Сыновья Большой Медведицы. Книга 1 - Вельскопф-Генрих Лизелотта Страница 7

Уинона мечтала стать такой же известной знахаркой, как и бабушка, и внимательно слушала. Для Харки это было не так интересно, и он спросил Унчиду, уж не думает ли она, что эти травы скоро понадобятся.

— Ты читаешь мои мысли, — ответила мать Матотаупы. — Мы идем туда, где в полдень солнце стоит над головой. Там живут враги дакотов — пауни. Они тоже охотятся за бизонами. И если мы придем туда, нашим мужчинам придется бороться.

— Но земли дакотов простираются до Большой Реки, и пауни не должны переходить ее…

— Так говорят вожди и воины дакотов. Вожди и воины пауни думают по-другому…

Унчида хотела еще что-то сказать, но вошла мать Харки. Она была очень возбуждена и сообщила, что разведчики обнаружили неподалеку следы чужих воинов.

Харка тотчас выбежал из типи. Он увидел, что Матотаупа и Солнечный Дождь направляются к жрецу. Солнечный Дождь пытался, видимо, в чем-то убедить вождя. Но так и не договорившись, они вошли в палатку.

Перед Харкой неожиданно появился Четан.

— Что ты стоишь здесь, как бизон, отбившийся от стада? — спросил он.

— Они совещаются у жреца, — сказал Харка.

— Ты догадываешься о чем?

— Конечно, о случившемся.

— Что об этом думаешь ты?

— Следы нашли наши разведчики. Я не видел этих следов. Сначала надо увидеть их, а потом можно думать.

— Хау. Показать тебе следы?

— Покажи.

— Пойдем со мной.

Метрах в трехстах от стойбища, на склоне холма, с которого далеко просматривалась прилегающая местность, была хорошо заметна примятая трава. Харка стал рассматривать след. Четан ждал, что он скажет, и это заставляло Харку быть особенно внимательным: Четан, несомненно, хотел испытать его.

— Стебли трав немного выпрямились, — сказал наконец Харка. — Совсем немного… Здесь лежал человек. Он был очень осторожен и все же… все же, вот посмотри! Рядом отпечаток мокасина. Это разведчик врага поднимался. Края следа еще не осыпались: значит, он поднялся совсем недавно, под утро. И это был индеец. Он, наверное, спешил. Вы его не видели?

— Нет, — ответил Четан виновато. — Не видели. Их было, может быть, двое или трое, но мы их не видели… Я думаю, они могли подойти даже к самому стойбищу, когда мы обходили его с противоположной стороны. Наверно, они заметили наши следы и поспешили удрать.

— Но это же смешно! Вы даже не узнали, из какого они племени?

— Не узнали… Но их-то разведчики, добравшись до нас, наверняка определили, что имеют дело с дакотами…

Дакоты делились на семь больших ветвей, и само слово «дакота» означает — семь огней, семь костров племенных советов. Каждая из семи ветвей племени состояла из многочисленных групп и родов. Род Медведицы входил в группу «Оглала», которая принадлежала к ветви тетон-дакотов, живших на западе.

— Может быть, они — тоже дакоты… — продолжал размышлять вслух Харка. — Может быть, они захотели посоветоваться со своими вождями?..

— Не думаю. Видимо, это все-таки пауни. Вот почему мой отец отправился сообщить о следах военному вождю. Меня, Солнечного Дождя и Шонку сменили три других разведчика. И что только нужно на землях дакотов этим трусливым сусликам, этим койотам — пауни. Их места охоты на реке Платт.

— А если они тоже голодают?..

— Но ведь мы не нашли здесь бизонов, — возразил Четан. — Значит, бизоны должны быть на реке Платт и у пауни достаточно мяса.

— Откуда ты знаешь? Бизоны вообще ничего не «должны». Кто им может приказать?

— Голод, который и нас гонит на новые места.

Харка ничего не ответил, он увидел, что отец и Солнечный Дождь вышли из палатки жреца. Мальчики побежали назад, в стойбище. Вождь позвал еще двух воинов — Старую Антилопу и Ворона, и все вошли в его собственную типи. Харке представилась возможность присутствовать при разговоре. Он покинул Четана и проскользнул под полог, пробрался в заднюю часть палатки и подсел к матери и бабушке.

Торжественного совета вождь не открывал. Мужчины достали короткие трубки и набили их табаком, что соответствовало обычаю малых советов.

— Вы знаете, в чем дело, — начал Матотаупа. — За нами наблюдают пауни. Раз они появились здесь, они обязательно нападут на нас.

— Их скальпы будут висеть у наших палаток! — воскликнул Старая Антилопа.

