Поклоняющиеся звездам - Стингл Милослав Страница 2

Но прежде, чем мы обратимся к древнейшим из камней, к которым прикасалась рука человека, бросим взгляд на само Перу, на ту грандиозную сцену, где развертывался первый акт драмы перуанских культур и индейских государств.

СНЕГ, ВОДА И ПЕСОК

Прежде чем заговорит история, дадим слово географии. Ведь нам следует определить территорию, о которой пойдет речь в этой книге, поскольку политические границы современного Перу не совсем совпадают с границами области, обозначаемой тем же названием в истории американских индейцев.

К доколумбову Перу мы относим большую часть его нынешней территории и обширные пространства плоскогорий Андского горного хребта, занимающих западную часть Боливии. Как правило, мы не относим сюда восточные склоны Кордильер с густыми тропическими джунглями — территорию, по которой протекают Мараньон и другие реки из бассейна великой Амазонки. Монтанья, как называют большую область нынешнего Перу, заросшую джунглями, до Христофора Колумба и после него была уже другим миром.

Территория, ставшая сценой для, пожалуй, самого драматического сюжета в истории доколумбовой Америки, охватывает несколько сот тысяч квадратных километров.

Американисты называют ее Андской областью. Но Анды — лишь одна из двух весьма различных в климатическом отношении частей. Другая часть — это Коста, узкая прибрежная полоса Тихого океана. И хотя она представляет собой побережье самого большого океана нашей планеты, здесь не хватает именно воды! Многие области Косты напоминают скорее центр Африки, чем берег океана. Мы находим здесь обширные пустыни, большие песчаные дюны. И только там, где мертвый край пересекают реки, текущие в океан со склонов Анд, есть жизнь. Во всей Америке нет ничего похожего на климатические условия перуанской Косты. Реки тут в буквальном смысле слова основа жизни. И если «отцом» древнеегипетской культуры считают Нил, то «матерями» культур прибрежного Перу вполне можно считать эти на первый взгляд малозначительные реки со своими неширокими долинами. Прибрежные индейские государства и культуры подчас расцветали на одной-двух тысячах квадратных километров земли, то есть зачастую были меньше, чем некоторые из теперешних крупных европейских городов. Реки Ламбайеке, Виру, Ика или Наска вдохнули жизнь в оазисы, окруженные песками, и их названия закрепились в литературе в качестве названий древнеперуанских культур, существовавших на протяжении последних тысячелетий.

Территория прибрежного Перу начинается у города Тумбес, на границе с Эквадором, и кончается примерно у нынешней перуанско-чилийской границы. Однако между северной и южной частями Перу существует определенное различие. На юге, собственно, вообще не бывает дождей.

Песчаные барханы представляют здесь высокие дюны, напоминающие лунный пейзаж (медано), они постоянно в движении и могут даже засыпать неосторожного путника. Однако страшная сушь, это проклятие южного Перу, имеет для археолога одно неоценимое преимущество. Абсолютно сухой воздух надежно консервирует здесь то, что в любом другом месте быстро подвергается гниению.

Долины северного Перу, как правило, шире, чем долины южной части Косты, и более влажны. Тем не менее даже в эпоху расцвета древнеперуанских государств жизнь тут была невозможна без искусственного орошения и строительства сложных ирригационных систем. Так выглядит этот удивительный мир пустынь, морских течений (в частности, течения Гумбольдта) и необычных туманов (гарруас), которые всякий раз скрывают прибрежные области в начале перуанской зимы, то есть в мае.

Перуанская Коста, шириной не более 150 километров, протянулась в длину на несколько тысяч километров. Вдоль ее западной стороны высится великолепный массив Анд, расчлененных на два хребта, которые нынешние перуанцы называют Черная и Белая Кордильера, а боливийцы, чтобы хоть немного от них отличаться, — Западная и Восточная Кордильера. В Боливии пространство между обоими хребтами Анд занимает легендарное Альтиплано — горное плато высотой около 4000 метров. В центре его лежит самое высокогорное в мире судоходное озеро Титикака, а близ берегов озера загадочный священный город доинкской поры — Тиауанако.

Андское горное плато распадается на ряд меньших хребтов, плоскогорий, равнин и речных долин. В Республике Перу между Черной и Белой Кордильерами находится пять таких областей. Мы называем их «бассейнами». В одном из них — Куско — вырос позднее главный город «империи» инков, носящий то же название. Другой — Кахамарка — был свидетелем пленения последнего Инки и крушения крупнейшей индейской «империи». Долина Кальехон-де-Уайлас — самый большой в Перу «бассейн» и археологически изучен лучше других. Великолепные вершины Кордильер достигают 6000 метров. Их покрывает вечный снег, а кое-где и ледники, с которых в деревни и города здешних индейцев спускается долгая и суровая зима. Собственно, холодно тут весь год. Настоящего тепла не бывает почти никогда.

Если природные условия Косты можно сравнивать с древним Египтом, а именно с долиной Нила, то для Перуанской возвышенности мы не найдем в Старом Свете аналогичного региона, где бы выросли столь же высокие культуры.

Горная область Перу, или Сьерра, имеет более неблагоприятные природные условия по сравнению с Месоамерикой, то есть с Мексикой, Юкатаном, Гватемалой, Гондурасом. Например, королеву индейских злаковых — кукурузу здесь смогли выращивать только после того, как ускорили созревание початков с помощью искусственного орошения, чтобы собирать урожай до наступления холодов.

И в то же время Сьерра отлично подходила для выращивания такой культуры, как картофель. Именно оттуда он начал свой победный путь к обеденным столам жителей почти всего света.

Не только высокогорные поля, но и луга Сьерры одаривали древнюю Америку: они служили прекрасными пастбищами для разведения лам. И хотя эти типично южноамериканские животные не способны были удержать на себе наездника или сдвинуть с места плуг, они все же могли нести более ста фунтов груза, а кроме того, давали перуанским пастухам шерсть и мясо.

Ламы и картофель, постоянные холода и горные ветры, снежные и ледниковые гиганты — таков был мир инков, последних владык в индейской истории Перу. Как в Мексике ацтеки, так в Перу инки — эти люди с гор — одержали победу над последним государством прибрежной низменности — над древним Чиму. Однако прежде, чем это произошло, на кромке суши, между океаном и Кордильерами, из песка и снега поднялись некоторые другие, совсем нам неизвестные государства и культуры. По иронии судьбы ни одно из этих государств не носило название Перу.

Например, в отличие от Мексики или Гватемалы, которые и поныне носят свои доколумбовы названия, слово «Перу» было «изобретено» первыми испанцами, проникшими в Америку. Собственно, это было не изобретение, а скорее явная ошибка. Название возникло в результате описки. Словом «Перу», очевидно, обозначали страну или народ Нового Света, а воз-можно, это вообще было имя какого-то индейца, который, может быть, и жил-то не в Перу, а где-нибудь возле отправного пункта экспедиции Франсиско Писарро[1], завоевавшей эту страну. Исходной точкой проникновения испанцев на юг был Панамский перешеек. Именно здесь, в местности Дарьен, жил, вероятно, вождь по имени Пиру. Сам того не ведая и не желая, он дал название той далекой южноамериканской стране, с которой вообще не имел ничего общего.

Французский ученый Поль Риве считал, что название Перу является искаженным при переписке словом «Пелу», что на языке индейцев племени чибча означает «вода». Чибча создали государство не на территории Перу, а в доколумбовой Колумбии, то есть более чем на тысячу километров севернее. Как бы то ни было, Перу уже полтысячелетия называется Перу, и поскольку лучшего, более точного древнего индейского названия страны, располагавшейся между Андами и океаном, нам не известно, то и мы будем пользоваться этим обозначением, как пользуются им другие. Итак, произнесем это слово: Перу! Название страны, живущей под знаком снега и песка. А теперь полистаем самые древние страницы ее удивительнейшей истории.