Иван Крузенштерн - Путешествие вокруг света Страница 9

Команда корабля моего состояла из 52 человек, между коими находилось 30 Матросов, молодых и здоровых, явившихся ко мне охотою еще при начале предположенной Экспедиции. Пред самым кораблей отходом нашел однако я нужным двух из них оставить, потому что у одного оказались признаки цынготной болезни, другой же за 4 месяца пред тем женившийся, сокрушаясь о предстоящей с женою разлуке, впал в глубокую задумчивость. Хотя и обеспечил я жену сего последнего, выдав ей наперед полное его годовое жалованье во 120 рублях состоявшее, и хотя он действительно был здоров, однако не взирая на то, не хотел я взять с собою человека, в коем приметно было уныние; ибо думал, что спокойный и веселый дух в таком путешествии столько же нужен, как и здоровье; а потому и не надлежало делать принуждения.

Каждый из Матросов снабжен был достаточно бельем и платьем, выписанными большею частию из Англии; для каждого из них приказал я заготовить тюфяки, подушки, простыни и одеяла, сверх того для большей благонадежности еще запасное белье и платье. Корабельная провизия была вообще самая лучшая. Приготовленные в С Петербурге белые сухари не повредились чрез целые два года. Солонина взята мною С. Петербургская и Гамбургская; первая оказалась отменной доброты, так что чрез все время путешествия не повредилась нимало. Поелику это был первый опыт, что мясо, посоленное Российскою солию, чрез три года во всех климатах осталось неповрежденным, но признательность требует, чтоб имя приготовлявшего оное было известно. Это был Обломков, Санктпетербургский купец третей гильдии.

Масла взял я малое количество, для того что оно между поворотными кругами обыкновенно портится и делается для здоровья вредным и вместо оного запасся довольно сахаром и чаем, как лучшим противуцынготным средством. Всего более к сохранению здоровья людей надеялся я на действие кислой капусты и клюковного сока. И так казалось, что все приведено в надлежащую исправность, но к немалой заботе усмотрел я еще при нагрузке, а особливо в походе, что бочки были ненадежны; от чего и произошло, что многое испортилось прежде времени; особенно сожалел я о потере большой части кислой капусты, которой почти две трети принужден был бросить в море. Большую часть сухарей по недостатку на корабле места должны были переложить в мешки, хотя и опасались, что оные в таком состоянии подпадут скорейшей порче. Главнейшее затруднение в приготовлении моего корабля состояло в наблюдении сугубой выгоды; хотя корабль и принадлежал ИМПЕРАТОРУ, однако ОН позволил Американской Компании, как выше упомянуто, нагрузишь его по возможности своими товарами, о количестве коих, равно и о назначенных в Японию подарках, не мог я прежде получить точного сведения, особливо же о последних оставался до самого конечного времени в неизвестности. Мы находились уже на рейде, но и тогда привозили еще из С. Петербурга многие вещи. Не имея для погрузки оных места, пришел я в немалое затруднение. Обстоятельства принудили меня при сем случае взять такия меры, которые в последствии могли быть неприятны, а именно; я должен был оставить девятимесячную провизию солонины, сухарей и не малое количество такелажное взирая на то, корабль был так наполнен, что не только служители помещались с теснотою, опасною для здоровья, но даже и самый корабль во время крепкого ветра мог от излишнего груза потерпеть бедствие. Если бы груз и провизия, так же и назначенные в Японию подарки, доставлены были в Кронштат благовременнее, тогда бы можно было легко размыслить, сколько чего с удобностию поместится, но сверх поздного отправления, еще и беспрестанные западные ветры причиняли в привозе вещей из С. Петербурга немалую остановку. Находясь на рейде целые три недели, могли бы мы иметь довольно времени перегрузить корабль, но ежедневное ожидание Посланника учинить того не позволяло, притом же предоставлял я себе сделать сие в Копенгагене, где и без того надобно было перегружаться, потому что надлежало взять нам 80 оксофтов француской водки и поместить на корабле нашем. Во время стояния на Кронштатском рейде часто посещали нас многие из С. Петербурга; при чем оказываемо было великое удивление, что мы с таким тяжелым и следственно опасным грузом дерзаем пускаться в толь далекое путешествие. По донесению моему Его Сиятельству Графу Румянцову о весьма ненадежном нашем положении, прибыл он, Августа 2 го числа, вместе с Товарищем Министра морских Сил на мой корабль, чтобы изыскать средства к отвращению помянутого неудобства. Они рассудили, что облегчение корабля должно сделать в Копенгагене снятием с него такого груза, какой покажется излишним. В рассуждении же тесноты на оном положено, чтоб из 25 ти Офицеров пятерых отменить из числа тех, кои в свите Посланника находились волонтерами. Хотя рвение господ сих было так велико, что они охотно соглашались отказаться от всех удобностей и быть на ровне с Матросами, однако я не мог принять сего, как потому, что почитал крайне жестоким исключение благородных воспитанных юношей из своего общества, так и потому, что служители и без того стеснены были чрезмерно, и я охотно желал бы для доставления им лучшего покоя несколько из них оставить, если бы число оных не было мало. После такового распоряжения Министров, мог я почитать себя совершенно готовым к отходу; по чему отдав Капитан Лейтенанту Лисянскому сигналы и предписания, как поступать в походе, и в каких местах в случае разлучений опять соединяться, ожидал только благополучного ветра. Июля 20 го доставлены на корабль мой хронометры, находившиеся четыре недели на Академической обсерватории, где поверены они были Г-м Статским Советником Шубертом по солнцу и многим звездам.

Июля 18 го в полдень на обсерватории больший Арнольдов хронометр под No. 128 м (Box time keeper) показывал менее среднего времени С. Петербурга 2 мя часами 9. 4", суточное оного отставание было 9",376. Арнольдов же карманный под No. 1857 м показывал менее среднего времяни С. Петербурга 1 м часом 55. 42",97 Суточное его отставание было 7",51З. Третий карманный Пеннигтонов хронометр показывал более средего времени С. Петербурга 0 ч. 0. 23",63, суточное же отставание его было 5",215. С. Петербургская обсерватория восточнее Гринвичской 9 часами 1, 12",4.

Ход сих хронометров в продолжении двух месяцев весьма переменился; ибо при приеме оных Г-м Лисянским в Лондоне было:

Отставание No. 128 — 4"" 88*

Ускорение No. 1856 — 2, 60.

Отставание Пеннигтонова — 0, 70.

Я поставляю обязанностию поместить здесь не только имена Офицеров, но и служителей, которые все добровольно первое сие столь далекое путешествие предприняли. Руские мореплаватели никогда так далеко не ходили: самое дальнейшее их плавание по Атлантическому Океану не простиралось никогда до поворотного круга. Ныне же предлежало им от шестидесятого градуса северной, перейти в тот же градус южной широты, обойти дышущий бурями Кап-Горн, претерпеть палящий зной равноденственной линии. Все сие, равно как и долговременное от отечества удаление и многотрудное около света странствование, казалось бы долженствовало произвесть в них более страха, нежели в других народах, которым плавания сии, по причине частого оных повторения, сделались обыкновенными, однако, не взирая на то, любопытство их и желание увидеть отдаленные страны было так велико, что если бы принят всех охотников, явившихся ко мне с прозьбами о назначении их в сие путешествие, то мог бы я укомплектовать многие и большие корабли отборными Матросами Российского флота.