Дональд Портер - Изгой Страница 8

– Каким образом? – Ида снова заволновалась.

– Наша проблема, – ответил ее собеседник, – в том, что мы слишком цивилизованны. За то короткое время, что я нахожусь здесь, я успел заметить, что наиболее счастливыми и приспособленными к новой жизни становятся те, кто легко отбрасывает старые английские привычки. Жизнь в лесу может помочь человеку или, наоборот, погубить его – все зависит от отношения самого человека. Я хочу сказать, миссис Элвин, что индейцы живут много проще нас. Они гораздо ближе нас к природе и потому легче относятся к проблемам вашего сына, для них это вполне естественно. По крайней мере, так я думаю.

– Вы умеете успокоить, – промолвила Ида.

– Надеюсь, что я прав, – ответил Леверет. – Много лет я молил Господа, чтобы моя дочь излечилась от своего недуга. Мне потребовалось немало времени, чтобы осознать, что она гораздо лучше моего сумела приспособиться к жизни и даже счастлива по-своему.

Ида старалась слушать внимательно.

– Но обед по случаю Дня благодарения, – прервал сам себя Леверет, – не самое лучшее место для подобных разговоров. Позвольте мне подвезти вас до дому в моей коляске, тогда мы сможем обсудить все в более спокойной обстановке.

– Меня отвезут домой Дебора с Авдием, – Ида была потрясена столь неожиданным предложением.

Леверет так легко не сдавался.

– Молодые люди женятся не каждый день, – с улыбкой сказал он. – Им тоже хочется побыть с друзьями. – В голосе Леверета послышались твердые нотки. – Будем считать, что договорились, мэм. Я отвожу вас домой.

И, не дожидаясь ответа, он повернулся к другому собеседнику, сидевшему напротив.

Иду, обуревали самые противоречивые чувства. Никто не смел, командовать ею на протяжении уже многих лет, но этот незнакомец, казалось, считает вполне естественным, что она обязана ему подчиняться. Да, она чувствовала в нем искренний интерес и никак не могла в это поверить. С тех пор как умер муж, у нее не было ни одного мужчины. Она была уверена, что уже никогда и не будет. Когда она смотрела в зеркало, то видела себя старой и невзрачной. И теперь ей было непонятно, почему богатый, представительный Карзуэлл оказывает ей столько внимания. Иде казалось неправдоподобным, что она может его интересовать как женщина, но, с другой стороны, это внимание было ей чрезвычайно приятно.

Нетти в это время было тоже не до шуток. Джек Девис налил себе еще пуншу и совсем распустился. Несчастная Нетти пробовала сосредоточиться на еде.

Но Девис был настроен по-боевому. Потягивая пунш, он наклонился к ней и процедил:

– Нетти, наверху в этом доме куча спален. Давай потихоньку улизнем от толпы и проверим одну из перин.

Нетти сделала вид, что ничего не слышит, и продолжала смотреть в тарелку. Этот подонок даже поесть ей не дает по-человечески, а она в жизни такого обеда не видывала.

Девис смотрел на нее, не отрываясь, потом опустил свою огромную ручищу под стол. Нетти почувствовала, как он опять стиснул ей бедро. Она старалась сохранять спокойствие и продолжала есть.

Девис ухмыльнулся и больно ущипнул ее.

– Оставьте меня в покое, – очень тихо сказала она.

– Пару ночей тому назад ты была более сговорчивой, – ответил он.

– Пожалуйста. – Нетти чувствовала, в каком странном положении находится – ее ведь пригласили в гости в дом самого выдающего гражданина форта Спрингфилд. – Сейчас не время для этого.

– Может, тебе кто другой приглянулся, – ответил Девис. – Пытаешься состроить из себя настоящую леди, и я тебе уже не гожусь. – Его рука скользнула вверх по бедру.

Нетти ахнула. Она схватила его за руку и попробовала остановить. Девис сопротивлялся. Мог разразиться настоящий скандал.

Ни Нетти, ни Девис не заметили, что за их неравной борьбой все время наблюдал управляющий полковника Уилсона, сорокалетний Том Хиббард. Он приехал в Америку вместе с семейством Уилсонов и служил у них по контракту. Том был сухощавым, жилистым мужчиной. Год назад, когда индейцы, напавшие на форт, убили его жену, он сразу поседел. Его все уважали за честность и справедливость. Во время военного похода против французов он доблестью заслужил себе чин офицера милиции.

Многим казалось, что Том Хиббард человек замкнутый; даже из тех, кто хорошо знал его, не все понимали, что он был человеком действия. Он был тугодумом, но стоило ему что-либо решить, действовал он быстро и наверняка.

И вот теперь он молча поднялся со своего места, обошел большой стол и склонился между Нетти и ее обидчиком. Проделал он все это настолько естественно и спокойно, что никто не обратил на него ни малейшего внимания.

– Вы чем-то расстроены, мисс Нетти? – мягко спросил он.

Девушка покраснела:

– Мне… мне не хотелось поднимать скандал, мастер Хиббард. – Она была едва знакома с Томом, хотя иногда задумывалась, почему он не наведывается к ней в качестве клиента. Сейчас же она видела в нем человека, близкого полковнику Уилсону, и совсем смутилась.

Том повернулся к ухмыляющемуся Девису:

– По-моему, нам с вами не помешает кое о чем потолковать на улице.

Джек Девис не любил, чтобы кто-то вмешивался в его дела. Ухмылка на его лице превратилась в неприятную гримасу. Он поднялся со словами:

– К вашим услугам.

– Мне бы не хотелось, чтобы из-за меня возникли неприятности, – слабым голосом пролепетала Нетти.

Том вывел молодого фермера через черный ход на улицу, быстро миновал сараи и навесы и остановился там, где, как он точно знал, из дома их никто не увидит.

– Ну, так в чем дело? – спросил он.

– Я немного подтрунивал над нашей шлюшкой, вот и все. – Девис помрачнел.

Том держался предельно вежливо и говорил, не повышая голоса:

– Наша шлюшка, как вы ее называете, гостья полковника и миссис Уилсон. Меня совершенно не интересует, чем она занимается в остальное время, но в доме моих хозяев вы будете обращаться с ней как подобает.

Девис резко рассмеялся:

– Только не говорите мне, что она и вам нравится! – Том ничего не ответил на грубость Девиса.

– Вы сильно расстроили ее, Девис. Извольте впредь следить за своими манерами в доме Уилсонов.

– Вы что же, хотите учить меня манерам? – Девис широко расставил ноги и говорил с вызовом.

– Обычно я этим не занимаюсь, потому что наши гости, как правило, джентльмены.

Девис выругался и ринулся вперед.

Том легко отступил в сторону и одновременно нанес удар, который пришелся молодому фермеру прямо в скулу. Из раны сочилась кровь. Девис взревел, как раненый зверь, и, размахивая кулачищами, снова ринулся на Тома.

Том вырос в районе лондонских доков, где всегда нужно было быть начеку, а последние пятнадцать лет жил в колонии на границе. Даже если бы Девис был трезв, он бы ничего не смог поделать с этим расчетливым, хладнокровным и прекрасно натренированным человеком. Том просто уклонялся от ударов, а сам наносил их точно, без лишней суеты.