Тур Хейердал - Путешествие на "Кон-Тики" Страница 9

В это время в Вашингтон прибыл новый помощник норвежского военного атташе. В период кампании в Финмарке он командовал ротой, а я был его помощником. Это был исключительно живой человек, который с необычайной энергией преодолевал все возникавшие перед ним трудности. Бьерн Рерхольд принадлежал к тому типу людей, которые чувствуют себя несчастными, когда, преодолев очередные трудности, они не имеют перед собой нового препятствия, за которое следует взяться.

Я написал ему письмо, в котором объяснил создавшееся положение, и просил его приложить всю свою находчивость, чтобы помочь нам установить связь с управлением снабжения продовольствием американской армии. Я рассчитывал на то, что лаборатория управления проводит опыты с новым полевым рационом, и надеялся получить его для испытаний, как мы получили снаряжение из лаборатории военно-воздушных сил.

Через два дня Бьерн позвонил мне из Вашингтона. Он уже беседовал с отделом внешних сношений американского военного министерства, и там хотели получить от нас более подробную информацию.

С первым же поездом Герман и я выехали в Вашингтон.

С Бьерном мы встретились в его кабинете в помещении военного атташе.

- Думаю, что все будет в порядке, - сказал он. - Завтра нас примут в отделе внешних сношений, если мы только получим от полковника соответствующее письмо.

Полковником был норвежский военный атташе Отто Мунте-Каас. Он очень приветливо встретил нас и, узнав, о чем идет речь, с большой охотой обещал дать рекомендательное письмо.

На следующее утро мы пришли к нему за обещанным письмом, но он вдруг встал и сказал, что лучше всего будет, если сам поедет с нами. В машине полковника мы поехали в Пентагон - военное министерство США. Впереди сидели полковник и Бьерн в своей изящной военной форме, а сзади Герман и я. Мы рассматриваем через стекла машины гигантское здание Пентагона, высившееся перед нами на ровном месте. В этом огромном помещении, где работают 3 тысячи человек, а длина коридоров равняется 25 километрам, и должна была состояться "конференция о плоте" с участием высших военных чинов. Все это было настолько невероятно, что я ущипнул себя за нос, чтобы проверить, не сплю ли я. Никогда, ни раньше, ни позже, плот не казался Герману и мне таким беспредельно жалким, как в тот момент.

После длительного хождения по коридорам и коридорчикам мы очутились наконец перед дверью отдела внешних сношений, а через несколько минут уже сидели в обществе тщательно отутюженных мундиров за большим столом красного дерева. Председательствовал сам начальник отдела внешних сношений.

Хмурый широкоплечий офицер, восседавший в конце стола, не мог вначале полностью уяснить себе, какое отношение имеет военное министерство к нашему плоту, но хорошо обоснованное выступление полковника и благоприятный исход беглого экзамена, которому нас подвергли сидевшие за столом офицеры, расположили его постепенно в нашу пользу, и он с интересом прочитал письмо из лаборатории отдела снабжения военно-воздушных сил. Встав из-за стола, он отдал короткий приказ оказать нам через соответствующие инстанции необходимую помощь и, пожелав удачи, вышел из комнаты. Дверь за ним закрылась, а молодой штабной капитан шепнул мне:

- Могу держать любое пари, что вы теперь получите все, что только ни пожелаете. Ваша экспедиция напоминает небольшую военную операцию и вносит некоторое разнообразие в нашу скучную канцелярщину, не говоря уже о том, что представляется удобный случай проверить пригодность снаряжения.

Отдел внешних сношений немедленно организовал нам свидание с полковником Люисом из исследовательской лаборатории главного начальника снабжения. Германа и меня повезли туда на машине.

Полковник Люис оказался добродушным великаном с отличной спортивной выправкой. Он немедленно вызвал начальников различных исследовательских отделов. Все они весьма доброжелательно отнеслись к нашей просьбе и перечислили уйму вещей, качество которых им желательно было проверить. Были превзойдены наши самые дерзкие желания: нам предложили почти все, что хотелось иметь, начиная с походного пайка и кончая мазью от загара и водонепроницаемыми спальными мешками. Затем нам все это показали. Мы пробовали различные рационы специального назначения в замысловатой упаковке, зажигали спички, которые моментально вспыхивали, хотя они долгое время лежали в воде, проверяли качество новых примусов и контейнеров для воды, резиновых мешков и специальной обуви; нам показали кухонную утварь и ножи, которые не тонули, и еще множество вещей, которые могли понадобиться экспедиции.

Я посмотрел на Германа. Он был похож на преисполненного надежд мальчишку, которого богатая тетя привела в кондитерскую. Впереди шел высокий полковник и демонстрировал все эти чудесные вещи; а когда мы закончили осмотр, штабной офицер составил список предметов, которые мы хотели бы иметь. Я уже считал битву выигранной и мечтал о том, как бы скорее вернуться домой, в гостиницу, принять горизонтальное положение и спокойно, не спеша все обдумать. Но высокий любезный полковник внезапно предложил:

- Ну, а теперь пойдем и поговорим с боссом. Он решит, сможем ли мы дать вам все это.

Я почувствовал, что душа у меня ушла в пятки. Нам предстояло, следовательно, еще раз пустить в ход все наше красноречие, и одним лишь небесам известно, что за человек был этот босс.

Босс - небольшого роста, мрачный, как могила, офицер - сидел за письменным столом. Он пристально оглядел нас своими острыми голубыми глазами, когда мы вошли в кабинет, и предложил нам сесть.

- Итак, что желают эти господа? - резко спросил он полковника Люиса, не спуская с меня взгляда.

- Да так, сущую безделицу, - поспешно ответил Люис. Он изложил в общих чертах нашу просьбу.

Босс терпеливо слушал, не шевельнув даже пальцем.

- А что мы за это от них получим? - спросил он невозмутимо.

- Мы надеемся, - примирительно сказал Люис. - что члены экспедиции напишут отчет о том, как отразятся на новых видах продовольствия, а также на различных типах снаряжения те тяжелые условия, в которых они будут применяться.

Мрачный, как могила, офицер за письменным столом, пристально глядя на меня, с непритворной медлительностью откинулся на спинку стула (я почувствовал, что погружаюсь все глубже и глубже в большое кожаное кресло) и холодно сказал:

- Не вижу, чем могут они нас отблагодарить. В комнате воцарилась мертвая тишина. Полковник Люис теребил кончик воротника. Все молчали.

- Но, - внезапно сказал босс с ударением, и в уголке его глаза сверкнула какая-то искорка, - мужество и предприимчивость многое могут сделать. Полковник Люис, выдайте им все, что они просят.