Анатолий Дубровный - Попутный ветер в парусах Страница 11

– Двойка, тройка, четвёрка, пятёрка, шестёрка, – подсказал кто-то, догадавшись, а возможно, знал эту игру раньше. Рэгли кивнул и продолжил объяснять:

– Следующая фигура – каре, это…

– Четыре одинаковых, – сказал тот же голос, Рэгли снова кивнул:

– Верно, потом идёт флеш, это две и три одинаковых и, наконец, самая сложная фигура – покер, пять одинаковых. Очки фигур, как и школа, набираются следующим образом – игрок выбрасывает кости и заказывает комбинацию, затем бросает ещё два раза, бросает только те кости, на которых не выпали нужные очки. Например, вы выбросили две тройки, одну шестёрку и заказали две пары. Оставляете тройки и шестёрку и бросаете оставшиеся две кости, стремясь добрать недостающую шестёрку. Так в любой другой фигуре. Менять заказ после первого броска нельзя. Если у вас во втором броске выпало к двум тройкам и шестёрке, ещё две шестёрки, это флеш, более старшая фигура, но заказали-то вы пару, так что будет у вас только пара. Если фигура выброшена с первого раза, без дополнительных бросков, то очки удваиваются. Как считают очки? Ну, это просто, они суммируются. Ну, джентльмены, кто желает попробовать? Для начала будем играть не по строгим правилам, то есть и школу можно тоже заказывать, а не проходить в первую очередь.

Сыграть в такую увлекательную игру захотели все, имена желающих едва уместились на грифельной доске Рэгли. Игра началась, каждый бросок сопровождался восторженными криками или вздохами разочарования, в зависимости от того, что у игрока выпадало. Дошла очередь и до Таисы, чуть усмехнувшись, она с первого раза выбросила пять шестёрок. Вздох всеобщего восхищения стал реакцией на этот бросок.

– Новичкам, играющим первый раз, всегда везёт, – заметил один из парней, завистливо глядя на Таису. У него самого заказанной фигуры не получилось и в результате своих бросков, он не получил ни единого очка. Вздохнув, он хмуро добавил: – Но потом удача отворачивается и долгое время не обращает внимание на того счастливчика, которому сначала была благосклонна.

– Не надо слишком часто испытывать её терпение, – улыбнувшись, ответила Таиса, её бросок не был результатом везения, она просто повернула кубики, заставив выпасть нужную ей комбинацию. Подобные игры были ей не интересны, как своей примитивностью, так и тем, что она могла без труда заставить кубики сложиться в нужное ей сочетание. А игра продолжалась, девушка заподозрила, что Рэгли затеял это неспроста, и когда он, вместо того чтоб стереть записи, спрятал исписанную доску и достал чистую, её подозрения только укрепились. Первую игру, она без труда выиграла, затем была второй, третью игру, закончила четвёртой по количеству очков. Когда же Рэгли ушёл и унёс свои записи, кто-то из будущих гардемаринов достал такую же доску и предложил сыграть не на интерес, а делая ставки. Таиса усмехнулась – для многих парней игра, показанная боцманом, не была неизвестной. Глядя, как её товарищи азартно играют, девушка только улыбалась. У неё возникла мысль, что таким образом можно неплохо пополнить свои денежные запасы. Но ещё немного понаблюдав, Таиса пришла к выводу, что именно таким способом это сделать не получится – ставки были маленькие, а сама игра была довольно длительной. Да и постоянно играя, можно прослыть слишком азартным человеком, а это могло очень подорвать репутацию. Азарт может быть у любого джентльмена, в том числе и у морского офицера, но настоящий офицер должен уметь себя контролировать. Таиса заметила на противоположном конце орудийной палубы, где располагались кубрики будущих гардемаринов, Хальдкора и Дромунса, вроде как занятых беседой, но при этом внимательно наблюдавших за своими подопечными. Её слух позволял услышать, о чём те говорили.

– Пожалуй, фортуна благосклонна к Ланик, – говорил Дромунс, рассматривая расчерченные доски, переданные ему боцманом Рэгли.

– Ничего феноменального, хотя… Три подобных результата о чём-то говорят, – заметил Хальдкор, – но… Ты посмотри, парень словно почувствовал, что удача может отвернуться от него и вышел из игры. Видишь, он почти не смотрит в сторону игроков, его это уже не интересует, хотя другие… Если не играют, то активно болеют. Можно сказать, что Ланик чувствует, когда леди Удача к нему благосклонна, а когда нет.

Капитан Дромунс только кивнул и ничего не ответил, он смотрел на Таису, та как раз в этот момент, словно утратив всякий интерес к играющим, а на самом деле – слушая, что о ней говорят офицеры, рассматривала прицельную систему длинной пушки. Дромунс и Хальдкор многозначительно переглянулись.

В кабинете с плотными шторами, закрывающими окна, сидели те же. Сидящий за столом с письменным прибором в виде парусного корабля после недолгого молчания сказал:

– Нападение не удалось. Эти недотёпы вместо того, чтоб сделать всё тихо, начали стрелять. Выстрелы привлекли патруль, и те быстро расправились с бандитами. Как мне удалось выяснить, девица была ранена, неопасно ранена. Она вместе со всеми доехала до института благородных девиц, а потом оттуда ушла и пропала. Словно, выйдя за ворота, исчезла.

– Как пропала? Куда же она могла деться? – удивился второй собеседник и сделал предположение: – Может она была смертельно ранена и, выйдя за ворота, умерла?

– Я бы на это не надеялся, – покачал головой первый. После небольшой паузы, этот человек продолжил: – Девица исчезла. В академию поступил юноша с той же фамилией и назвавший Томаса своим отцом.

– Это она! – воскликнул второй собеседник. – Решила всех обхитрить!

– Это невозможно, – усмехнулся первый, – девушка и в академии? Даже если она переоделась, то учебное плаванье сразу же выявит, что она не мужчина. Подумайте сами – удастся ли женщине скрыть свой пол на корабле? А этот юноша вернулся вместе со всеми, кто там был, и ни у кого не возникло даже тени подозрения, мало того, мой человек побеседовал с матросами и боцманом «Тигра», они и мысли не допускают, что среди будущих гардемаринов была девушка. Ведь будущие гардемарины жили не в отдельных каютах, а на орудийной палубе в импровизированных кубриках. И все они ходили в матросский гальюн на общих основаниях, а там… Сами понимаете, девушку сразу бы распознали. Мой человек, беседовавший с матросами «Тигра», об этом особо расспросил, настолько подробно, насколько это было возможно, совсем уж обстоятельно расспрашивать он не стал, чтоб не вызвать подозрения.

– А вы не допускаете, что это изначально был юноша, переодетый девушкой? Он специально переоделся, чтоб замести следы?

– Какие следы, о чём вы? К тому же юноша в коллективе института благородных девиц?.. Пусть даже и провинциального? А эта девушка провела несколько лет в том закрытом учебном заведении, её наставница, прибывшая в Норлум вместе с воспитанницами, утверждает, что Ланик – девушка. Она её знала, когда та была ещё маленькой девочкой! Да и сами девушки отзываются о подруге… Да, да, именно как о подруге! Неужели они бы, проживая с ней в одной комнате более года, не распознали бы юношу. Это тоже мой человек выяснял, – хозяин кабинета даже привстал и при этом развёл руками, как бы показывая, что подобные варианты – переодевания юноши в девушку, абсолютно исключаются. Его собеседник озабоченно спросил: