Анатолий Максимов - Атлантида, унесенная временем Страница 17

И продолжил:

– От наших источников в Европе известно, что цель американцев не соцлагерь, и не просто Советская Россия… Они хотят развалить вашу страну до такой степени, чтобы и мысли не было о былом величии России… Прости меня, Максим, их цель – «окончательное решение русского вопроса»…

– Ты прав, Стоян, они набросились в первую очередь на нашу инфраструктуру с целью лишить нас экономической силы… Но кроме американцев, в окружении президента действуют силы «пятой колонны» с их массой перевертышей из партноменклатуры советского образца…

Мне было горько, что маленькая Болгария наверняка войдет в капитализм весьма безболезненно, а мы, Великая Россия, будем мечтать через десятилетие о том, чтобы не исчезла российская государственность как таковая. И что чудовищное ограбление народа, начатое еще при Герострате Горбачеве, закончится раздроблением страны и превращением народа из бедного в нищего. И что по уровню коррупции в первое десятилетие нового века страна окажется на 182 месте из 183, на равных среди стран Латинской Америки и Африки!

…Стоян предлагал следующее:

– Может быть, вывезти вас всех в Софию и уже там решать все дела? – Нет, Стоян, в Софию я хотел бы уехать один… Есть один вопрос, который мне нужно решить в интересах Влада и Ольги… Речь идет об их будущем, если уж они оказались за рубежом…

Стоян внимательно слушал, перебирая ключи от автомашины. Вернее, не сами ключи, а четки с разноцветными камушками. Мой взгляд перехватил Стоян.

– Это мой сувенир и талисман: каждый камушек означает место, где я побывал… Начал с камней побольше: это означало континент – их пять. И висели они просто на нитке. Причем первым был один камушек – «европеец»… Затем нить приросла «африканцем» и другими камнями-«континентами»…

– А потом – страны? – подхватил я.

– И да, и нет. Их слишком много. Камушки означают страны или города, где я побывал, но обратил внимание на эти, особенные…

– И что, Стоян, ты помнишь каждый из них? Откуда он? И чем знаменит?

– Максим, – передал мне Стоян четки, – смотри сам: видишь эти, крупные? Их шесть…

Я нашел шесть камней, чуть крупнее остальных. А Стоян продолжал пояснение, указывая на тот или иной камень:

– … вот тот – «континент», даже цвет подобрал, «европеец»… Чуть темнее – «индеец» из Северной Америки. Еще темнее – Южная Америка, черный – «африканец» и желтый – Азия. Все камни найдены или приобретены на местах пребывания…

– А Австралия?

– Это мой будущий визит – будет зеленый камень. И будет два белых – один прозрачный, а другой белесый, как молоко… Догадайся – почему?

Я поднапрягся и вдруг прозрел:

– Лед, снег, север?!

– Точно! – поддержал меня Стоян.

– Ну с Южным Полюсом – все ясно. Там земля имеется? – догадливо заметил я. – А вот как с Северным?

– Побываю на Новой Земле – вот и появится белый…

– Не появишься еще долго – там наши ядерные испытания, полигон…

– Ничего, Максим, я терпелив, подожду, – с улыбкой заявил Стоян. Он стал указывать на камешки в четках:

– Этот – «парижанин», а этот – «лондонец», вот из Москвы – красный, из Багдада, из Перу – «перуанец», от пирамиды столицы народности майя… Мой любимый, голубой – «софийский»…

Так мы с удовольствием прервали деловую часть беседы и отвели душу в разговоре о прошлом.

– Друже, Максим, я рад, что ты повеселел…

И Стоян потрепал меня по щеке, что означало доверие ко мне и причисление к кругу близких друзей. Чисто восточное проявление нежности к близкому человеку!

– Стоян, ты был в Перу и, видимо, побывал на плато Нески с его таинственными фигурами?

– Конечно, причем потом сделал передачу, сняв все эти фигуры с воздуха… Это загадка из загадок, не правда ли, Максим?

А мне не терпелось похвастаться моим «богатством» – собранием НЯП, необъяснимых явлений природы.

– Только не подумай, что пятнадцать лет разницы в нашем возрасте дает тебе право посчитать, что шестидесятилетний профи-в-отставке сошел с ума! Я старый поклонник всех этих «загадок»… И не один десяток лет, – с нескрываемой гордостью заявил я. – И закрой рот – ворона влетит!

Стоян выглядел здорово озадаченным. И не давая ему опомниться, я коротко рассказал о моем многолетнем хобби из области НЯП. Скороговоркой перечислил: Тунгусский метеорит, бермудский треугольник, Атлантида, НЛО и другие, более мелкие «няпы».

