Карл Май - Сокровище Серебряного озера Страница 27

— А Олд Файерхэнд действительно здесь?

— Да, вот он сидит. Посмотрите на него и пожмите руку! Он этого достоин. Подумать только, четыре человека разогнали двадцать головорезов, сами вышли без единой царапины, девятерых прикончили и шестерых схватили, а пуль и ударов, которые получили все, в том числе и пара улизнувших, и вовсе не сосчитать! А всего-то их — трое мужчин и один парень! Разве такое бывает?

С этими словами Блентер встал, другие поднялись тоже. Рафтеры продолжали оставаться на почтительном расстоянии, пожирая восхищенными взглядами гигантскую фигуру Олд Файерхэнда. Он пригласил их подойти ближе и с уважением пожал руку каждому. Обоих тонкава охотник поприветствовал особо:

— Мои красные братья преследовали трампов выше всяких похвал, что и позволило нам легко идти следом. Мы тоже купили себе коней у индейцев, чтобы нагнать вас, по возможности, до встречи с бродягами.

— Похвала моего белого брата намного выше, чем я заслужить, — скромно ответил Большой Медведь. — Трампы оставить такие большие и глубокие следы, подобно стадо бизонов. Кто их не видеть, тот просто слепой. Но где Полковник? Он мертв?

— Нет, жив. Мой приклад немного оглушил его, но теперь он уже пришел в себя и лежит, связанный, там.

Охотник указал на место, где находился стянутый веревками Полковник. Тонкава подошел к трампу, выхватил нож и произнес:

— Ты не умереть от удар, но умереть от нож! Он меня ударить, и теперь я хотеть его кровь!

— Стой! — вмешался миссуриец, перехватив занесенную для удара руку индейца, державшую нож. — Этот человек принадлежит не тебе, а мне!

Большой Медведь повернулся к нему и, серьезно взглянув в лицо, спросил:

— Ты тоже хотеть мстить?

— Да, и не просто так!

— Кровью?

— И жизнью!

— За что?

— Много лет назад этот бандит отправил на смерть мою жену и двух сыновей!

— А ты не ошибаться? — спросил индеец, который не хотел отказываться от задуманного, хотя закон прерий говорил об обратном.

— Нет, ошибки быть не может. Я его сразу узнал. Такую физиономию забыть нельзя.

— Ты его хочешь убить?

— Да. Без жалости и милосердия!

— Тогда я уступить, но не во всем. Он мне дать кровь, а тебе — жизнь. Тонкава отдать его, но взять его уши. Ты согласиться?

— Хм! А если нет?

— Тогда тонкава его тотчас убить.

— Хорошо, его уши твои. Может быть, это не по-христиански, но кто вытерпел столько мук и зла от этого мерзавца, тот должен поступить по закону прерии!

— Кто еще говорить с тонкава? — спросил вождь, оглядываясь вокруг. Не услышав ни одного возражения, вождь продолжил:

— Тогда уши мои, и я их сейчас возьму.

Индеец со свирепым видом присел рядом с Полковником, собираясь выполнить задуманное. Увидев, что вождь не шутит, пленник вскрикнул:

— Что вам взбрело в голову, господа! Это ли по-христиански? Что я вам сделал, что вы позволяете красномазому язычнику калечить меня?

— О том, что ты нам сделал, поговорим позже, — ответил Блентер твердо и хладнокровно.

— А что касается тебя, то я сейчас скажу, — добавил Олд Файерхэнд. — Мы не обыскали твои карманы; позволь сначала взглянуть, что там у тебя внутри.

Охотник дал знак Дроллу, и тот в момент опустошил содержимое карманов пленника. Наряду с другими вещами был найден бумажник трампа, который тотчас открыли. Конечно же, банкноты, украденные у инженера, лежали там.

— Хм! Ты еще не поделился со своими людьми? — усмехнулся Олд Файерхэнд. — Значит, они тебе доверяют больше, чем мы. Ты вор, это по меньшей мере, так что никакой пощады не будет. Большой Медведь может делать, что хочет!

Полковник издал крик ужаса, но вождь не обратил на него никакого внимания. Он взял бандита за шевелюру и двумя короткими взмахами ножа отсек Полковнику ушные раковины и бросил их в реку. Проделав это, индеец спокойно сказал:

— Тонкава отомстить и может ехать дальше.

— Сейчас? — спросил Олд Файерхэнд, не обращая внимания на дикие вопли Полковника. — Ты не хочешь поехать со мной или хотя бы на одну ночь остаться с нами?

— Тонкава все равно, день или ночь; его глаза остры, а времени очень мало. Он потратить слишком много дней, чтобы искать Полковник, и теперь он должен торопиться, чтобы добраться до свой вигвам. Он друг белых людей и большой друг и брат Олд Файерхэнда. Пусть Великий Дух дать много порох и мясо бледнолицым, которые стать друзья тонкава! Хуг!

Закинув на плечо ружье, которое захватили с собой рафтеры, когда мчались на выручку из блокгауза, вождь как ни в чем не бывало развернулся и зашагал прочь. Его сын, также взвалив на плечо карабин, пошел следом, растворившись в ночной тьме.

— Где же их кони? — осведомился Олд Файерхэнд.

— Там, наверху, — ответил миссуриец. — Разумеется, они вдвоем пойдут туда и возьмут их, но найдут ли они потом дорогу ночью в этом девственном лесу, я…

— Не беспокойтесь, — перебил охотник, — они хорошо знают путь, иначе остались бы здесь. Как говорил Большой Медведь, он многое накупил. Все эти вещи сейчас в пути, и он должен нагнать свой караван, хотя и потерял столько времени. Так что его спешка легко объяснима. Пусть они едут, а мы вернемся к нашим проблемам. Что делать с убитыми и пленниками?

— Первых утопим в воде, а над другими устроим суд по старому обычаю. Но перед этим надо убедиться, не грозит ли нам опасность со стороны сбежавших.

— О, их так мало, что не стоит опасаться. Они будут бежать, пока хватит сил. Но пару часовых обязательно выставим, — решил Олд Файерхэнд, — я думаю, это более чем достаточно.

Полковник лежал вместе с пленными трампами и выл от боли, но никто, казалось, не обращал на это внимания. Со стороны реки никакая опасность не угрожала, поэтому несколько часовых были выставлены с другой стороны суши, после чего Олд Файерхэнд приказал собрать всех коней, а также созвал своих прежних трех спутников, чтобы можно было начать суд прерий.

Сначала взялись за дружков Полковника. Невозможно было доказать, что кто-нибудь из них причинил конкретное зло кому-либо из присутствующих. За свой злой умысел они заплатили ранами, а также были лишены оружия и коней, поэтому победители решили стеречь бандитов до утра, а на рассвете отпустить на все четыре стороны.

Наконец, пришла очередь главного подлеца, Полковника, который до сих пор лежал в тени и теперь был перенесен ближе к огню. Как только на его лицо упал блеск огня, молодой Фред вскрикнул, вскочил, склонился над ним, внимательно осмотрел и обратился к Тетке Дроллу:

— Это он, это он, убийца! Я его узнал! Наконец мы его нашли!

Дролл подскочил как наэлектризованный: