Уилбур Смит - Муссон Страница 17

Но среди всего этого изобилия кораблей невозможно было не узнать «Серафим». Хэл сразу увидел стоящий на якоре в главном течении корабль, окруженный лихтерами; на палубах работало множество плотников и парусных мастеров.

На глазах у Хэла с одного из лихтеров подняли и опустили в открытый люк трюма огромную бочку для воды.

— Красавец! — прошептал Хэл, почти со сладострастным наслаждением скользя взглядом по бортам корабля, словно тот был обнаженной женщиной. Хотя реи корабля еще не выправлены, мачты уже стоят, и Хэлу представилось то огромное облако парусов, которое они понесут.

Корпус корабля представлял собой удачный компромисс. Корабль, достаточно широкий, имел необходимую осадку, чтобы нести груз и орудия, как подобает вооруженному торговому судну. Но изящные очертания кормы и носа обещали скорость и легкость управления при любом ветре.

— Он поплывет куда захотите, капитан, и распустит паруса, стоит фее пукнуть, — сказал за спиной у Хэла Большой Дэниел. То, что он заговорил без приглашения, свидетельствовало о глубине его восхищения.

Убранство «Серафима» не посрамило гордость и престиж Ост-Индской компании. Хотя лихтеры, окружавшие корабль, частично загораживали его корпус, свежеокрашенный борт сверкал на солнце. Краска была золотая и синяя, галереи юта украшены множеством резных херувимов и серафимов, фигура на носу — крылатый ангел с лицом ребенка, давший кораблю его название. Орудийные порты в шахматном порядке выкрашены золотом, подчеркивая огневую мощь корабля.

— Эй, на шлюпке! — крикнул Хэл и, когда одна подошла, проворно сбежал по скользким каменным ступеням причала и шагнул на корму.

— Отвези нас к «Серафиму», — сказал Большой Дэниел лодочнику, который сел за руль, и сам оттолкнул шлюпку. От суденышка пахло сточными водами, палуба была грязная; вероятно, одна из обязанностей этой шлюпки — вывоз ночных отходов из офицерских кают стоящих на якоре кораблей, но днем она развозила овощи и пассажиров.

— Вы капитан Кортни, новый капитан «Серафима»? — спросил лодочник.

— Почитай наше объявление в таверне «Твое место», — ответил Большой Дэниел, потому что Хэл был слишком увлечен видом корабля, чтобы расслышать вопрос.

— У меня два отличных сильных парня, они хотят плавать с вами, — сказал старик.

— Пришли их ко мне, — проворчал Большой Дэниел. В три дня после того, как были развешаны объявления, он набрал почти весь экипаж.

Теперь нет необходимости ходить по тюрьмам и подкупать тюремщиков, чтобы те отправляли подходящих заключенных на борт в цепях. Напротив, Дэниел сумел отобрать лучших из множества осаждавших его моряков. Места на кораблях Компании пользовались большим спросом — условия жизни и плата там были гораздо лучше, чем в королевском флоте.

Каждый бездельник в порту и каждый моряк на идущем в Англию корабле прекрасно знают, что как только будет объявлена война Франции, шайки ловцов начнут прочесывать порты и всех, кто попадется, отправлять на военные корабли. Каждый дурак понимал, что лучше обеспечить себе хорошее место сейчас и уплыть в дальние моря до начала бойни.

Главный корабел на борту «Серафима» распознал в высокой фигуре в шлюпке важную особу и догадался, кто это. Когда Хэл поднялся по лестнице, его уже ждали.

— Эфраим Грин, к вашим услугам, капитан.

— Пожалуйста, покажите мне корабль, мистер Грин.

Взгляд Хэла уже кочевал от стеньг по всем уголкам палубы. Хэл отправился на корму, корабел заспешил. Они обошли весь корабль — от нижнего трюма до брам-стеньги, и Хэл, обнаружив хоть малейший изъян, отдавал краткие указания Большому Дэниелу. Дэниел делал знак Уилсону, и тот заносил пометку в книгу в кожаном переплете, которую нес под мышкой. Дэниел и Уилсон уже составили хорошую рабочую команду.

Когда Аболи отвез Хэла назад в гостиницу, Дэниел и Уилсон остались на корабле искать себе прибежище среди бревен и опилок, тюков новых парусов и мотков троса, которые загромождали палубы «Серафима». Теперь у них вряд ли найдется время сойти на берег до того, как корабль будет полностью готов к плаванию.

— Вернусь завтра рано утром, — пообещал Хэл Дэниелу. — Мне понадобится список того, что уже есть на борту, — можете уточнить у мистера Грина, — и того, чего еще не хватает.

— Есть, капитан.

— Тогда мы составим опись груза и начнем размещать его, чтобы уравновесить корабль.

— Есть, капитан.

— А в свободное время поторапливайте мастера Грина и его парней. Пусть быстрей ставят паруса, чтоб корабль был готов к отплытию до начала зимы.

Днем подул неприятный северо-восточный ветер, пронизанный ощущением льда, люди на открытой палубе кутались в плащи.

— В такой вечер теплые южные ветры словно окликают меня по имени, — улыбнулся Хэл, уходя с корабля.

Большой Дэниел ухмыльнулся в ответ.

— Я почти чую запах горячей африканской пыли, который приносит муссон.

Уже давно стемнело, когда карета въехала на мощеный двор «Большой Медведицы», но сыновья, все трое, выбежали из теплой, освещенной лампами гостиной еще прежде, чем отец вышел из кареты, и пошли за ним следом в его номер.

Хэл попросил хозяина принести ему кружку подогретого вина, потому что замерз в дороге, сбросил плащ и опустился в кресло с высокой спинкой. Мальчики с серьезными лицами выстроились перед ним.

— Чему обязан честью принимать такую депутацию, джентльмены?

Глядя на молодые лица, Хэл старался говорить серьезно. Две головы повернулись к Тому, который всегда выступал от лица всех.

— Мы хотели записаться у Большого Дэниела в плавание, — сказал Том, — но он отправил нас к тебе.

— Какова ваша специальность и каков опыт? — насмешливо спросил Хэл.

— У нас только искренность намерений и желание учиться, — признал Том.

— Том и Гай подойдут. Будете занесены в список как слуги капитана с жалованием гинея в месяц. — Мальчики удивленно и радостно вспыхнули, но Хэл поспешно продолжил: — А вот Дориан еще слишком мал. Ему придется остаться в Хай-Уэлде.

Наступило молчание; близнецы ошеломленно смотрели на Дориана. Тот едва сдерживал слезы.

— А кто будет заботиться обо мне, когда уплывут Том и Гай?

— Пока я в море, хозяином Хай-Уэлда станет твой брат Уильям, а мастер Уэлш продолжит уроки.

— Уильям ненавидит меня, — дрожащим голосом негромко сказал Дориан.

— Ты слишком поспешно его судишь. Он строг, но он любит тебя.

— Он хотел убить меня, — ответил Дориан, — и, когда тебя не будет, снова попробует. Мастер Уэлш не сможет ему помешать.

Хэл уже начал отрицательно качать головой, но в памяти отчетливо встало выражение лица Уильяма, когда тот держал ребенка за горло. Он впервые взглянул в лицо неприятной реальности: Дориан может быть очень близок к истине.