Жюль Верн - Кораблекрушение «Джонатана» Страница 9

«Джонатан» превратился в беспомощный обломок, плывущий по воле волн.

— Погибаем! — раздался чей-то крик.

— Даже лодок не осталось! — простонал кто-то другой.

— А шлюпка лоцмана? — прервал третий.

Толпа бросилась на корму, где на буксире шла «Уэл-Киедж».

Но боцман тотчас же установил цепь матросов, преградившую дорогу обезумевшим пассажирам. Теперь им приходилось только дожидаться развязки.

Через час Кароли заметил на севере мощный горный массив. Неизвестно каким чудом «Джонатан» проскользнул невредимым через узкий пролив, отделяющий остров Хершел от острова Эрмите. Так или иначе, перед кораблем уже высились скалы острова Уоллестон. Сильное течение мгновенно пронесло судно мимо острова.

Кто же победит — ветер или течение? Пройдет ли «Джонатан», подгоняемый ветром, с востока от острова Осте или же, уносимый течением, обогнет остров с юга? Оказалось, ни то, ни другое. Среди ночи сильнейший удар потряс весь корпус корабля, и он неподвижно застыл на месте, резко накренясь на левый борт.

Американский парусник напоролся на рифы у восточного берега оконечности острова Осте, носящей название «мыс Горн Ложный».

5. КОРАБЛЕКРУШЕНИЕ

За две недели до памятной ночи, с 15 на 16 марта, американский клипер «Джонатан» покинул калифорнийский порт Сан-Франциско, направляясь в Южную Африку. Любое быстроходное судно при благоприятной погоде могло проделать такой путь за пять недель.

Этот парусник водоизмещением в три с половиной тысячи тонн был оснащен четырьмя мачтами. Командир судна, капитан Леккар, весьма опытный моряк, имел в своем подчинении помощника капитана Месгрева, лейтенанта Мэдисона, боцмана Хартлпула и команду из двадцати семи матросов.

«Джонатан» был зафрахтован для перевозки завербованных Обществом колонизации эмигрантов в африканскую бухту Лагоа, где португальское правительство предоставляло им земельную концессию.

В трюме клипера, помимо необходимой на время путешествия провизии, имелось все, что могло Потребоваться молодой колонии в период ее организации. Запасов муки, консервов и спиртных напитков хватило бы колонистам на первые несколько месяцев. Кроме того, «Джонатан» вез палатки, сборные дома и различные предметы домашнего обихода — словом, все, что нужно для устройства на новом месте. Чтобы скорее приступить к разработке земельных участков, Общество колонизации позаботилось о снабжении колонистов сельскохозяйственными орудиями, различными саженцами, семенами злаков и овощей, некоторым количеством рогатого скота, свиней, овец, а также всевозможной домашней птицей.

Таким образом, новая колония была бы надолго обеспечена и продовольствием и орудиями труда. Впрочем, будущие колонисты знали, что их впредь не оставят на произвол судьбы.

Но с самого начала путешествия все силы природы словно объединились против «Джонатана». После долгого и тяжелого плавания корабль наконец достиг мыса Горн будто только для того, чтобы стать жертвой самой жестокой бури, когда-либо разыгравшейся в этих краях.

Капитан Леккар, не имея возможности определить свое точное местонахождение по солнцу, полагал, что судно находится далеко от земли. Поэтому он решил идти первым галсом, надеясь, не меняя курса, кратчайшим путем добраться до Атлантики, где рассчитывал на более благоприятную погоду. Но едва выполнили приказ, как огромная волна, обрушившаяся на «Джонатана» с правого борта, унесла в море нескольких пассажиров и матросов. Спасти несчастных не удалось — они мгновенно исчезли в пучине.

Вот тогда-то на корабле и начали палить из пушки, оповещая о том, что «Джонатан» терпит бедствие. Первый же выстрел был услышан Кау-джером и его спутниками.

Видимо, капитан Леккар не заметил зажженного на вершине мыса огня, иначе смог бы вовремя обнаружить свою ошибку. В довершение всего его помощник Месгрев попытался положить судно на другой галс, чтобы выйти в открытое море, хотя из-за сильного шторма и ограниченной парусности это казалось почти неосуществимым. Однако когда после многих бесплодных попыток этот маневр почти удался, вдруг рухнул кормовой рангоут, сбросив Месгрева и лейтенанта Мэдисона за борт. В ту же секунду раскачавшийся блок ударил по голове боцмана, и он упал без сознания на палубу.

Остальное читателю уже известно.

Плавание закончилось. «Джонатан», намертво зажатый острыми рифами, оказался прикованным у побережья острова Осте. Далеко ли земля? Это могло выясниться только утром. Теперь же непосредственная опасность миновала, ибо судно по инерции проскочило далеко за линию подводных скал, а рифы защищали «Джонатана» от бурных волн.

Можно было надеяться, что за ночь с кораблем больше ничего не случится, поскольку рифы крепко, как на стапеле, удерживали его.

Кау-джеру с помощью боцмана Хартлпула удалось кое-как втолковать обезумевшим от страха людям, что сейчас им уже ничто не угрожает. Несколько пассажиров — одни по своей воле, другие унесенные неистовым шквалом — оказались за бортом как раз в ту минуту, когда судно село на мель. Они упали прямо на рифы, откуда их тотчас же смыло волной, и теперь искалеченные тела погибших безжизненно покачивались на воде. Но неподвижность «Джонатана» подействовала успокаивающе на остальных эмигрантов. Мало-помалу все они укрылись в рубке или на нижней палубе от потоков дождя, водопадом низвергавшихся из грозовых туч. Кау-джер, Кароли, Хальг и боцман остались на вахте, охраняя покои и безопасность пассажиров «Джонатана».

Очутившись в судовых помещениях, где было относительно спокойно, большинство эмигрантов сразу же забылись тревожным сном. Едва бедняги почувствовали над собой власть разумного и энергичного человека, они бросились в другую крайность и моментально успокоились. Как-то само собой получилось, что они доверились и подчинились Кау-джеру, переложив на его плечи все заботы о своей дальнейшей судьбе. Эти люди не были подготовлены к подобным испытаниям. Привыкнув безропотно переносить повседневные лишения, они оказались совершенно беспомощными перед лицом развернувшихся грозных событий. Они бессознательно мечтали о том, чтобы нашелся какой-нибудь человек, готовый обязать каждого из них выполнить порученное ему задание. Среди эмигрантов находилось немало французов, итальянцев, русских, ирландцев, англичан и даже японцев, но больше всего — выходцев из северо-американских штатов. Столь же разнообразны оказались и их профессии. В большинстве своем это были люди холостые, и лишь около сотни эмигрантов везли с собой целую кучу детей.