Таинственный остров - Верн Жюль Габриэль Страница 13

К четырем часам утра путники прошли, по приблизительному подсчету, около пяти миль. Облака поднялись немного выше и уже не ползли по земле.

Ветер, по-прежнему налетавший резкими порывами, стал суше и холоднее. Пенкроф, Герберт и Гедеон Спилет были легко одеты и жестоко мерзли, но ни одна жалоба не сорвалась с их губ. Они твердо решили не отставать от Топа, куда бы ни повело их умное животное.

Около пяти часов начало светать. В зените, где тучи были не так густы, появились сероватые полосы, резко очерчивая края облаков. Вскоре под плотной пеленой тумана блеснул более светлый туч, и обрисовалась линия горизонта. Гребешки волн слегка посветлели, пена снова стала белой. Слева смутно виднелись неровности берега, выступая серыми контурами на черном фоне. В шесть часов утра было уже совсем светло. Облака, поднявшиеся довольно высоко, быстро бежали по небу. Пенкроф и его спутники находились в это время приблизительно в шести милях от Труб. Берег, по которому они шли, был совсем плоский; со стороны моря его окаймляла гряда скал, верхушки которых едва торчали из воды, так как было время наибольшего прилива. Местность слева была покрыта дюнами, усеянными колючим кустарником, и имела вид дикой песчаной пустыни. Очертания берега казались довольно однообразными, единственной преградой, защищавшей его от ярости океана, была цепь невысоких холмов. То тут, то там виднелись искривленные деревья, тянувшиеся ветвями к западу. Далеко сзади, на юго-западе, зеленела опушка леса.

Неожиданно Топ начал проявлять признаки волнения. Он то убегал вперед, то возвращался к Пенкрофу, как бы прося его ускорить шаги. Умная собака свернула влево и, повинуясь безошибочному инстинкту, уверенно направилась к дюнам. Пенкроф и его спутники последовали за нею. Вся окружающая местность казалась совершенно пустынной. Нигде не было видно ни одного живого существа.

Дюны были отделены от моря широкой полосой земли, покрытой прихотливо разбросанными пригорками и холмами. Это была как бы маленькая песчаная Швейцария, и чтобы, не заблудиться среди дюн, требовалось исключительное чутье.

После пятиминутной ходьбы журналист, Пенкроф и Герберт оказались перед своего рода пещерой, вырытой в задней стене высокой дюны. Тут Топ остановился и громко залаял. Спилет и его спутники вошли в этот грот. Посреди него они увидели Наба, стоящего на коленях. Подле него на травяной подстилке лежал человек.

Это было тело инженера.

Глава VIII

Жив ли Сайрес Смит? – Рассказ Наба. – Отпечатки ног. – Неразрешимый вопрос. – Первые слова инженера. – Следы узнаны. – Возвращение в Трубы. – Бедный Пенкроф!

Наб не пошевелился. Пенкроф бросил ему всего одно слово:

– Жив?

Ответа не последовало. Гедеон Спилет и Пенкроф побледнели. Герберт застыл на месте в полном отчаянии. Но было ясно, что бедный негр, поглощенный своим горем, не видел товарищей и не слышал слов моряка.

Журналист опустился на колени перед неподвижным телом Сайреса Смита и, расстегнув на нем одежду, приложил ухо к его груди. Прошла минута, – целый век! – пока Спилету удалось уловить едва слышное биение сердца.

Наб слегка выпрямился и смотрел перед собой невидящими глазами. Никогда человеческое лицо не выражало такое отчаяние. Наба нельзя было узнать – до того он был утомлен и измучен горем. Он думал, что его хозяин мертв.

Гедеон Спилет после долгого, внимательного исследования инженера поднялся на ноги и сказал:

– Жив!

Пенкроф, в свою очередь, опустился на колени возле Сайреса Смита. Его чуткое ухо также уловило слабое сердцебиение. Приложив губы к губам инженера, он почувствовал, что тот дышит.

Герберт, по знаку журналиста, бросился за водой. В ста шагах от пещеры он увидел небольшой ручеек, сильно раздувшийся от прошедших накануне дождей. Но воду не во что было взять – в дюнах не было ни одной раковины. Юноша погрузил в воду носовой платок и бегом возвратился в пещеру.

