Хельмут Ханке - Люди, корабли, океаны. 6000-летняя авантюра мореплавания Страница 11

Треск таранных ударов и боевые крики легионеров, штурмующих корабли противника с абордажных мостиков, наполняли воздух. Бухта являла собой печальное зрелище: по волнам носились разбитые весла, балки, части окованных медью палубных надстроек, за которые в отчаянии судорожно цеплялись раненые, пурпурные и черные паруса вместе с реями, мачты, украшенные перламутром, и обрывки канатов, штандарты и обгорелые останки корпусов кораблей. Разбушевавшийся шторм взбаламутил море. Юркие либурны вели свою опасную игру с отставшими тяжелыми кораблями Антония, пока те не капитулировали и не перешли на сторону Октавиана. Хотя Антонию и удалось возвратиться со своими лучшими легионами в Египет, однако потери, понесенные им в морском сражении, основательно подорвали его могущество.[7]

Наумахии, или морские сражения в бассейне

Нередко исход морского сражения решало внезапно разыгравшееся сильное волнение, ибо в таких случаях в весловом механизме сразу же возникала страшнейшая путаница. Перегруженные рабами, солдатами и вооружением суденышки полностью теряли свою маневренность и перевертывались.

По этой причине все без исключения морские сражения античных времен происходили в непосредственной близости от побережья, главным образом, в защищенных бухтах. Когда неподалеку от берега выстраивались в боевые порядки оба флота противников, к пляжу дружно устремлялись жители прибрежных селений, сопровождавшие сражение свистом и аплодисментами, наподобие того, как это водится во время современных боксерских матчей. При этом зрителей вовсе не печалило, что в нескольких десятках метров от них людей разрубают на куски и утопающие взывают о помощи.

Однако возможность посмотреть подобный зловещий спектакль выпадала довольно редко. Это обстоятельство привело падких на сенсацию римских рабовладельцев к идее имитировать морские сражения в бассейне по принципу гладиаторских боев, происходящих регулярно на больших аренах.

Эти так называемые наумахии состоялись впервые при Цезаре. Для этой цели на Марсовом поле в Риме был вырыт и доверху заполнен водой большой котлован. Зрители занимали места на баллюстраде, сооруженной амфитеатром по краям этого искусственного водоема. Здесь завязывались настоящие битвы не на жизнь, а на смерть между двумя партиями противников, одетых в греческие, персидские или финикийские национальные одежды и сражавшихся на соответствующих, отбитых у врага или вновь построенных кораблях, — в зависимости от того, должна ли была изображаться битва при Саламине или битва при Акциуме.

Экипажи кораблей набирались из гладиаторов или осужденных, которым представлялся здесь случай «отвоевать» себе свободу, что подстегивало их к особому ожесточению в бою. Однако в большинстве случаев и победитель покидал качающуюся арену тяжело раненным.

Такие кровавые спектакли заходили в своей жестокости столь далеко, что прикованных к банкам рабов-гребцов, несмотря на их отчаянные крики, хладнокровно оставляли в пламени горящих кораблей, хотя и было известно, что утонуть вместе с идущим ко дну кораблем они не могут, так как глубина бассейна обычно была небольшой (если только наумахии не разыгрывались на озерах).

Численный состав бойцов был невелик. Данные о 19 000 участников, упоминаемых при описании наумахии, состоявшейся на озере Фукинер во времена Клавдия, видимо изрядно преувеличены, как и многие другие сведения античных источников.

Плавучая вилла с озера Неми

Когда римскому императору Калигуле начинали докучать государственные дела, он с небольшой компанией доверенных лиц отправлялся на озеро Неми, в свою необычную виллу, стены и полы которой постоянно покачивались. Это было роскошно отделанное и весьма просторное судно, на котором свободно можно было устраивать шумные празднества. Уже за несколько дней перед пиршеством на борту плавучего замка царило оживление. Садовники превращали палубу в цветущий парк, слуги до блеска натирали полы и мебель мраморного зала.

Модель лодки из Ура (Месопотамия, IV тысячелетие до н. э.) Листригоны разрушают греческие суда (фреска по мотивам Одиссеи; 1-е тысячелетие до н. э.) Египетское судно. Впереди — капитан, на корме два человека с длинными рулевыми веслами Греческая триера (реконструкция)

Об этом необычном увеселительном судне нам известно очень многое. Его удалось вырыть из озерного ила, где оно пролежало на дне вместе с другим судном, своим меньшим братом, более полутора тысячелетий. Было оно необычайно длинным — около 70 м и ширину имело не менее удивительную — 17,5 м! Выстроили его сравнительно плоскодонным, с небольшой осадкой.

Римское судно с тремя ярусами весел — трирема (чеканка по меди на колонне Траяна) Амфитеатр для гладиаторских сражений на воде, так называемых наумахий (со старинной гравюры)

Корпус судна был деревянным. Опорами для верхней палубы служили полые колонны из обожженной глины, а для защиты внешней обшивки от гниения — тонкие свинцовые пластины. Полы во внутренних помещениях были выложены мрамором. Особой роскошью отличались ванные и туалетные помещения. В одном из них нашли позолоченный обруч для волос. Деревянные якоря напоминали по форме современные якоря со штоками. На борту находилась лебедка, имеющая роликовые подшипники.

К сожалению, это уникальное судно не сохранилось до наших дней. При отступлении немецких фашистов из Италии эсэсовский «профессор по искусству» Эверс отдал приказ о сожжении бесценного культурно-исторического сокровища.

Античные времена знали и мореходные суперсуда. Гиерон Сиракузский приказал заложить трехмачтовое судно водоизмещением около 4200 т. Этот морской великан был явно выраженным люкс-судном, со множеством пышных залов, библиотекой, бассейном для купания и большой кухней.

Другой колосс, Тессаконтера Птоломея Филопатора, судя по описаниям, имел 40 ярусов весел. Длина его составляла 124 м, ширина — 17 м, высота бортов — 22 м.

Однако все это весьма напоминает досужие морские истории, сочиненные, должно быть, еще в те отдаленные времена. Насколько мореходен был этот морской монстр с его тысячами гребцов, — если только он вообще существовал, — вопрос остается открытым. Не исключено даже, что он действительно плавал по морю — при полном штиле и на очень короткие дистанции.