Роберт Штильмарк - Наследник из Калькутты Страница 18

— Хорошо, Камилла, что ты сказала мне правду, хоть и с опозданием. Теперь сойди с экипажа, ступай на поляну и жди своего друга как ни в чем не бывало. Эндрью, вы пока останетесь на опушке у лошадей; потом я позову вас. Сэм, — обратилась дама к негру, — а вы идите вслед за Камиллой, скройтесь в кустарнике возле скамьи и обязательно задержите незнакомца, если он вздумает улизнуть. Я хочу сама поговорить с ним. Лошадь и кабриолет нужно спрятать, чтобы с дороги их не было видно. Я останусь здесь, у этого дерева. Когда он должен прийти, Камилла?

— В четыре часа, мадам.

— Сейчас половина четвертого. У нас есть время приготовиться к встрече. Иди, Камилла, и не делай такого несчастного лица!

Однако не успели Камилла скрыться за кустами, как в листве дерева, под которым заняла свою стратегическую позицию леди Райленд, что-то сильно зашумело, и, ломая мелкие ветки, с дерева спустился незнакомый человек.

Негр подскочил было к незнакомцу, но тот уже склонился перед дамой в почтительном поклоне и заговорил с легким чужестранным акцентом:

— Леди Райленд, ваши военные приготовления к моей встрече напрасны. Я не имею намерения избегать беседы с вами. Позвольте мне без промедления сказать вам несколько слов наедине.

— Говорите, что заставило вас шпионить за мной и расспрашивать обо мне прислугу? — С этими словами леди Райленд пошла по тропинке к небольшой полянке в глубине рощи.

Незнакомец последовал за нею. Леди Эмили опустилась на деревянную скамью. Ее собеседник заговорил, стоя перед дамой с непокрытой головой.

— Я вижу, леди Райленд, что старый Лоусон уже нарушил свое обещание оставить в тайне мое посещение!

— Да, больной старик пешком приплелся в Ченсфильд и рассказал мне все. Камилла тоже нашла в себе мужество признаться, что неделю назад она встретилась здесь с человеком, который выпытывал у нее подробности о хозяевах дома. Чего вы добиваетесь этими низкими средствами?

— Вы знаете, что именно привело меня в Бультон, и должны понять, почему я искал помощника среди ваших слуг. Не мог же я, ничего о вас не зная, ожидать сочувствия от... леди Райленд! Но после всего, что я услышал от Камиллы, я готов открыть вам свое настоящее имя. Я не Роджерс и не англичанин.

— Напрасно было бы вам и пытаться выдавать себя за англичанина: наружность и акцент выдают в вас итальянца или испанца.

— Леди Райленд, я пришел на свидание и счел невыгодным изменять внешность. Если меня принуждает необходимость, я умею принять вид заправского англичанина. Тем не менее вы правы. Я действительно испанец, Фернандо Диас. Родом из Толедо. В прошлом плавал на пиратском судне штурвальным. Я страшусь произнести перед вами имя моего прежнего капитана, ибо оно вам хорошо известно.

— Вы говорите о бесчеловечном Бернардито Луисе? — тихо спросила дама.

— Да, синьора. Но Бернардито был тигром, а не гиеной. Он не пятнал себя убийством стариков и пленением женщин...

— Но он не мешал творить эти злодеяния людям своей шайки!

— Синьора, я вижу, что к Бернардито, который все же имел понятие о чести, вы относитесь строже, чем в другому лицу, чьи руки по самые локти обагрены кровью невинных.

Леди Эмили вздрогнула. Стиснув кружева своего воротника, она встала со скамьи.

— Говорите по-испански, — произнесла она побелевшими губами. — Я понимаю язык вашей родины. Чего вы хотите от меня?

— Синьора, вы являетесь наследницей покойного мистера Гарди. Прикажите старому служащему вашего отца открыть мне, в чьих руках он видел похищенный камень.

— Сначала скажите, синьор Фернандо, у кого он был похищен?

— Этот камень вручил мне сам Бернардито, чтобы я отвез его в Грецию, старой синьоре Эстрелле Луис, его матери. Я поклялся, что любой ценой доставлю старухе подарок сына. Другой камень, меньших размеров, капитан подарил мне. Два моих врага, штурман Джузеппе Лорано и боцман Вудро Крейг, в смертельной схватке отняли у меня оба камня. Это было на испанском берегу, перед выходом «Черной стрелы» в ее последний рейс... Только через полгода, весь израненный, я добрался до Греции. К матери Бернардито я явился с пустыми руками и с вестью о гибели шхуны. Эта весть догнала меня еще в Марселе — все моряки говорили тогда о прибытии в Гибралтар британского фрегата «Крестоносец».

Этот фрегат подобрал спасенных с корвета «Бургундия», утопившего шхуну Бернардито... Я нашел старуху в жестокой нужде и вдобавок с внуком на руках. Оказалось, что мальчик родился, когда его отец, Бернардито, уже ушел в море. Мать ребенка, красавица гречанка, умерла во время родов.

Старуха выходила ребенка и теперь в нищете живет с маленьким Диего в Пирее. Но я дал себе клятву, что найду похитителей, и вот недавно их следы отыскались. Точнее говоря, я отыскал Вудро Крейга; о втором похитителе, Джузеппе Лорано, ничего не слышно. Мой камень достался при дележе, очевидно, ему, а большой алмаз взял себе Крейг. Старый Лоусон сказал мне, что видел этот камень в Бультоне и оценил его в четыре тысячи гиней. Теперь умоляю вас, откройте, кто предлагал фирме вашего отца эту драгоценность.

— Позовите Лоусона... — приказала леди Райленд. — Эндрью, — обратилась она к старику, когда тот предстал перед нею, — прошу вас рассказать мистеру Роджерсу все, что вам известно об алмазе.

Старик взирал на испанца с нескрываемым удивлением.

— Ни за что не узнать в вас моего посетителя! — воскликнул он. — Вы, мистер Роджерс, помолодели лет на двадцать! Отроду не видывал таких чудес! — Заметив нетерпеливый жест испанца, старик вздохнул: — Что же сказать вам о том камне? В общем, вы идете по правильному следу. Действительно, поздней осенью 1768 года камень был принесен в нашу контору бывшим моряком Вудро Крейгом. Но контора не приобрела этого камня, так как трудно было предположить, чтобы столь ценный алмаз мог попасть к простому матросу или хотя бы боцману честным путем.

— А известно ли вам что-нибудь о дальнейшей судьбе этой драгоценности?

— Я не должен бы говорить об этом, но... через некоторое время меня пригласил к себе домой один скупщик драгоценностей и показал тот же камень.

— Как звали этого скупщика?

— Его имя Джеффри Мак-Райль. Он и сейчас живет в Бультоне.

— Я знаю Мак-Райля! Раньше он был моряком, а потом занялся торговлей разными ценностями. Через него Бернардито не раз продавал награбленные товары. Для чего же он вызвал вас, мистер Лоусон?

— Он спросил меня, стоит ли отдать за этот камень три тысячи гиней. Я ответил, что такая цена ниже настоящей на целую тысячу гиней.

— Что же произошло потом?

— А потом бывший бездомный моряк Вудро Крейг купил дом, винный погреб с виноградником и таверну «Чрево кита» около порта. Поэтому я полагаю, что именно он продал Мак-Райлю камень.