Сын племени Навахов - Шульц Джеймс Уиллард Страница 11

Начитима пристально посмотрел на меня и сказал:

— Сын мой, ты не хочешь идти на охоту?

— Не хочу, — ответил я. — Я боюсь бурого медведя. Но как бы я его ни боялся, я знаю, что должен его убить.

— Ты хорошо сказал. Мы сделаем все, чтобы тебе помочь. Ты можешь взять мой лук и стрелы. А теперь идем! Каждое утро ты будешь упражняться в стрельбе, а вечером наш летний кацик расскажет тебе историю народа тэва и древние наши предания. Я просил его об этом, и он обещал исполнить мою просьбу.

Мы спустились к реке — Начитима, мой брат и я. Чтобы не притуплялись наконечники стрел, мы взяли вместо мишени пук соломы. У Начитимы лук был очень тугой, и я с трудом мог его сгибать. В то утро я стрелял очень плохо. На следующий день дело пошло лучше, а утром третьего дня почти все мои стрелы попадали в цель, и Начитима остался мною доволен.

— Ты стреляешь не хуже меня, — сказал он.

По вечерам я ходил к летнему кацику, и он рассказывал мне историю народа тэва. Меня сопровождал Одинокий Утес. В первый вечер старик стал задавать нам вопросы и убедился, что мы понятия не имеем о древних преданиях тэва, но очень хотим их узнать. Вот что он нам рассказал:

— Под нами находится подземный мир, и некогда там жили тэва. Много лет назад они нашли дорогу, поднимавшуюся наверх, и эта дорога привела их на землю. Выход из подземного мира находится к северу от нашего пуэбло. Когда люди поднялись на землю, было холодно и темно, и они стояли испуганные и ошеломленные. Но вскоре на небе показался наш отец Солнце и позаботился о первых тэва. Он разделил их на два народа — летний народ и зимний народ, и назначил им вождей — летнего и зимнего кациков. Зимний народ он послал на восток — в холодные прерии, где водятся бизоны, а летнему народу велел идти на юг, в теплую долину Рио-Гранде. Спустя много лет зимний народ тоже пришел в эту долину. И с тех пор у летнего и зимнего народов всегда были кацики — летний и зимний. Эти двое не пользуются одинаковой властью: решающее слово всегда принадлежит летнему кацику, и он является старшим вождем в пуэбло. Жена Солнца — мать Луна — также помогала тэва и учила их охотиться и работать. Полученные сведения передавались из поколения в поколение.

Мы оба внимательно слушали старого кацика, хотя многое казалось нам смешным. Очень хотелось мне быть принятым в среду тэва, и ради этого я готов был слушать хоть до утра. Многие древние предания мне понравились.

На третий день старик закончил свой рассказ и сказал нам, что теперь мы — настоящие тэва и знаем не меньше, чем другие жители пуэбло. Я очень обрадовался и открыл ему свое заветное желание: я хотел стать членом Патуабу. Старый кацик улыбнулся и ответил:

— Хорошего охотника принимают в Совет воинов. Смелый воин становится военным вождем и членом Патуабу.

— Понимаю. Дай мне указания, и я буду им следовать! — воскликнул я.

— Хорошо. Путь будет тебе указан. Но помни, что тебя ждут тяжелые испытания, — ответил он.

Когда мы вернулись домой, на крыше перед нашим домом я увидел Чороману. Она ждала меня.

— Завтра ты уйдешь, — сказала она. — О, будь осторожен! Поступай так, как посоветует тебе мой отец. Не прислушивайся к советам этого злого Тэтиа. Он думает только о том, чтобы повредить тебе.

— Тэтиа не причинит мне зла, я его знаю, — сказал я.

— Сегодня на закате солнца Огота вышел на северную площадь в первый раз с тех пор, как вернулся, и знаешь, что он сказал? продолжала она. — Он сказал, что нарочно не убил медведя. Хотел доказать, что ты трус и убежишь, как только увидишь, какой этот медведь большой и страшный. А тогда он, Огота, вернется со своими советчиками и убьет его.

— Огота боялся показаться на площади, пока не придумал этой сказки. А думал он долго.

— Да, но многие ему верят.

— Члены тайного совета Патуабу знают всю правду, и мне нет дела до того, что думают другие.

— Уампус1! О мой будущий муж! Как я боюсь за тебя! Ты будешь осторожен? Обещаешь?