К счастью, этого влажного платка оказалось достаточно. Гедеон Спилет хотел лишь слегка смочить губы инженера. Несколько капель свежей влаги произвели мгновенное действие. Из груди Сайреса Смита вырвался вздох, и он невнятно пробормотал какую-то фразу.

– Мы спасем его! – сказал журналист.

При этих словах к Набу вернулась надежда. Он быстро раздел своего хозяина, чтобы посмотреть, не ранен ли он. На голове, груди и конечностях инженера не оказалось, однако, ни синяков, ни даже царапин, что было весьма удивительно, так как тело Сайреса Смита, несомненно, ударялось о скалы. Даже руки инженера были невредимы. Казалось непонятным, почему на них не осталось следов ударов о подводные камни.

Но это обстоятельство, конечно, должно было разъясниться впоследствии. Когда Сайрес Смит будет в состоянии говорить, он расскажет о том, что с ним случилось. Теперь же его надо возвратить к жизни. Энергичное растирание должно привести к этой цели.

Основательный массаж быстро согрел инженера, и он сделал легкое движение рукой. Дыхание его стало более правильным. Он, очевидно, погибал от истощения, и, не приди вовремя Гедеон Спилет со своими спутниками, Сайресу Смиту был бы конец.

– Ты, значит, думал, что твой хозяин мертв? – спросил Пенкроф Наба.

– Да, – ответил Наб. – Если бы Топ не нашел вас и не привел сюда, я бы похоронил моего хозяина и умер бы рядом с ним.

Как мы видим, жизнь Сайреса Смита действительно висела на волоске.

Потом Наб рассказал, что произошло. Накануне утром, покинув Трубы, он направился по берегу на север, достиг той части побережья, которую уже обследовали раньше. Там – по правде сказать, без всякой надежды – он вновь начал искать на песке и среди скал следы своего хозяина. Особенно внимательно он осмотрел часть суши, не досягаемую для волн, так как на краю берега всякий след был бы смыт приливом и отливом, Наб не рассчитывал больше найти Сайреса Смита живым. Он хотел обнаружить хотя бы труп своего господина и собственными руками похоронить его.

Долго искал Наб, но его старания были напрасными. Этот берег, видимо, никогда не был обитаем людьми. Тысячи раковин, не унесенных морем и лежавших за чертой прилива, оставались нетронутыми. Ни одна из них не была раздавлена. На площади в двести-триста ярдов[9] не видно было ни малейших признаков чьей-либо высадки.

Наб решил пройти еще несколько миль. Течение могло унести тело куда-нибудь дальше. Волны обычно выбрасывают на сушу труп, плавающий у плоского берега; Наб это знал, и ему хотелось в последний раз взглянуть на своего господина.

– Я прошел по берегу еще две мили, осмотрел прибрежные утесы и побережье и уже потерял надежду что-нибудь найти. И вдруг вчера, часов в пять вечера, я увидел отпечатки ног…

– Отпечатки ног! – воскликнул Пенкроф.

– Да, – подтвердил Наб.

– И эти отпечатки начинались у самых скал? – спросил журналист.

– Нет, – отвечал Наб, – у черты прилива. Между линией прилива и подводными камнями они, вероятно, стерлись.

– Продолжай, Наб, – сказал Гедеон Спилет.

– Когда я увидел эти отпечатки, я чуть с ума не сошел. Они были совершенно ясны и вели к дюнам. Я бежал по этим следам четверть мили, стараясь их не стереть. Через пять минут, когда уже темнело, я услышал лай собаки. Это был Топ. Он и привел меня сюда, к моему хозяину.

В заключение Наб рассказал, как тяжело ему было увидеть это бездыханное тело. Он пытался уловить в нем признаки жизни. Теперь, когда он нашел своего хозяина мертвым, ему так хотелось, чтобы он был жив! Но все его усилия оказались тщетны. Оставалось лишь отдать последний долг человеку, которого он так любил.

Наб вспомнил о своих товарищах. Им тоже, наверное, будет приятно в последний раз взглянуть на бедного Смита. Топ здесь. Что, если попробовать положиться на чутье верного пса? Наб несколько раз произнес имя Гедеона Спилета, которого Топ знал лучше, чем других. Потом он показал на юг, и Топ быстро умчался в этом направлении.