Калининградские хроники - Павел Николаевич Сочнев Страница 14

Жадные до знаний мы даже немного возрадовались тому, что ещё больше времени будем проводить на яхте и в море. Решение обедать бутербродами отпало само собой, т.к. у меня получалось не только нарезать/намазать бутерброды, но и готовить более существенную пищу – второе и салаты. Суп сварить так и не пришлось – на завтрак он не шёл, обедать им было бы неудобно по причине качки, а вечером у нас были рыбные разносолы из магазина «За Родину», разбавленные продуктами из «сельпо». Вечером мы не только ели, но и общались. Ужин – как повод для общения. По-моему – это просто замечательно. Тем было бесконечное множество, но мне кажется, что обсудили не всё. Или просто скучаю по команде.

Однажды проснулся ночью с чувством голода. Глянул на часы – половина третьего. Для меня это нормально. В армии у нас с двух до трёх была пересменка. Одна смена меняла другую. Перед тем как уйти со смены и уснуть мы плотненько ели (даже не знаю, как это назвать – ранний завтрак или поздний ужин). А если заступали на смену, то просыпались, приходили на командный пункт и ели (тоже плотненько). В общем, в моём организме выработался стойкий условный рефлекс, который срабатывает не всегда, но очень часто. Если он сработал, то просто уснуть не получится, нужно обязательно поесть и перекурить. Пробовал бороться – не получается. Голод превыше желания поспать. Сработал он и в этот раз.

«Картина маслом» – голодный кок. Проснулся, понял, что уснуть без «поесть» не удастся. Лёжа разработал план по добыче и поглощению пищи. Стараясь не шуметь, встал, прокрался к шкафчикам с вкусняшками. Более существенного мы на ночь не оставляли, точнее оно (более существенное) не оставалось – съедалось. Аккуратно (хорошо, что смазал замки) открыл, стараясь не разбудить, спящего прямо под шкафчиками Лёшу, протянул руку и, нащупав пакет, изъял его из шкафчика. Сложность этого мероприятия осложнялась тем, что все вкусняшки были упакованы в хрустящие и шебуршащие пакеты. В этот раз они не прошумели или их шорох был заглушён ворчанием моего голодного желудка. Поднялся на палубу, не забыв прихватить бутылку воды и стакан. А в кокпите хорошо – печеньки, вода, звёзды. Аккуратно достал, с удовольствием насытился, перекурил. Вкусняшки спрятал в кокпите, чтобы не шуршать в кают-компании. Чувство сытости заглушило чувство стыда. И вообще – кок не должен быть голодным, ни днём не ночью, поэтому стыда было немного. Утром повинился.

Ходим в заливе.

Практика продолжалась. Утром выходили в залив, вечером возвращались. Научились делать не только поворот оверштаг (это когда яхта идёт против ветра и пересекает носом линию ветра), но и фордевинд (это когда яхта идёт по ветру и пересекает кормой линию ветра). Фордевинд более сложный и опасный поворот. Сложность его заключается в том, что приходится управлять не только стакселем, но и гротом. Подтягивать его, потом отпускать. Отпускать то пофигу. Но если не подтянуть, во время поворота (не до, не после, а именно во время), то он перейдёт с борта на борт самостоятельно). И если он пошёл, то держать бесполезно, опасно и не надо. Движение настолько мощное, что гик сметает всё, что может оказаться на пути и всё что его держит – натягивает, выравнивает, устанавливает угол и прочее, получает мощнейший удар. Если кто ни будь из команды попытается удержать гик, то он всё равно сломает то, что сможет сломать плюс герой, попытавшийся его удержать, также будет в списке нанесённого гиком урона, а если неудачно, то посмертно. С «отпускать – пофигу», я оказался не прав, удар получается не такой мощный, но всё равно разрушительный.

Однажды немного «прощёлкали», подтянули гик правильно, а отпустили слишком быстро (отпустили совсем на волю ветра, не придержав) и скоба оттяжки лишилась перемычки. Перемычка не утонула – осталась на палубе, но в таком загнутом виде для дальнейшей эксплуатации оказалась не годной. Мы потом нашли в марине подходящую запчасть. Не абсолютно такую же, но диаметр подошёл и резьба. Резьбы оказалось даже больше, чем на той, что загнулась. Яхтсмены сказали, что она держать не будет, но настоящая яхтенная тоже не выдержала.

В общем – фордевинд выполняется в следующем порядке: собрался повернуть, начал поворачивать, увидел, что грот ослабляется, начинаешь подтягивать гик, до тех пор, пока он не окажется параллельно корпусу яхты (даже не подтягивать, а выбирать слабину. Грота шкот всегда должен быть натянут), ждёшь пока грот начнёт наполняться с другой стороны, начал наполнятся – травишь (притормаживаешь его движение), кладёшь грот на краспицу, фиксируешь грота шкот и уходишь перекидывать стаксель. А ещё нужно не забыть штурвал поставить прямо, а то яхта так и будет продолжать поворачивать. Кэп провёл это обучение по обычной схеме – сначала четверо, потом трое (грот и штурвал у шкипера), потом двое (один шкотовый), потом шкипер один, совсем один.

В один из порывов, ветер так наполнил стаксель, что часть застёжек, которые крепили стаксель к штагу, не выдержали и расстегнулись. Пришлось в неспокойном заливе опускать стаксель, собирать и прижимать к палубе. Ветер не свирепствовал, но был и пытался развернуть парус. Немного авральная обстановка, которая могла бы привести к неприятностям. Кэп как всегда оказался на высоте – скомандовал рулевому встать в левентик, покинул свою кормовую скамейку, по пути отдав команду «Одеть жилеты» и, прихватив единственного экипированного жилетом быстро, но без суеты оказался на носу, рядом с полощущимся стакселем. Уже с носа скомандовал: «Травить стаксель» и стал его подтягивать, отстёгивать от штага и укладывать на палубе. Я, принимая стаксель, торопливо приминал его, пряча от ветра и стараясь, чтобы площадь снятого стакселя как можно меньше отличалась от площади моего тела, потому как прижать его больше было нечем. Все попытки ветра продолжить игру с парусом были нами прекращены.

Сняли, сложили, прижали и спокойно, не торопясь принайтовали крест-накрест свободным концом. Мне показалось, что удовлетворительно справились с этой случайной и абсолютно реальной ситуацией. Не паниковали, действовали чётко, обошлись без ущерба. Почему я оказался в жилете? Потому что, как написал в начале, плавать не умел и дополнительно страховался на всякий случай. А случаи бывают разные, в том числе – оказаться за бортом. И если бы такое случилось, то счастливый случай