов, и Крок, усевшись на одного из них, ехал впереди поезда, волоча ноги по земле. Следом вели других, груженых провизией и пивом; бремя их быстро легчало, поскольку все то и дело останавливались освежиться.

Берсе пытался поторопить их. Он опасался преследования, потому что кое-кто из людей в крепости бежал и теперь уже мог успеть добраться далеко и позвать на помощь; но остальные спутники были веселы, полупьяны и не слишком обеспокоились его словами. Орм нес штуку шелка, бронзовое зеркало и большой стеклянный сосуд, причинявший ему немало хлопот; Токе тащил на плече большой деревянный ларец с красивыми накладками, полный множества вещиц, и вел девицу, пришедшуюся ему по вкусу, которую рассчитывал придержать для себя сколько сможет. Он очень смеялся и говорил Орму, что надеется, что она дочка маркграфа, а потом загрустил, подумав, что для нее может не хватить места на корабле. Он едва держался на ногах от выпитого; но девушка, казалось, уже принялась о нем заботиться и поддерживала его, когда он спотыкался. Она была высока ростом и очень молода; и Орм сказал, что редко ему случалось видеть таких красивых и что всякий бы желал себе такой же удачи в женщинах, как у Токе. Но Токе отвечал, что хоть они и добрые друзья, но поделить девицу с Ормом он не может, потому как уж очень она ему по нраву и хотелось бы сохранить ее для себя, если получится.

Они вернулись к кораблям, и велика была радость оставшихся там, когда они увидели богатую добычу; потому что ее полагалось делить между всеми. Саламан, получив немалую благодарность и много подарков, отправился дальше вместе с освобожденными пленниками; он старался побыстрее отойти как можно дальше от границы христианских земель. Токе, непрестанно пивший, заплакал, узнав, что Саламан уходит, и сказал, что теперь некому помочь ему переговорить с девицей. Но Орм и другие, к счастью, сумели его успокоить, не прибегая к силе; и он заснул возле девушки, которую накрепко привязал к себе, чтобы та не убежала и не была украдена другими, покуда он спит.

На другое утро начался дележ добычи, что было делом непростым. Всем полагалось равная доля; но Кроку, Берсе и кормщикам и еще некоторым – в три раза больше; и хотя наиболее рассудительные признали такой раздел справедливым, трудно было удовлетворить всех. Берсе сказал, что поскольку в большой мере взятием крепости они обязаны Токе, то пусть и ему достанется тройная доля; и все нашли это правильным. Но сам Токе сказал, что с него достанет и равной со всеми доли, если взамен ему позволят взять на борт девицу и держать ее при себе.

– Потому что я желал бы увезти ее домой, – сказал он, – хоть я и не уверен, что она графская дочка. Мы с ней уже хорошо поладили, а то ли еще будет, когда мы сможем понимать друг друга и она выучит наш язык.

Берсе сказал, что на такое преимущество Токе лучше не рассчитывать, а Крок добавил, что корабли настолько перегружены из-за добычи, что даже если вычесть одиннадцать погибших, девице вряд; ли найдется место на борту: скорее всего придется бросить даже часть добычи меньшей ценности.

Тут Токе выпрямился и посадил девушку себе на плечо и просил всех, чтобы поглядели только, до чего она пригожая и ладная.

– По-моему, она может стать желанной для многих, – сказал! он. – И ежели есть тут такие, кто ее очень сильно жаждет, то я буду с; ним немедля драться на чем ему угодно, хоть на секирах, хоть на мечах. Кто победит, получает девицу; а кто погибнет, облегчит корабль на больший вес, нежели ее собственный: и таким образом я все же смогу увезти ее с собой.

Девушка вцепилась одной рукой в бороду Токе и покраснела и взбрыкнула ногами и прикрыла другой ладонью глаза, но тут же отняла ладонь и казалась даже довольной, что все на нее уставились; и все решили, что предложение Токе хитро придумано. Но драться никто не пожелал, несмотря на всю красоту девицы, потому что Токе все любили и к тому же побаивались его силы и искусного владения оружием.

После того как все награбленное было поделено и погружено, решено было, что Токе с девушкой поплывут на корабле Крока, хоть тот и так сильно отяжелен; Токе заслужил эту награду тем, что совершил при взятии крепости. Теперь держали совет о том, как добираться домой; договорились идти обратным путем вдоль побережья, если их к тому вынудит погода, но лучше все же попытаться добраться до Ирландии, чтобы плыть домой в обход островов скоттов; потому что с таким грузом рискованно пробираться тесным фарватером, где только и жди встреч.

Потом они поели и выпили сколько могли, потому что еды и питься было теперь вдоволь и кое-что даже пришлось оставить; и все шутили и радовались и рассказывали друг дружке, что они купят, когда вернутся. Потом отчалили и пошли на веслах вниз по реке. Крок уже несколько оправился после удара; но хёвдинги двух других судов пали у крепости, и Берсе принял командование своим кораблем. Токе и Орм сидели на веслах на корабле Крока, как и прежде, и было им легко, поскольку шли по течению; Токе все поглядывал на девицу, по большей части сидевшую у его ног, и следил, чтобы никто не приближался к ней без надобности.