Когда я упомянул о том, что все это мое «няповое богатство» собиралось с сороковых годов и сосредоточено в тысячах страницах, Стоян заволновался.

– Не пущу! – деланно заорал он. – Не пущу тебя в Россию…

А для убедительности своих намерений схватил за одежду, демонстрируя готовность прямо сейчас задержать меня в Болгарии.

– Максим, друже, пока ты здесь в Болгарии, давай сделаем передачу. Ну, например, под рубрикой «По дорогам НЯП»?!

– А работа в институте? – как-то буднично спросил я. – Отпуск у меня тридцать дней, но он уже наполовину пройден. Правда, мне добавили наши из Ясенево на командировку для «севастопольских дел»… – Это все не проблема… Продлишь за свой счет, а мы оплатим, – торопил решение Стоян.

– Но у меня же нет здесь материала – того, «няповского»?

– Ну, это вообще не проблема: твой звонок в Москву, жене – и наш курьер все привезет. Первым же самолетом! Ну как?

В отличие от болгар, я замотал головой, забыв, что у них это означает согласие.

– Вот и ладненько, – чисто по-русски обрадовался Стоян.

Но я его остановил жестом и всем своим видом показал, что все это нельзя пороть сгоряча.

– Давай успокоимся, и все по порядку… Мы оба с тобой – мечтатели и строители воздушных замков! – решительно возразил я. – Нужно думать – и работа, и семья, и ребята… Их надо устраивать… А НЯП от нас не убежит…

Стоян все понял, согласно замотал головой и с видом рыбака, у которого сорвалась с крючка очень большая рыба, развел руками. А мне представилось, какой переполох произведет в семье мое появление в Болгарии. Да и в штаб-квартире в Ясенево! Для всех я – в Крыму!

Кто мог подумать, что этот разговор о моих НЯП сорвет с мест и приведет в движение несколько человек из разных стран, объединит их для решения единой задачи и вовлечет их в серьезную круговерть не на один день.

Впрочем, все по порядку…

Закончили мы разговор со Стояном возле памятника русскому флоту. Мне хотелось показать его Стояну, подталкивая тем самым к возможной теме его телепередач. В стороне от памятника, в нескольких метрах от него, уютно пристроилась каменная скамья. Мы присели на теплую от лучей солнца лежащую на скамье дубовую плаху.

Перед нами до самого горизонта простиралось спокойное море, по глади которого в сторону бухты маленькой букашкой полз кораблик. Это, вернее всего, Коля вел свой сейнер – его прихода мы ожидали.

– Стоян, хочу просить тебя помочь мне устроить моих молодых друзей… Пусть они побудут в это тревожное для моей родины время за рубежом… Коли уж так случилось оказаться им вдали от родной земли… – Чем смогу – помогу! – коротко ответил Стоян. – Что предлагаешь? Я помолчал, все еще колеблясь в принятии решения о поиске моего давнего «друга-врага» из школьной и профессиональной жизни. Коротко о нем не скажешь, да и нельзя – это по линии спецгруппы ГРАД. Но где его искать, я и сам не знал. Даже под каким именем он живет? Но именно он, если его найти, мог бы обустроить судьбу моих друзей. И я решился.

– Стоян, есть три момента, которые решат судьбу моих ребят: одно – это розыск нужного мне человека. Его я знаю еще со школьной скамьи и работал с ним в шестидесятые и семидесятые годы за рубежом. Это – во-первых. Во-вторых, нужно на два-три дня место с телефоном, где он меня разыщет сам. И в-третьих…

– Не много ли, Максим? – прервал меня весело Стоян. – Дай-то Бог разобраться с этими двумя, как ты говоришь, «моментами».

Веселился Стоян неспроста – это он таким образом давал мне понять, что согласен помочь мне.

– Слушай, друг мой – торопыга, точнее, дослушай до конца, – сделал я вид, что «готовности» его не понял. – Третий пункт – это ты сам, со своим согласием помочь нам…

Мы хлопнули друг друга по рукам, затем по плечам и встали со скамьи.

Вечером мы, все четверо, собрались за ужином в харчевне на площади. Думается, что это место существовало в городке еще со времен турецкого ига – все говорило здесь о глубокой старине: огромный грубого камня камин с настоящим огнем в нем, массивные столешницы столов и под стать им табуреты, утварь на стенах из меди и чугуна, бронзовые подсвечники наподобие факелов…

И если обедом угощали Стояна мы, то ужин он взял на себя, категорически заявив:

– Чтоб мне вовек не пить вин из местной лозы, если хотя бы один сотник ляжет на этот стол не из моего кошелька! – и он обратился к входящим в харчевню Дино, Христо и Коле, ища у них защиты от нашего агрессивного стремления отобрать его право оплаты ужина из наших скудных средств.