Матотаупа бросил на него укоризненный взгляд, и Старая Антилопа пристыженно опустил голову.

— Нам надо подготовиться к бою, — спокойно сказал Ворон. — Эти вонючие крысы могут укусить нас прежде, чем по обычаю отцов будет объявлена война.

— Это так, — угрюмо подтвердил Антилопа. — Если мы встретим пауни, то заговорят копья и стрелы. И я спрашиваю тебя, вождь Матотаупа, будем мы дожидаться пауни здесь или пойдем дальше?

— Мы пойдем дальше! — решительно заявил Ворон. — Разве мы не на своей земле? Неужели нам отступать перед этими койотами, еще не зная, что они собираются делать? Разве это в обычаях Сыновей Большой Медведицы?

— Ты слишком горячишься, Ворон, — наморщив лоб, возразил Антилопа. — Скажи, Матотаупа, что тебе посоветовал жрец? Ты с ним говорил?

— Да, — ответил вождь. — Солнечный Дождь и я говорили с Хавандшитой. Он советует идти дальше, усилив отряд разведчиков.

— А что думаешь ты, Матотаупа? Наши жены и дети будут в безопасности, если мы будем продолжать путь?

— Мы — воины и сумеем защитить женщин и детей, — сказал Солнечный Дождь. — Надо наказать пауни за то, что они пришли в наши прерии. Я за то, чтобы двигаться дальше.

Все пришли к единому мнению, что надо наказать пауни, как только они появятся.

— Идем дальше! — заключил совет Матотаупа.

Старая Антилопа покинул типи, чтобы оповестить всех о принятом решении. Матотаупа тем временем выделил еще шесть разведчиков, троих конных и троих пеших. Солнечный Дождь, Четан и Шонка отправились пешком. Ворон, его старший сын и еще воин — на конях.

Унчида первая принялась разбирать палатку. Ее примеру последовали другие женщины. Дрозды, вечные спутники лошадиных табунов, защебетали, когда мальчики и девочки пришли за конями. Когда начались сборы, девять мужчин и юношей уже были в разведке. В такой серьезной обстановке это было необычно много: девяти воинов недосчиталась колонна, тронувшаяся в путь.

Все были насторожены. Воины вынули из колчанов по две-три стрелы. Наготове были пращи из тонких ивовых прутьев и гибкие палицы — пучки толстых прутьев с укрепленными на концах тяжелыми камнями.

Харка тоже подготовил стрелы, только их наконечники еще не имели обратной насечки, препятствующей извлечению из раны: ведь мальчик еще не был настоящим воином. Но Харка решил: если враги приблизятся к ним — он будет стрелять. Мальчик держался поближе к матери и сестре, которые ехали вместе на одной лошади.

Не прошло и получаса, как впереди послышался предупредительный сигнал — крик дрозда. Вслед за ним — возглас: «Враги!» — и показались несущиеся галопом разведчики. Харка посмотрел на своего отца — гордого военного предводителя. На вожде был головной убор из перьев Военного орла. Матотаупа должен был дать приказ. Теперь уже никто не сомневался, что предстоит сражение.

Появившийся на пригорке Солнечный Дождь руками показывал, что впереди страшная опасность. В это время и сбоку раздался предупреждающий крик об опасности. Вдали слышался топот множества скачущих всадников.

По распоряжению вождя женщины забрали к себе детей из волокуш и перерезали гужи: лучше потерять палатки и имущество, чем жизнь. Кожаные мешочки с неприкосновенным запасом пищи — сушеным мясом бизонов, сушеными кореньями и ягодами — они носили при себе.

Под водительством Хавандшиты женщины и дети двинулись назад, подальше от места предстоящего сражения.

Топот нарастал. Скоро вражеские всадники, вытянувшиеся в правильную линию, показались на гребне ближайшего холма. Они угрожающе потрясали копьями, но из лука их еще было не достать. И тут произошло что-то ужасное. Раздался резкий звук, какого Харке никогда не приходилось слышать. Мать Харки схватилась за грудь и откинулась назад, будто что-то ударило ее. Харка подал Пегого вплотную к коню, на котором сидела мать, чтобы помочь ей. Мать упала на его руки, и он почувствовал, что она мертва. Не в силах удержать ее, Харка соскочил с коня и, приняв на руки ее тело, осторожно опустил на траву. Из груди матери текла тонкая струйка крови. Уинона пронзительно закричала и хотела тоже соскочить с лошади, но Харка приказал ей остаться в седле и уезжать вместе с остальными женщинами. Сам он снова вскочил на коня и повернул к воинам. Его глаза горели, но были сухи. Снова раздался тот же резкий звук, и Харка услышал, как что-то прожужжало над ним.