Джеймс Купер - Вайандоте, или Хижина на холме Страница 2

— Я хочу земли, хорошей земли, хотя немного, но хорошей. Я получу скоро патент…

— А! — прервал Ник. — Я знаю. Это бумага, чтобы отнять у индейцев их охотничьи земли.

— Я не хочу их отнимать, я намерен заплатить краснокожим.

— Тогда купите землю Ника! Она лучше всякой другой.

— Твою землю, бездельник!.. Да ведь у тебя ее нет!.. Ты порвал связь со своими племенами и не имеешь права продавать никакой земли.

— Зачем же тогда вы обращались за помощью к Нику?

— Зачем? Потому что тебе хорошо все здесь известно. Вот почему.

— Купите то, что знает Ник.

— Этого именно я и хочу. Я заплачу тебе хорошо, Ник, если ты завтра отправишься к истоку Сосквеганны и Делавэра, где не бывает лихорадок. Постарайся там отыскать для меня три или четыре тысячи акров хорошей земли, и я подам просьбу о патенте. Что ты скажешь об этом, Ник, согласен ли ты туда отправиться?

— В этом нет никакой нужды. Ник продаст капитану землю здесь, в крепости.

— Бездельник! Я думаю, ты меня знаешь достаточно, чтобы не балагурить, когда я говорю серьезно.

— Ник говорит также серьезно.

Капитан Вилугби хорошо знал тускарору, и теперь, наблюдая выражение лица индейца, должен был убедиться, что тот не шутит.

— Где же земля, которой ты владеешь? Где она расположена? На что похожа, велика ли и каким образом ты стал ее владельцем?

— Повторите ваши вопросы, — сказал Ник, беря четыре прутика.

Капитан повторил, и для каждого вопроса тускарора откладывал по прутику.

— Где она? — отвечал он, поднимая первый прутик. — Там, где он сказал: в одном переходе от Сосквеганны.

— Хорошо, продолжай!

— На что она похожа? На землю, конечно! Не на воду же! Есть там и вода, есть деревья, сахарный тростник…

— Продолжай!

— Величина? — продолжал Ник, поднимая следующий прутик. — Столько, сколько вы пожелаете купить: захотите вы ее немного — будете иметь немного; захотите много — будете иметь много; не захотите ничего — не будет ничего; вы будете иметь столько, сколько захотите.

— Дальше!

— Слушаю! Каким образом я стал владельцем? А каким образом бледнолицые захватывают Америку? Они ее открыли, да? Прекрасно! Ник тоже открыл свою землю.

— Что за чепуху ты несешь, Ник?

— Совсем не чепуху. Я говорю о земле, о хорошей земле. Я ее открыл; я знаю, где она: я там доставал бобров, вот уже три… два года. На все то, что говорит Ник, можете положиться, как на честное слово, даже еще больше.

— Может быть, это было старое жилище бобров, теперь уже разрушенное? — спросил заинтересованный капитан. Он долго жил среди лесов и знал цену подобному открытию.

— Нет, не разрушенное, оно еще держится хорошо. Ник был там в прошлом году.

— Тогда о чем же и говорить? Ведь бобры стоят дороже тех денег, которые ты мог бы получить за землю?

— Я их почти всех уже переловил вот уже четыре, два года тому назад. Остальные убежали. Бобр не долго живет там, где его откроет индеец и расставит западни. Бобр хитрее бледнолицего. Он хитер, как медведь!

— Я начинаю понимать, Ник. Как же велик этот пруд с бобрами?

— Он не так велик, как озеро Онтарио. Он меньше. Но это не беда, он достаточно велик для фермы.

— Будет ли в нем сто или двести акров? Столько ли земли, сколько в нашей просеке, или нет?

— В два, в шесть, четыре раза больше. Я там добыл в один год сорок шкурок!

— А земля вокруг, что она: гориста или плоска? Будет ли она пригодна для посевов хлеба?

— Все сахарный тростник. Чего вам лучше? Если хотите хлеба — засевайте его. Захотите сахарного тростника — берите и его.

Капитан Вилугби был поражен этим описанием и, наконец, добившись от Ника всех нужных сведений, окончил с ним торг.

Приглашенный землемер-инспектор отправился на участок вместе с тускаророй. Осмотр доказал, что Ник не преувеличил. Глубокий пруд занимал до четырехсот акров. Вокруг простиралась долина приблизительно в три тысячи акров, покрытая буковым и кленовым лесом. Прилегающие к ней холмы были удобны для пахоты и обещали стать со временем плодородными. Ловко и быстро инспектор набросал план этого участка земли с его прудом, холмами, долинами, которые в общей сложности составляли площадь в шесть тысяч акров прекрасной почвы.

После этого землемер собрал начальников соседнего племени, предложил им рому, табаку, одежд, украшений и пороху, на что в обмен от двенадцати индейцев получил кусочек оленьей кожи с приложенным к ней клеймом. Тотчас же инспектор поспешил назад к капитану с картой, планом и документом, в силу которого индейцы отказывались от своих прав на эту землю. Получив свое вознаграждение, неутомимый землемер-инспектор немедленно двинулся дальше вглубь дикой пустыни подобным же образом устраивать на место новых, всегда нуждающихся в его услугах поселенцев. Ник также не остался без награды и казался очень довольным сделкой, заявив:

— Я продал бобров, которые все уже ушли.

После этого новое поместье Вилугби появилось уже на всех картах колонии.

Весной Вилугби оставил жену и детей у своих друзей в Альбани, а сам отправился в «свое имение», взяв с собою восемь дровосеков, плотника, каменщика и мельника. Их сопровождал Ник.

С капитаном пошел также и сержант Джойс, служивший прежде вместе с ним в крепости.

Большую часть дороги сделали по воде. Достигнув истоков Канедераги, которую они приняли за Отсего, капитан и его спутники нарубили деревьев, выдолбили челны, и быки, следовавшие вдоль берега, на веревках пробуксировали их до реки Сосквеганны, по которой пионеры спустились до Унадила, проплыли затем вниз по этой реке и наконец добрались до небольшого притока ее, пересекавшего землю капитана.

Был уже конец апреля. В лесу лежал еще снег, но почки начали уже наливаться.

Первой заботой новоприбывших было построить хижины. Посредине пруда возвышался скалистый остров площадью в пять или шесть акров. Несколько елей, пощаженных бобрами, скрашивали его неприветливый вид. По берегу же самого пруда остались только подгрызенные и повалившиеся в воду гниющие деревья. Это указывало, что пруд давно уже был запружен бобровыми плотинами и что эти ценные животные обитали здесь несколько столетий подряд.

Вилугби распорядился перенести все припасы на островок и решил построить на нем хижину вопреки советам дровосеков, которые предпочитали поселиться на берегу. Но капитан, обсудив дело с сержантом, остался при своем мнении, считая остров безопасным от индейцев и от диких животных. Впрочем, решено было на берегу поставить другую хижину для тех, кому не нравилось жить на острове.

Капитан решил осушить пруд, засеять по дну его хлеб и устроить ферму. Это оказалось нетрудным. В одном месте скалы суживались и оставляли между собой узкий проход. Перед этим проходом течение воды было еле заметно; здесь-то бобры и построили свои крепкие плотины. За ними лежал довольно глубокий ров, куда вода падала каскадами. Мельник советовал сохранить эту плотину для мельницы, но его не послушали. Утром приступили к работе, а к вечеру на месте озера была одна лишь грязь, покрытая обломками разрушенных бобровых жилищ.