1 Здесь впервые названо имя рассказчика — Уампус, что означает: "У подножья" (у подножья горы он был взят в плен). Тэва, а также индейцы других племен редко произносят вслух свои имена. — Прим. авт.

— Да.

Она прижалась ко мне, и, обнимая ее, я поклялся беспрекословно следовать советам Кутовы.

Келемана крикнула нам, что ужин готов, и мы вошли в дом.

Начитима и Кутова сидели в комнате, обращенной на запад, и вели тихую беседу. Я знал, что они говорят обо мне и о предстоящей охоте. Келемана позвала их ужинать, и они присоединились к нам. Кутова зорко посмотрел на меня (я сидел рядом с Чороманой), потом отозвал девушку в дальний угол комнаты и что-то ей шепнул. У меня сжалось сердце: я боялся, что он недоволен нашей дружбой.

Вдруг за моей спиной раздался голос Чороманы:

— Охотник, закрой глаза! Сейчас же закрой глаза!

Я повиновался и почувствовал, что она надевает мне что-то на шею.

— Теперь смотри! — крикнула она.

Я открыл глаза. Чоромана надела мне на шею ожерелье из бирюзы. Я посмотрел на подвеску: это было изображение горного льва, считавшегося у тэва священным животным, покровителем охоты.

Я вскочил и повернулся к ней:

— Как! Ты даешь мне этот талисман?

Она кивнула; губы ее дрожали; казалось, она не могла говорить. За нее ответил Кутова:

— Да, она дает его тебе. Это ее талисман. Ее дед из клана Канг, бывший некогда нашим Самайо Оджки, подарил ей этот талисман и дал наказ, о котором скажет тебе она сама.

Улыбаясь, они переглянулись с Начитимой и Келеманой.

— Отец, не сейчас! — воскликнула Чоромана. — Я скажу ему позднее.

— Поступай, как хочешь, — ответил он.

Как я был счастлив, получив от Чороманы ожерелье! От радости я почти ничего не ел за ужином. Потом Начитима и Кутова спустились в киву, а Келемана с моим братом пошли за водой. Мы остались одни.

— Теперь скажи мне, — попросил я.

— Мой дед горячо меня любил, — начала она. — Давая мне этот талисман, он сказал: "Я даю тебе его с одним условием: когда ты вырастешь, ты поступишь так, как я тебе сейчас скажу". — "Хорошо", согласилась я. "Повторяй за мной слова клятвы", — продолжал он. "Обещаю моему старому деду, который горячо меня любит, что я никогда не выйду замуж за недостойного человека. Обещаю, что спутником моей жизни будет человек храбрый, добрый, великодушный и работящий. Когда я найду такого человека и узнаю, что он меня любит, я отдам ему талисман священного льва и помогу ему сделаться вождем в нашем пуэбло".

Вот что сказала мне Чоромана, когда мы сидели вдвоем возле очага. Если бы ты знал, как глубоко взволновали меня ее слова! С трудом я выговорил:

— Из всех юношей этого пуэбло ты выбрала меня, человека другого, враждебного вам племени?

— Не все ли равно, кем ты был! — воскликнула она. — Теперь ты тэва!

— Да, да! Теперь я тэва!

Она отвернулась и стала смотреть на огонь, в волнении перебирая пальцами бахрому платья. Потом взглянула на меня и снова отвернулась. Я понял, что она хочет что-то мне сказать.

— Что такое? Ты о чем-то умолчала?

— Да. Мой дед заставил меня повторить слова клятвы: "Обещаю, что я не выйду замуж за моего избранника, пока он не сделается членом Патуабу".

— Ну, что ж! Мы оба знаем, что друг другу мы будем верны. Мы можем подождать. Не забудь, что и тебе и мне только по семнадцать лет, — напомнил я ей.

— Да. А пока Келемана позволит мне заботиться о тебе. А завтра… завтра ты пойдешь искать этого страшного медведя! О, мой будущий муж!

— Подумай, какое будет счастье, если я найду его и убью. После этого первого испытания мне легче будет стать членом Патуабу. Как я рад, что бросил вызов Оготе!

— О, если бы тебе удалось выдержать испытание! — воскликнула она, сжимая руки.

Послышались шаги Келеманы и брата, и больше мы не сказали ни слова.