Украсть «Котобой»! или Полет на Луну - Андрей Алексеевич Усачев

Андрей Усачев

Украсть «Котобой»! или Полет на Луну

© Андрей Усачев

© Николай Воронцов, иллюстрации

© ООО «Вимбо»

* * *

Глава 1

Котьма. Территория котов!

«Деревня Котьма стоит на берегу Белого моря. Люди из неё уехали, а коты остались…»

Так начиналась статья в газете «Северная правда». Статью заказал миллионер Митрофанов, который после спасения с необитаемого острова налево и направо давал интервью, рассказывая о своих приключениях, а заодно и об отважных мореплавателях-котобоях.

– Видали? Про нас уже в центральной прессе пишут! – с гордостью говорили в Котьме, передавая газету друг другу. – Мы теперь знаменитости!

Статья заканчивалась словами: «Только у нас, на севере, могут жить такие геройские коты!»

Газету притащил в деревню Шлында. Безграмотный Шлында сам читать не умел. Но газеты из города приносил регулярно. А когда его спрашивали зачем, отвечал:

– В них селёдку удобно заворачивать. Зачем же ещё?

Газету у Шлынды, естественно, тут же отобрали. А когда он попробовал возмутиться, объяснили:

– Про тебя тут вообще ни слова! Так что иди и не мяукай!

«Северная правда» долго ходила по деревне и передавалась из лап в лапы, пока не истёрлась до дыр. И в конце концов её пустили на розжиг.

Но на этом история не закончилась. В один прекрасный день Митрофанов приехал в Котьму и попросил собраться в бывшем клубе всех жителей, то есть котов, кошек и деда Степана Мороза.

– Я обязан вашим землякам жизнью – своей и своих детей, – сказал миллионер. – И хочу сделать вам предложение. Я привык платить за добро добром. У меня есть идея…

– Какая?!

Собравшиеся напряглись: в деревне хорошо помнили недавний конфликт, когда котов выгнали из собственных домов.

Идея Митрофанова состояла в том, чтобы превратить Котьму в музей под открытым небом.

– Я назвал это «Котьма. Территория котов», – объявил он. Это будет единственная в мире деревня котов. И одновременно музей деревянного зодчества.

Коты задумались. Некоторые вообще не знали, что такое музей.

– Му-у-зей? Это что, коровник, что ли?

– А кто будет делать этот музей?

– И какая нам от него польза и выгода?

Митрофанов объяснил, что польза очевидная. Туристы будут платить деньги за входные билеты. А выручка пойдёт на благоустройство деревни: вода, газ, электричество, интернет – всё для жителей Котьмы бесплатно.

– Я делаю это совершенно бескорыстно. И готов пожертвовать на проект серьёзные средства.

– А мы-то что должны будем делать?

– Ничего. Просто жить, как жили. А кто захочет, может лапти плести или варежки с котиками вязать. – Миллионер кивнул на старую Марфу, сидевшую в первом ряду и вязавшую не то длинный носок, не то шарф.

– Просто жить, как жили, и ещё за это деньги получать?!!

Предложение всем понравилось. И собрание почти единогласно (старушка Марфа задремала) проголосовало за.

– Теперь заживём! – шумели коты, выходя из клуба. – Новая жизнь начнётся…

– А ты что думаешь? – спросил Котаускаса Афоня.

– Поживём – увидим, – ответил тот.

Глава 2

Начало новой жизни

Зимой жизнь в деревне замирала. Даже северные коты не любят холод. Обычно с ноября по март жители Котьмы сидели дома, топили печи и смотрели телевизор. Но в этом году всё изменилось.

С утра и до вечера слышался стук топора и вой бензопилы. Это Степан Мороз правил крылечки, вырезал коньки на крышу, делал новые наличники. Коты красили их, приводили в порядок фасады и палисадники. Даже самые ленивые взялись за молотки и кисти – неудобно было перед соседями.

– Музей как-никак, ёксель-моксель! – говорил Котаускасу толстый, вечно ходивший в репьях Глобус, подпирая рогатиной поваленный забор.

Бывший клуб по проекту должен был стать музейным центром. Коты и Степан Мороз и за год бы с этим не справились. Но Митрофанов прислал из города бригаду мастеров. Здание оштукатурили, побелили и покрасили за две недели.

Экспонаты для музея собирали всем миром. Принесли из домов кто прялку, кто веретено, кто коромысло.

– Жизнь-то какая хорошая настала, – радовалась старая Марфа. За треснувшее деревянное корыто ей дали новый эмалированный таз.

За полтора месяца Котьма изменилась до неузнаваемости. На бывшем клубе ещё перекрывали крышу, а при въезде в деревню уже красовался большой плакат:

Не успел музей открыться, а население деревни увеличилось на одного человека. Вернулась в Котьму бывшая хозяйка Черныша – Зина Чернышёва. Черныш не возражал. Зина была женщиной хорошей: уезжая в город, хотела забрать кота с собой, но тот сам отказался.

В городе Зина работала продавщицей и теперь согласилась продавать билеты и сувениры в музейной лавке, вести учёт и бухгалтерию.

Недоволен был только Шлында, который свой дом превратил в частный магазинчик, а из сарая сделал блошиный рынок. Если раньше он таскался по городским помойкам и приносил оттуда всякую дребедень, то теперь шлындал по окрестным деревням и набил избу и сарай старой деревенской утварью. В доме у него были развешаны рваные лапти и керосиновые лампы, а в сарае – треснувшие глиняные горшки и чугунки, ржавые утюги, полусгнившие хомуты и беззубые грабли.

Над крылечком Шлында повесил вывеску: «СЕВЕРНАЯ СТАРИНА. Шлында и Ко».

– А что значит «Ко»? – ехидно спрашивали земляки. – Кооператив, компания или колбаса?

– Какая колбаса?! – возмущался Шлында. – Коллекция енто. Просто краски у меня не хватило!

Себя Шлында называл теперь коллекционером старины и выклянчивал у соседей то сломанную мухобойку, то кусок рыбацкой сети…

– Барахольщик – он и есть барахольщик! – фыркнул Афоня, заглянув в сарай.

Так вот, Шлында с завистью относился к музейной лавке, а Зину Чернышёву обзывал «конькуренткой».

В общем, жизнь в Котьме кипела, как старинный самовар. Кстати, расторопная Зина принесла в музей свой самовар и устроила для будущих посетителей что-то вроде маленького буфета, чтобы они могли выпить чаю с баранками, бубликами и