Юрий Рост - Эверест-82 Страница 9

Хиллари, знаменитый Эдмунд Хиллари (в свите), тридцать лет назад, 29 мая 1953 года, вместе с шерпой Тенцингом первым ступивший на вершину Эвереста, проигрывал в популярности телевизионному комментатору «Клуба путешественников» Юрию Сенкевичу (в кепке).

Для Хиллари Непал, и в особенности район Сола Кхумбу на подходах к Эвересту, стал второй родиной. Значительную часть своей жизни он проводил здесь. В Гималаях пришла к нему всемирная слава, и самое большое человеческое горе он испытал тоже здесь. Неподалеку от Луклы в авиационной катастрофе погибли его жена и дочь. Хиллари — собирает деньги и строит в Соло Кхумбу школы, лечебницы. Взлетно-посадочная полоса в Лукле создана при его участии… Он живая и добрая легенда.

Я представился и попросил прокомментировать итоги советской экспедиции. Он улыбнулся и развел руки:

— Не знаю подробностей (никто не знал подробностей), но, судя по результатам, у вас выдающиеся альпинисты. Экспедиция доктора Тамма, по-видимому, была прекрасно организована. Вы прошли, мне кажется, по одному из сложнейших, если не самому сложному, маршруту без потерь. В действиях экспедиции был риск, но не было авантюризма. Ваши альпинисты — открытие для Гималаев. Поздравьте их.

Привезли вещи. Хиллари надел рюкзак и пошел к выходу.

Сенкевич в это время рассказывал о дороге к базовому лагерю. Он шел туда очень тяжело и предрекал нам нагрузки, с которыми мы по неопытности не справимся. О подробностях только что закончившихся восхождений он, естественно, ничего не сказал. Туманно намекнул на неожиданные трудности, с которыми пришлось столкнуться, и сообщил, что Мысловскому, по-видимому, не удастся сохранить после обморожения несколько фаланг на руках, что Хрищатый обморозил пальцы ног и еле ходит, а Москапьцов получил травму, провалившись в трещину на ледопаде. Главное, что все живы.

Действительно, это главное. Более двухсот альпинистских жизней унесли Гималаи. Люди погибали на подходах к вершине, не одолев ее, как Мэллори и Ирвин и другие, и на спусках, когда цель уже была достигнута, как Р. Генет и X. Шмац, гибли в лагерях, накрытые лавинами (как немецкая экспедиция 1938 года), они срывались (как Бэрк и Коуницки), замерзали во время обработки маршрута (как Бахугуна), умирали в госпиталях, так и не оправившись от обморожений, гибли от потери сил, от отсутствия кислорода, от сердечной недостаточности…

Самолетик взлетел, и под крылом поплыли террасированные горы. Террас так много, что трудно даже заподозрить их рукотворное начало. Тем не менее это так: значительная часть земли под посевы ячменя, картофеля, кукурузы (где пониже) отвоевана у гор. Террасирование ведет к разрушению природной горной структуры, к повышению эрозии почвы, бесконтрольной вырубке лесов. Правительство Непала понимает тревожное положение, принимает меры, но они малоэффективны. Скудные земли, недостаток удобрений заставляют крестьян распахивать и террасировать новые участки.

Мы поднимались выше. Пилот через открытую в салон дверь позвал меня в кабину: смотри! Слева на фоне ослепительного солнечного неба виднелась группа вершин; одна из них, массивная и почти бесснежная, чуть возвышалась над соседними — это и был Эверест.

Высшая точка была открыта в 1852 году. Начальнику Британской колониальной топографической службы сообщили, что пик XV — высочайшая из всех известных к тому времени вершин. Позднейшие попытки опровергнуть первенство пика XV были развенчаны, как несостоятельные, хотя продолжались до середины сороковых годов нашего столетия. В 1944 году американский летчик заявил, что на границе Китая и Тибета видел вершину, которая поднималась выше горизонта его полета, а летел он якобы на высоте 9300. Позже оказалось, что в этом районе и семитысячников нет. С пиком XV было много путаницы. Открыли его на бумаге, вычислив спрятанную за горными массивами вершину. Часть карт точно указывала ее расположение, на других высшая точка планеты обозначалась западнее на пятьдесят восемь километров. Только в начале века разночтение удалось устранить.

С высотой тоже было не все ясно. Из-за изменений освещенности, зависящей от времени дня и года, из-за искажения силы тяжести от влияния массива Гималаев (отвес возле гор, хоть и незначительно, отклоняется от вертикали) при различных измерениях были даны различные высоты. В прошлом веке она была равна 8839,8, последующие вычисления давали разные цифры: 8882, 8888, 8842… В настоящее время принято считать высоту Горы 8848 метров. Так и будем считать до новых открытий.

Имени горы европейцы не знали и в 1856 году назвали ее Эверестом, в честь бывшего начальника Британской топографической службы, и с этим названием нанесли ее на карты, а между тем у пика XV было свое название, и не одно. Самым распространенным в Гималаях с северной стороны является тибетское Чомолунгма или Джомолунгма (богиня — мать гор), с южной, непальской, стороны гору зовут Сагарматха. Так же назван национальный парк, расположенный на подходах к вершине и захватывающий почти всю территорию Кхумбу Ги — мал-страны шерпов.

Сейчас, видимо, в связи с наплывом альпинистов и туристов и в Непале чаще всего вершину зовут монт Эверест — гора Эверест, хотя здесь и не принято называть именами людей прибежище богов, каковыми, по тибетским легендам, являются горы.

Пока мы летели, Эверест закрылся тучами, а самолет забрался в заросшее лесом ущелье и лавировал между его стенами, затем сделав головокружительный вираж метрах в ста от скальной стены, стал заходить на посадку. В иллюминаторы внизу под нами были видны каменные нагромождения, на дне каньона непроходимые заросли и река, беснующаяся в круто падающем ложе.

«Куда он собирается садиться?» — подумал я и встал, чтобы посмотреть сквозь окно пилотской кабины вперед.

На нас стремительно надвигался крутой обрыв. Пилоты любят жить точно так же, как и пассажиры, в этом я уверен, и поэтому не волнуюсь в самолетах. Поверх обрыва оказалась зеленая и довольно широкая посадочная полоса. До этого момента мне казалось, что аэродромы должны быть на горизонтальных участках земли. Полоса в Лукле опровергала эти предположения: у нее была крутизна московского метромоста, ведущего к Ленинским горам. Впрочем, мы еще не сели.

Снижаться самолету не надо. Более того, он стал заходить на косую полосу с некоторым набором высоты и вдруг взмыл в небо. На расстоянии брошенного камня рядом с нами чуть внизу замелькали двух — и одноэтажные дома горного селения, буддийская ступа и старый двухмоторный самолет, залетевший сюда, но уже не взлетевший отсюда. Ощущение неуюта посетило пассажиров самолета. Думаю, все вспоминали ненадежность этого аэродрома и леденящие душу рассказы о полетах в Гималаях. Пользуясь близостью к пилоту, я спросил его, в чем дело.