Герман Мелвилл - Тайпи. Ому (сборник) Страница 12

– Давай, мой друг, иного выхода нет!

Он нырнул в листву и, соскользнув по стволу, через мгновение стоял по крайней мере в пятидесяти футах подо мной, на широком выступе скалы.

Чего бы я не дал за то, чтобы в этот миг оказаться рядом с ним! Его поступок казался чудом, и я едва мог поверить своим глазам, когда увидел, насколько широко расстояние, которое храбрец Тоби преодолел и которое теперь разделяло нас.

Слово «давай!» звучало в моих ушах, и, боясь потерять всякое уважение к себе, если не осмелюсь, я еще раз взглянул вниз, а затем, закрыв глаза и вознеся молитву, задержал дыхание и с шумом упал в ветви дерева, погружаясь все ниже и ниже…

Через несколько мгновений я стоял у подножия дерева, пытаясь выяснить степень полученных повреждений. На удивление, последствиями моего подвига были только несколько легких ушибов, слишком ничтожных, чтобы обращать на них внимание.

Остальную часть пути преодолеть было несложно, и через полчаса мы уже поужинали, соорудили хижину, как обычно, и уснули.

На следующее утро, несмотря на слабость, боль и голод, которые доставляли нам страшные мучения, но в чем мы никогда не признались бы друг другу, мы шли нашим трудным и мрачным путем, надеясь вскоре увидеть долину. К вечеру шум очередного водопада усилился, и мы поняли, что он уже близко.

Мы стояли на краю пропасти высотой в триста футов. Долина была внизу, перед нами; но спуск был так крут, что все наши труды показались тщетными. Однако, горько разочарованные, мы не собирались отчаиваться.

Мы решили переночевать здесь же, а на следующий день, освеженные сном, доели все запасы продовольствия – предстояло или спуститься в долину, или погибнуть.

Всю ночь мы слышали мрачный рев и стон ливня, и глубокая тьма окружала нас. Это ужасно повлияло на мое настроение. Мокрый, полуголодный и замерзший, терпящий дикую боль, я съежился на земле и переживал страшные предчувствия; мой товарищ, чей дух, похоже, был почти сломлен, за всю ночь произнес едва ли слово.

Наконец рассвело, и, поднявшись, мы размяли затекшие суставы и доели все, что осталось от наших запасов.

Я не буду пересказывать трудности, с которыми мы столкнулись, прежде чем достичь долины. Будет достаточно сказать, что после великого труда и великих опасностей мы оба – не переломав руки и ноги – пребывали в этой великолепной долине, которая пять дней назад так внезапно явилась перед моим взором.

Тайпи или Гаппар? Что нас ждет – страшная смерть от рук свирепых каннибалов или помощь доброго племени? Было уже слишком поздно обсуждать этот вопрос.

Часть долины, в которой мы очутились, казалась совсем необитаемой. Почти непроходимые заросли тянулись во все стороны. Мы были удивлены, не встретив открытой земли, и стали искать проход в зарослях, опасаясь в любой момент получить в грудь копье дикаря. Наконец товарищ обратил мое внимание на узкий просвет в листве. Мы расширили его с помощью ножей, и вскоре перед нами предстал относительно свободный проход, в дальнем конце которого мы увидели ряд деревьев, называемых хлебными, плоды которых очень вкусны. Я заковылял к ним, и Тоби рванул вперед, как борзая. Он быстро очистил несколько, но, к нашему огорчению, они оказались наполовину исклеваны птицами. Тем не менее мы быстро расправились с ними, и даже амброзия не показалась бы нам такой вкусной.

Мы раздумывали, куда направиться, и наконец решили углубиться в рощу. Мы немного продвинулись вперед, я нашел на опушке тонкий побег хлебного дерева, зеленый, со свежесодранной корой. Я молча протянул его Тоби – как неопровержимое доказательство непосредственной близости дикарей.

Немного дальше лежала целая связка таких побегов, перевязанная полоской коры. Была ли она брошена туземцем, бросившимся сообщить о нас своему племени? И что это за племя? Тайпи или Гаппар? Отступать было поздно, и мы снова двинулись в путь. Тоби шел впереди, внимательно вглядываясь в чащу, и вдруг отскочил, словно ужаленный. Опустившись на колено, он поманил меня рукой. Я быстро подошел к нему и, раздвинув листья, увидел две фигуры, частично скрытые густой листвой; они стояли, тесно прижавшись друг к другу, не двигаясь. Должно быть, они заметили нас и ушли вглубь леса, чтобы не столкнуться с нами.

Я решился сразу. Бросив палку и разорвав пакет с вещами, которые мы принесли с корабля, я развернул ткань и, держа ее в одной руке, другой сорвал ветку с куста и велел Тоби следовать моему примеру. Я продрался сквозь заросли, размахивая веткой в знак мира.

Это были юноша и девушка, стройные, изящные и совершенно обнаженные, на них был только пояс, сплетенный из коры, с которого спадали листья хлебного дерева. Рука юноши обвила шею девушки, а в другой руке он держал ее руку; они стояли рядом, склонив головы и прислушиваясь к нашим шагам.

По мере нашего приближения их тревога очевидно усилилась. Опасаясь, что они убегут, я остановился и жестом предложил им принять подарок. Затем я произнес несколько слов на их языке, с которым я был знаком, не надеясь, впрочем, что они поймут меня, но чтобы показать, что мы не свалились с облаков. Это, казалось, придало им уверенности, поэтому я подошел ближе, держа ткань в одной руке, а ветку в другой. Они медленно отступали. Но все же я смог приблизиться к ним настолько, чтобы набросить ткань им на плечи, давая понять, что она теперь принадлежит им, и жестами показывая, что мы относимся к ним с уважением.

Испуганная пара теперь стояла неподвижно, а мы пытались объяснить, чего хотим. Тоби проделал целый ряд пантомимических иллюстраций – открывал рот от уха до уха, показывал пальцем в горло, скрежеща зубами и закатывая глаза. Думаю, бедняги приняли нас за белых каннибалов, которые собирались ими пообедать. Когда наконец они поняли нас, то не выказали ни малейшего желания нам помочь. Но вдруг полил ливень, и мы жестами попросили их отвести нас в какое-нибудь укрытие. Они согласились выполнить эту просьбу, но ничто не могло победить их опасений; идя впереди, юноша и девушка постоянно оборачивались и наблюдали за каждым нашим движением.

– Тайпи или гаппары, Тоби? – спросил я, пока мы шли за ними.

– Конечно, гаппары, – ответил он уверенным тоном, стараясь скрыть свои сомнения.

– Скоро узнаем! – воскликнул я.

Я вышел к туземцам и, произнося оба эти имени вопросительно и указывая на долину, пытался прийти к ответу. Они повторяли за мной слова снова и снова, но без выражения, так что я был в полной растерянности и не мог понять их.

Тогда я поставил рядом в форме вопроса два слова: «гаппар» и «мотарки», что означает «хорошо». Островитяне обменялись многозначительными взглядами и не выразили удивления; но когда я повторил вопрос, они, посовещавшись, к великой радости Тоби, ответили утвердительно. Тоби был теперь в восторге, особенно когда молодые дикари повторили ответ с большей энергией, как будто желая внушить нам, что среди гаппаров мы можем чувствовать себя в абсолютной безопасности.