Вольфганг Хольбайн - Девочка из Атлантиды Страница 13

— А может, будет достаточно, если мы просто как-нибудь прикроем окно? Без этого света Винтерфельду ни за что не отыскать купола.

Траутман не ответил. Он взял в руки шлем, который, как и все они, держал под мышкой, и приготовился надеть его.

— Пора назад, — приказал он. — А на «Наутилусе» спокойно обдумаем, что же предпринять.

Майк послушно повернулся, но. именно в тот момент, когда он собирался надеть шлем, ему показалось, что краешком глаза уловил какое-то движение. Он испуганно развернулся и уставился туда, где что-то вроде бы мелькнуло. Ни звука, ни малейшего движения, но Майк мог бы поклясться, что промелькнула легкая тень. Он не смог разобрать, что это могло быть.

— Что с тобой? — спросил Траутман.

— Я… не уверен, но мне показалось, что я что-то увидел. Какое-то движение… Траутман молча взглянул на него, тоже повернулся и внимательно посмотрел туда же, куда уставился Майк. Не сговариваясь они двинулись в том направлении. Пройдя примерно половину зала, они заметили, что на другой стороне располагалось несколько низких полукруглых дверей, которые должны были вести ниже, в глубь древнего здания. И снова они поняли друг друга без слов, потому что одновременно разделились, чтобы обследовать находящиеся за дверями помещения.

С громко бьющимся от волнения сердцем Майк шагнул в дверь справа. Комната, в которую он вошел, на первый взгляд разочаровала его. Она была почти пустой — лишь изготовленный полностью из стекла продолговатый контейнер покоился на черной подставке. Никаких теней. Никаких призраков. Никаких чудовищ со щупальцами, которые терпеливо ожидали пять или больше тысяч лет, когда же их завтрак заглянет к ним в помещение.

Осмелев, Майк зашел в комнату и бросил взгляд на стеклянный контейнер. И онемел. Примерно секунду он стоял совсем без движения, настолько сильным было его потрясение. Поверить собственным глазам было чрезвычайно трудно, поэтому он спросил себя: наяву ли то, что он видит? Может быть, он лежит в кошмарном сне в салоне «Наутилуса»… Если бы не толстенные перчатки скафандра, то он бы попытался ущипнуть себя, чтобы убедиться, что не спит и не бредит.

Но то, что он видел, было реальностью! В стеклянном ящике неподвижно лежала девочка.

Майк растерянно заморгал. Перед ним на блоке базальта стоял стеклянный саркофаг почти двухметровой длины, в котором лежала стройная девчушка со светлыми волосами.

Медленно, с судорожно забившимся сердцем и на дрожащих ногах, Майк оказался в шаге от саркофага. Нет, это ему не привиделось. Перед ним все так же неподвижно лежала девочка тринадцати-четырнадцати лет в белом платьице, с вьющимися светлыми волосами и бледным лицом.

И очевидно, она была мертва: она не дышала.

Что он, собственно, ожидал? В этом куполе уже сотни, а вероятно, целые тысячи лет никто не бывал. Так что первое впечатление не обмануло его: стеклянный ящик был гробом, в котором… И тут Майк запоздало осознал, на кого он вообще-то смотрит. И это понимание чуть не доконало его. Если купол был построен жителями погибшей цивилизации, то тогда он стоит перед девочкой из Атлантиды, которую здесь похоронили!

Глубокая грусть охватила мальчика. Он подошел еще ближе и внимательно рассмотрел лицо девочки. Да, она была настоящей красавицей, когда была жива: лицо словно из тончайшего белого фарфора, а волосы, которые ниспадали на плечи подобно золотистому шелку, придавали ей, должно быть, вид ангела. Черты лица были очень необычными, но в то же время мягкими и благородными.

И тут Майк ясно осознал, что он не один, и повернулся к двери. Странно, ни Траутмана, ни Сингха не видно. Майк отпрянул с громким воплем, в ужасе поднял руки к лицу, а все следующие секунды потратил на то, чтобы убедить себя, что ничего страшного нет и пора перестать вести себя как законченный идиот.

За спиной не стояло чудовище, никакой монстр не явился, чтобы защитить свою мертвую хозяйку и напасть на пришельца. Нет, Майка до смерти испугала обыкновенная длинношерстная черная кошка.

Майк облегченно засмеялся, мысленно обозвал себя дураком и вытянул руку, чтобы погладить кошку, которая… Кошка? Здесь? На глубине двухсот метров? В герметически закрытом куполе, которому по самым скромным оценкам около пяти тысяч лет?

Майк уставился на кошку, у которой был всего один глаз, но она была так ласкова, что, когда Майк наконец все же собрался с духом погладить ее и присел на корточки, она подошла сама, приветливо задрав хвост и мурлыча, и нежно потерлась о его руку.

Майк испуганно отдернул руку. Откуда здесь, ради всех святых, взялась кошка? Сердце его неистово заколотилось в груди. Что-то здесь было не так. Кошка слегка склонила голову набок, оглядела его с ног до головы единственным глазом цвета яркого янтаря и громко мяукнула, словно прочла его мысли и пыталась успокоить его. Майк, в свою очередь, присмотрелся к ней повнимательнее, но все было именно так: перед ним стояла всего-навсего ангорская кошка. Она была удивительно крупной для своей породы, и одного взгляда на ее зубы и когти хватало, чтобы понять — связываться с ней не стоит. Но все же это была просто кошка. И точка.

Кошка, которая к тому же еще и чувствовала себя крайне одинокой, потому что, увидев, что Майк так и не решился погладить ее, одним прыжком забралась ему на колени, встала на задние лапки и толкнула его головой в подбородок, так что Майк чуть не упал, потеряв равновесие.

Майк улыбнулся и погладил кошку левой рукой между ушек. Она заурчала от удовольствия. Майк осторожно взял ее на руки и подошел к стеклянному гробу.

Теперь он внимательно осмотрел гроб. На верхней стороне торчал узенький металлический язычок, на котором располагались несколько крошечных зеленых огоньков и два рычажка с непонятными надписями.

Имелось и несколько завинчивающихся затворов, которыми крепилась крышка. Майк колебался всего мгновение, а в следующую секунду уже схватился за них. Перчатки скафандра, конечно, мешали, так что он снял их и осторожно посадил кошку на крышку гроба, прежде чем всерьез заняться этими затворами. Кошка громко, предупреждающе мяукнула, но он уже ни на что не обращал внимания. С громким клацаньем раскрылся первый замок.

А еще через секунду ошарашенный Майк взвыл от боли и замахал рукой в воздухе, чтобы стряхнуть кошку, мгновенно переставшую притворяться ласковой и с дикой яростью вонзившую свои зубы в руку Майка. Кошка отлетела, тщетно пытаясь уцепиться когтями за зеркальную поверхность крышки, и со всей силы шмякнулась об пол.

Майк на мгновение засунул руку под мышку, затем со стоном поднес ее к лицу. Укус выглядел совсем безобидно, хотя было дьявольски больно. Острые зубы кошки проникли глубоко под кожу. Из маленьких ранок выступило несколько капель крови. Майк разъяренно взглянул на кошку, которая между тем снова вспрыгнула на крышку гроба и шипела на него, угрожающе оскалив зубы. Ее пушистый хвост метался из стороны в сторону и бил по стеклу, а когти приготовились к бою. Теперь это была бешеная фурия.