Джеймс Купер - Вайандоте, или Хижина на холме Страница 32

— Мама, моя дорогая, бедная, несчастная мама! — воскликнул Вилугби, бросаясь к ее ногам.

Но она не замечала его, своего любимого сына, свою гордость. Роберт заслонил собою тело отца, и она нетерпеливо оттолкнула его. Это было первый раз в жизни. Сын нежно взял ее руки и покрывал их поцелуями.

— О, милая мама, ты не хочешь узнать меня, Роберта, Боба! Посмотри на меня.

— Ты говоришь очень громко, — прошептала вдова. — Ты можешь разбудить его. Он обещал мне привести тебя. Он не забывает своих обещаний. Он много ходил и устал. Посмотри, как тихо спит он.

Роберт застонал. Вдруг Белла вскрикнула и со страхом прижала к себе сына. В дверях стоял Ник.

Он был раскрашен по-военному и теперь явился сюда как друг, чтобы защищать семейство убитого им капитана. Майор по виду индейца догадался о его намерениях и надеялся, что, может быть, его присутствие поможет вернуть сознание бедной матери.

Ник спокойно подошел к столу и равнодушно посмотрел на свою жертву. Потом он протянул руку к телу, но тотчас же поспешно отдернул ее назад. Вилугби заметил это, и в первый раз у него промелькнуло подозрение.

Ник повернулся к сестрам.

— Зачем плакать? — спросил он, кладя свою жесткую руку на голову заснувшего ребенка. — Хорошая женщина, хороший ребенок. Вайандоте защитит их в лесу. Он поведет их в город бледнолицых: там они будут спать спокойно.

Это было сказано суровым тоном, но слова индейца проникнуты были таким участием, что Белла с благодарностью взглянула на него. Индеец понял ее взгляд и одобрительно кивнул ей головой, затем подошел к вдове и взял ее руку.

— Добрая женщина! Зачем смотреть так сердито? Капитан теперь в стране охот. Все будем там.

Мистрис Вилугби узнала голос индейца, и прошлое воскресло в ее памяти.

— Ник, ты мой друг, — сказала она серьезно. — Постарайся разбудить его.

Индеец вздрогнул, услышав эти странные слова.

— Нет, капитан оставил теперь жену. Она ему больше не нужна. Пусть она положит его в могилу и будет счастлива!

— Счастлива! Что значит быть счастливой, Ник? Я прежде знала, что это такое, но теперь совершенно забыла. О, это жестоко! Жестоко убить мужа и отца! Не так ли, Роберт? Что ты скажешь об этом, Ник? Я дам тебе лекарства. Ты умрешь, индеец, если не выпьешь его. Вот, возьми чашку! Теперь ты останешься жить.

Ник с ужасом отступил и смотрел на несчастную. Вдруг раздались громкие крики. Вилугби выбежал из комнаты, Мод бросилась за ним, чтобы запереть дверь, но в ту же минуту Ник быстро поднял и понес ее.

Не успела Мод опомниться, как Ник внес ее в кладовую, и прежде чем она успела спросить у него объяснений, он повернул ключ, и замок щелкнул. Вайандоте хотел отнести в это безопасное место также и мать с дочерью, но крики индейцев раздавались уже совсем близко, и Роберт Вилугби призывал всех защитить дом. Услышав его голос, Ник с диким воинственным криком бросился вон из комнаты.

Вилугби, Джойс, Мик и Блоджет с отчаянием защищали дом. Над «хижиной» носился оглушительный грохот и рев: стоны раненых, выстрелы, команда Роберта, — все смешалось в диком вопле. Вдруг к этим нестройным звукам примешалась дробь барабана. Заслышав ее, Блоджет выбежал из дома, проскользнул между сражавшимися и отпер наружные ворота.

Во двор вбежал отряд войск. Во главе его стоял высокий офицер, а с ним был Вудс. На вопрос Вилугби, кто пришел, офицер ответил, что он — полковник Бекман.

— Именем конгресса, — прибавил он, — я приказываю всем положить оружие, иначе непослушные будут расстреляны.

Это остановило битву. Эверт Бекман расставил часовых и отдавал необходимые распоряжения.

Появление отряда объяснилось вмешательством Вудса.

Капеллан отправился за помощью в пограничную крепость и по дороге встретил полковника с его солдатами.

В его отряде оказались и доктора, которые тотчас же приступили к перевязке раненых. Среди убитых оказался Джеми.

Могавки, столпившись в углу, сами накладывали себе перевязки.

Принесли фонари, и тут оказалось, что с появлением солдат большинство осаждавших бежало до расстановки часовых. Опасность миновала, но Бекман и Роберт отдали из предосторожности еще несколько приказаний относительно охраны дома и направились в комнату матери. Роберт рассказал Бекману о смерти капитана Вилугби. Подойдя к комнате мистрис Вилугби, Роберт невольно вскрикнул: дверь оказалась приотворенной, и обильные следы крови виднелись на полу. Он наткнулся на мертвого индейца, распростертого среди лужи крови, а на нем лежал еще другой раненый краснокожий; кровь била ключом из нескольких ран, которыми он был покрыт.

Роберт замахнулся на него прикладом, но тотчас же опустил ружье: раненый был Ник.

В углу лежала мистрис Вилугби. Она была убита пулей из окна. Мертвая Белла прижимала к груди ребенка, но малютка, по счастью, был жив.

Тускарора заметил, как несколько дикарей побежали в комнату мистрис Вилугби и скользнул за ними. Он знал, чего те ищут, и бросился спасать скальпы белых женщин. Погасив огонь, он в темноте работал своим ножом направо и налево. Индейцы бежали, оставив раненого Ника одного.

— Их не скальпировали! — с торжеством сказал Ник, указывая Роберту на дорогих ему покойниц.

Отчаянию обоих молодых людей не было границ. Ник долго с сожалением смотрел на Бекмана, рыдавшего над трупом жены.

Но его отвлек Роберт.

— Где Мод? — с тревогой спросил он.

Ник, несмотря на свои раны, указал на кладовую. Ее открыли, и Мод, рыдая, бросилась на шею к майору.

Глава XXX

Дня через два после ночной битвы Роберт и Мод похоронили мать и сестру.

Как это было ни тяжело, но необходимо было покинуть место, где колонисты провели столько счастливых дней. И Роберт с Мод начали приготовляться к отъезду. Бекман узнал, что между молодыми людьми давно уже существует взаимная склонность, и советовал немедленно же обвенчаться.

— Ты мой пленник на честное слово, Роберт, — говорил полковник Бекман. — Если ты теперь обвенчаешься в Альбани, на тебя не посмотрят, как на шпиона королевских войск: все поймут, что ты приходил сюда как жених.

Мод поняла всю важность этого довода и дала согласие на немедленную свадьбу, несмотря на грустные события последних дней.

Через несколько дней все уехали в Альбани.

Бекман вскоре выхлопотал, чтобы Роберта обменяли на пленных американцев, а Джойса принял в свой полк. Из него вышел бравый воин. Он скоро получил чин сержант-майора, затем был сделан поручиком и, наконец, адъютантом. В американской войне за независимость это был один из лучших офицеров национального ополчения.