Анна Юрген - Георг — Синяя Птица Страница 4

Деревья отбрасывали длинные тени, когда они поравнялись с необычно высоким нагромождением веток у дороги.

Арнольд протянул Георгу маисовую лепешку, но… из-за веток блеснули три огненные стрелы. Георг почувствовал, как его лошадь встала на дыбы. Он увидел, что Арнольд упал с седла. Весь мир в глазах Георга молниеносно перевернулся: деревья и небо оказались под ним. Сильный удар лишил его сознания. В последнюю секунду он почувствовал режущую боль в правой ноге.

Он уже не видел, что произошло дальше, он не видел, как из-за кучи веток на дорогу выскочили три индейца и вытащили его из-под убитой лошади. В руке одного из них был томагавк и на зажатой рукоятке, в том месте, где встречаются большой и указательный пальцы, блестело изображение красной черепахи.

Глава 2

Последующие дни прошли для Георга точно во сне. Мальчику казалось, что он провалился в пропасть и попал в другой мир, лежащий где-то глубоко под знакомой и родной ему землей. В его памяти удерживались лишь осколки воспоминаний, кусочки каких-то картин, которые никак не связывались вместе; размалеванные черной и красной краской лица, резкие крики, вечерний лагерь, зеленый полумрак и бесконечные волнистые горные хребты, покрытые бархатным ковром бескрайних лесов…

Мальчик пришел в себя. Распухшая нога нестерпимо ныла. Он сидел на крупе лошади, но это была не его старая кобыла. Где-то он уже видел этого коня, но больная голова отказывалась соображать. У него мелькнула мысль об Арнольде. «Не на его ли я коне? Но где же сам Арнольд?» Сознание временами возвращалось к нему, а затем вновь все исчезало в грохочущем водопаде боли.

Только на третий день постепенно прекратился шум в голове и мир снова приобрел для него обычную форму и окраску.

Он видел перед собой несколько индейцев, идущих по узкой тропе, видел покачивающиеся перья на их головах, видел солнечные блики на бронзовых спинах, видел длинную развевающуюся бахрому на кожаных легинах. Георг всматривался вдаль. Зеленый полусвет пропал, и полуденное небо неожиданно до боли ослепило глаза. Отряд остановился.

Из груди мальчика вырвался крик изумления. Перед ним в долине лежал Рейстоун! Он отчетливо видел четырехугольник форта с его башнями-бастионами, похожий на подушку с растянутыми уголками. Стены палисадника, рвы, дымящиеся трубы казарм — «Юниата»! Там его родители, сестры и братья! Нелепое путешествие приходит к концу. «Какое счастье!» — мальчик глубоко вздохнул. «Поджарит ли мать кусочек сала? Где же дом тетки Рахиль?»

Георг заслонился рукой от слепящего солнца, но это было бесполезно. Кроме форта, он ничего не видел. Но в овраге, идущем к форту, стояло несколько черных куполообразных низких хижин, между которыми дымились костры и сновали люди. «А там, направо, что это за широкая река, в которую впадает Юниата?»

Рука Георга беспомощно опустилась. Кровь отлила от лица к в ушах прозвучали слова Эндрю: «С юга впадает Мононгахелла, с севера Аллегана. Там, где они сливаются, начинается большая река Огайо, а между ними лежит форт Дюкен»…

Так это французская крепость! Эти куполообразные хижины не что иное, как жилища индейцев. Там живет краснокожий сброд, который французы посылают на голову пенсильванским пограничникам.

Глубокая печаль охватила мальчика. Он даже не почувствовал, как лошадь пошла легкой рысью. На одном из бастионов вспыхнул широкий красный язык пламени. На соседних холмах прогремел пушечный выстрел и слился с треском барабанов и звуками рога.

Два краснокожих вели лошадь Георга в форт через деревянный мост, гулко звучащий под ударами копыт. Они направились к длинному строению, расположенному на обратном склоне крепостного вала. Георг безвольно дал себя снять с лошади и отнести в дом. Он почувствовал, как под ним зашуршала солома, слышал тихие вопросы, заданные на чужом для него языке, но сознание никак не реагировало на окружающий мир. Где же Рейстоун?

«Вставай, соня, петухи давно пропели!» — послышался ему голос матери. Точно после глубокого сна, к мальчику возвращалось сознание. Он стал ощущать внешний мир. Сновидения исчезли, но он отчетливо слышал крик петуха, которому отвечал второй. Георг прислушался. Где же он, собственно? Солнце через крошечное оконце рисовало на полу золотые квадраты. Раздавалось громкое похрапывание. То тут, то там из-под одеял выглядывали взъерошенные головы. «Ах, вот что — это лазарет в Дюкене!»

Мальчик опустил голову на подушку. Снаружи раздался выстрел утренней пушки. Заиграл горн, возвещая новый день. Георг услышал дробь барабана и приближающийся топот солдат гарнизона.

Старый хромой инвалид принес завтрак — жидкий суп из отваренного на воде ячменя, который Георг, однако, проглотил с жадностью. Вскоре после этого старик что-то крикнул. Разговоры и болтовня смолкли, дверь открылась, и в помещение вошел хорошо одетый господин, похожий на офицеров Рейстоуна. Под треугольной шляпой видны были тщательно завитые локоны парика, из-под отворотов мундира выглядывали кружева. Белоснежные чулки блестели безупречной чистотой.

Это был военный врач. Он шел от постели к постели, придерживая у лица надушенный платочек. Георг должен был показать ему ногу. Доктор двумя пальцами пощупал лодыжку, нажал на больное место и что-то сказал инвалиду.

Через некоторое время хромой вернулся, неся таз с водой, бутылку и перевязочный материал. Он тщательно обмыл опухоль, смазал ее жидкостью, которая немного пощипывала кожу, и сделал тугую повязку. Старый санитар был угрюм и молчалив, но дело свое он, видимо, знал хорошо. Георг почувствовал значительное облегчение.

Едва он откинулся на свою соломенную постель, как в помещение вошли трое мужчин. Они, по-видимому, принадлежали к гарнизону форта, так как на них была синяя форма. На одном из них была шляпа с золотыми галунами. Они спросили о чем-то инвалида, и тот подвел их к постели Георга.

Георг невольно вздрогнул, услышав слова на своем родном языке. Один из солдат заговорил с ним по-английски, но, когда обращался к двум другим пришедшим с ним, он говорил на каком-то непонятном Георгу языке, произнося слова в нос.

— Где индейцы взяли тебя в плен?

— У верхнего брода через Юниату.

— Как далеко проложена новая дорога?

Мальчик почувствовал, что его подвергают допросу, и насторожился. Переводчик это заметил и сказал со злостью:

— Предупреждаю тебя, чтобы ты не лгал, иначе будешь висеть на ближайшем дереве.

— Новая дорога перевалила через Аллеганы.

— Сколько человек милиции собрано для Брэддока?

Этот вопрос окончательно сорвал завесу, туманящую память Георга. Перед мальчиком ясно и отчетливо предстало случившееся. Как он мог забыть, что генерал Брэддок был уже в походном марше, а с ним пенсильванская милиция!