Владимир Евгеньев - Огни святого Эльма Страница 13

— Нет, — быстро ответил капитан, — просто опустился туман и корабль приплыл неожиданно. Пройдемте ко мне, — он сделал рукой приглашающий жест.

«Он врет, — подумала Соня, — корабль появился как по волшебству». Хотя она была в этом не совсем уверена.

Брат и сестра несмело шагнули на пристань, подошли к кораблю и рассмотрели его. Борта были покрашены какой-то темной краской, но она в некоторых местах отлетела, облупилась, и было видно старое, потемневшее от времени, словно отполированное дерево, коричневого цвета, с выбоинами и трещинами.

Такими же дублеными, до блеска отшлифованные временем, были и мачты. С корабля на пристань был перекинут широкий деревянный мостик-трап.

— Но этот корабль совсем не похож на яхту, — сказал Данила.

— Это не яхта. Это флейт, — сказал Филипп. — Проходите, не бойтесь.

Соня и Данила все еще в нерешительности стояли, не решаясь сделать шаг. В это время откуда-то с кормы вышел огромный мужчина. Он был чуть выше среднего роста. Но в ширину он, поистине, был как два человека. Складывалось впечатление, что скульптор, который его лепил, решил пренебречь мелкими деталями, все сделать крупно. Широченные плечи, огромные руки, по толщине выше локтя напоминавшие небольшой бочонок, а внизу венчающиеся огромными кулачищами. На его необъятных плечах, держась на толстой бычьей шее, стояла большая голова. Широкое лицо с полными щеками. Крупный, расширяющийся к низу нос. Большой рот с полными губами. Огромные, глубоко посаженные глаза. Высокий чуть покатый лоб, переходящий в лысину. Торчащие из-под шапки рыжие волосы. Подбородок скрыт полукруглой густой рыжей бородой, переходящей в бакенбарды. Усов не было. На затылок нахлобучена круглая шапка с помпоном, напоминающая лыжную. Одет этот странный человек был в какую-то холщовую, расширяющуюся книзу рубаху из темной выцветшей ткани с короткими рукавами, открывающими устрашающие мышцы рук. И в широченные коричневые штаны, прихваченные на объемистом пузе замысловатой веревкой. На ногах у него были короткие стоптанные сапоги с раструбом из потрескавшейся кожи. На шее, под рубахой, виднелась цепочка. Видимо, на ней висел крест. А поверх его на груди болтался довольно большой предмет. Последний явно был нелегким и походил на свисток.

Этот огромный человек увидел капитана и молодых людей, широко улыбнулся, сделал приглашающий жест рукой и сказал что-то на том же непонятном Даниле языке.

— Он говорит «Добро пожаловать», — перевела тихонько Соня.

— Это боцман, — представил незнакомца Филипп. И произнес несколько слов по-голландски.

А тем временем брат и сестра все еще топтались у трапа.

— Прошу вас, господа! Добро пожаловать, — повторил боцман уже на плохом английском языке.

— Пойдем, — сказал Даня. Почему-то вид этого человека, который, несмотря на свой огромный размер, излучал добродушие и простоту, как-то успокоил Данилу. Последний все же нервничал, хотя ему и было очень любопытно наблюдать за происходящим.

— Пойдем, — брат потянул Софию за руку.

Делать было нечего. И они поднялись по трапу на палубу. В нос им сразу ударил неприятный запах затхлой воды, немытых тел и едких смол.

— Отвратительно! — поморщилась Соня. — Как здесь пахнет!

Это она произнесла по-русски. Но Филипп увидев, как его гостья зажала нос, сказал:

— Я старался, как мог, бороться с этими запахами. Но мне нельзя вносить никаких изменений во внешний вид корабля. Поэтому мои усилия достаточно ограниченны.

— Почему? — удивилась Соня.

— Потом узнаете, — ответил он. — Заходите.

Наконец, брат и сестра прошли на корабль.

— Господин Филипп, объясните, наконец, что происходит! — выпалила Соня, стараясь говорить смело и уверенно. — Вы нас привели на какой-то морально и материально устаревший корабль, который совсем не похож на яхту. Если вы не хотите говорить правду, это внушает подозрения.

Глава 4

Данила в смертельной опасности

Она картинно засунула руку в сумочку.

По лицу Филиппа пробежала тень раздражения. Он хотел что-то сказать, но вмешался боцман, сказав на своем плохом английском:

— Наверное, капитан по своей привычке вам ничего не объяснил. У него такой характер. Он считает, что все должны ему подчиняться и ничего не спрашивать. Юные господа, наверное, испугались. Вот, что я вам скажу. Все объяснять про этот корабль, как он здесь оказался, — это займет много времени. Я вам скажу только одно. Что это, действительно, очень интересный корабль, имеющий свою замечательную, славную историю. Но главное, что здесь никто не причинит вам зла. Поверьте мне. А если вы чего-то опасаетесь, то вы можете свободно уйти отсюда. Вас никто здесь не держит как пленников. Вы совершенно свободны.

— Да, боцман прав, — сказал Филипп. — Мне, конечно, будет очень неприятно, если вы столь скоро покинете мой корабль. Но это ваше право.

— Ну, мы быстренько осмотрим все и уйдем. А потом еще раз придем к вам в гости, — предложил Данила.

— Почему мы должны вам верить? — спросила София.

Но, тем не менее, этот здоровенный боцман почему-то внушал доверие. Он с серьезным видом снял свою шапку, широко перекрестился и с чувством произнес:

— Я добрый христианин. Хотя и очень грешный человек. Клянусь, что всегда буду вас защищать. Никто не причинит вам зла. Если что-то случится, можете всегда рассчитывать на мою помощь.

«Какой он религиозный», — подумала Соня.

Брат и сестра, конечно, не были атеистами, но и особенно верующими тоже. Хотя София иногда размышляла о том, что высший разум должен обязательно существовать и все религии ведут к нему.

— Ну, хорошо, — сказал Филипп. — Пойдемте, я покажу вам то, что обещал.

Они прошествовали к корме по узкой палубе. Соня и Данила увидели пушки, рядом большие ядра, грязные мешки ближе к мачтам, просмоленные толстые канаты, приспособления, похожие на блоки для подъема грузов по веревкам, и в беспорядке сваленные паруса из плотной материи. Они прошли к надстройке на корме, расположенной за мостиком, на котором был штурвал.

Соне опять стало не по себе, временное успокоение прошло, тревога усиливалась, она чувствовала, сейчас произойдет какая-то ужасная трагедия, ее пугал этот странный корабль и непонятная ситуация. Софию начал бить озноб, руки слегка дрожали. «Это декорации для съемок фильма или притон извращенцев», — подумала она, но в глубине души Соня понимала, что должно быть еще более страшное объяснение, лежащее на поверхности. Несмотря на почти невыносимое внутреннее напряжение, ей было интересно, что сейчас произойдет.