Павел Горьковский - Черный парус, адские берега Страница 17

Отец Алонсо задумчиво вертел в руках растрепавшийся парик, затем сдул пудру с большой пуховки, забытой у зеркала, и чихнул:

– Боюсь, чернокожую даму безосновательно считают колдуньей. Превратить юного джентльмена в милую девушку достаточно просто и без помощи волшебства. Тугой корсет, дорогое платье, туфельки, модный парик, пудра, кармин – и дело сделано!

Джерри выронил нарядное зеркальце, которое вертел в руках, со слабой надеждой найти в нем отражение сеньориты Флоры. Зеркало упало и разбилось, мелкие колючие осколки рассыпались по всей каюте, сверкая как слезы. Скверное знамение, предвестие новых напастей! Он запоздало понял двусмысленные намеки священника и пробормотал:

– Вы знали? Знали с самого начала?

– Нет, разумеется, нет. Я не был уверен. Допускаю, что в такие просвещенные времена существуют юные леди, которые владеют шпагой лучше, чем швейной иглой, и знают, какие паруса следует поставить при развороте фордевинд. Но представить, что особь женского пола голыми руками ловит мышей и скармливает коту, – немыслимо даже при самом широком научном кругозоре.

– Каков чертенок? – расхохотался мистер Уилл, а несчастная пленница издала стон достаточно громкий, чтобы джентльмены вспомнили о своем природном предназначении, поспешили освободить ее из пут и принесли воды, мистер Уилл лично протянул хрустальный стакан леди. Сделав глоток, она смогла прошептать:

– Негодный мальчишка, он успел отнять у меня самое ценное!

Мистер Уилл вскинул бровь:

– Бойкий, гаденыш!

Леди допила воду, голос ее окреп и с каждым словом звучал все громче:

– Держитесь в рамках приличий, мистер…

– Мистер Уилл, с вашего позволения!

– У меня имелись некоторые важные письма. – Женщина продемонстрировала разорванный рукав. – Мое имя – миссис Лаксли.

– Надо же, наше судно посетила сама леди Удача! – улыбнулся мистер Уилл.

– Я представляю интересы семейства Ле Гарофа, опекунов юноши, поверьте, они очень влиятельные люди… – Красавица стремительно двинулась к двери, но на середине пути имела неосторожность взглянуть в зеркало, тут же прижала руки к щекам, завопила. – Вон! Все прочь отсюда! Немедленно! Мне необходимо… остаться одной!

Глубокий голос миссис Лаксли прозвучал так сурово, что джентльмены покорно попятились прочь, но менее чем через четверть часа она явилась к столу совершенная, как мраморная античная статуя – если бы статуя могла быть одета с таким безупречным вкусом. Она протерла бокал и тарелку батистовым платочком, прежде чем отказаться от похлебки и вина, отдала предпочтение чашке чая с галетой и поведала историю собственных злоключений, достойную быть увековеченной в романе поименованном

После ранней смерти супруга миссис Лаксли осталась с более чем скромными средствами, но блестящее домашнее образование, обширные светские связи, знание языков и склонность к путешествиям позволили ей подыскать место компаньонки при почтенной аристократке из Италии. Она стала наперсницей герцогини Ле Гарофа, матроны из весьма влиятельного генуэзского клана. Предполагалось, что вышколенная британская леди не только скрасит вдовство почтенной сеньоры, но и посвятит себя каждодневно занятиям английским языком и музыкой с юным питомцем графини – Фабиеном – несчастным сироткой и чистым ангелком, которому уготована судьба кардинала, самого папы римского или как минимум местного святого.

Крайнее добросердечие ослепляло сеньору Ле Гарофу. В реальности ее приемыш обладал дурными природными склонностями, был до крайности избалован и не имел ни малейшего понятия о приличиях. Он ненавидел овсянку, ноты, грамматику – в равной мере английскую и латинскую, и мечтал только об одном: стать морским разбойником. Ужасная женщина, его чернокожая нянька, постоянно пичкала дитя историями о пиратах! Редкостный педагогический талант самой миссис Лаксли, доктрины модных философов, даже розги – все оказалось тщетно! Пять лет назад подросток сбежал из дома. Это был страшный удар для графини. Бездетная женщина очень привязана к дрянному мальчишке и желает вернуть его любыми средствами. Миссис Лаксли пришлось взяться за дело с присущими ей энергией и методичностью: она давала объявления с обещаниями вознаграждения в газеты, писала в Военно-морское ведомство и посольства, связалась с Ост-Индской компанией и христианскими миссиями в забытых богом уголках земли, беседовала с судовладельцами и губернаторами далеких заморских колоний.

Добродетель и прилежание всегда вознаграждаются, и поскольку оба качества в равной мере присущи миссис Лаксли, полгода назад она получила известия о беглеце. Точнее сказать – подходящий под описание молодой человек был задержан бельгийскими властями. Он примкнул к банде отщепенцев, промышлявших морским грабежом. В ход снова пошли связи, интриги и деньги. Большие деньги! Молодого человека помиловали по причине юного возраста, миссис Лаксли лично отконвоировала юнца в Геную, под крыло стареющей графини, но не прошло и недели, как успевший закоснеть в пороке Фабиен, при потворстве нянюшки Мисси, сбежал прямо из часовни родового замка Ле Гарофа, воспользовался тем, что миссис Лаксли принадлежит к англиканской церкви. Затем негодник ограбил милейшую девицу – некую Флору, направлявшуюся к жениху в Вест-Индию, отнял у бедняжки экипаж, багаж, документы – и был таков.

Но миссис Лаксли, как всегда, нашла способ утешить старушку Ле Гарофа – именно ее аналитический ум раскрыл коварный умысел мальчишки. Негодник собирался добраться до Вест-Индии на бригантине «Святая Анна», выдавая себя за юную леди. Миссис Лаксли сразу же вооружилась знанием географии, самым точным атласом, который смогла приобрести за средства графини, измерительными инструментами, лупой и расписанием движения пакетботов и – что особенно важно – наилучшими рекомендациями к любым официальным лицам, которых можно встретить в столь длительном странствии. Она рассчитала, что сможет обогнать «Святую Анну», перехватить судно в африканском порту и собственной рукой схватить гаденыша за… рукав рубахи! Таков истинно британский характер миссис Лаксли – она всегда доводит дело до конца и сумеет доставить Фабиена в дом графини, даже если потребуется заковать его в кандалы и колодки.

Но человеческие пороки и безответственность встали на пути блестящего плана, едва туфелька миссис Лаксли оставила след на прибрежном песке. За целый день ей не удалось разыскать ни одного представителя колониальной администрации, она так и не смогла перевезти в отель свой внушительный багаж, – по причине отсутствия отелей в упомянутом городе! Носильщиков здесь тоже не было – у нее вырвали саквояж с деньгами и документами прямо из рук. К вечеру она и вовсе оказалась в грязном загоне, где распоряжался некий отвратительный коротышка, назвать которого «потным кабаном» миссис Лаксли не позволяет отменное воспитание. Он понятия не имел о местонахождении британского консулата и представителя испанского вице-короля, о законах, свободной прессе, он слыхом не слыхал про парламентскую демократию. Самое ужасное, что коротышка пребывал во власти заблуждения, будто гражданка Великой Британии может находиться в собственности человека, не являющегося ее законным супругом! Миссис Лаксли положила много сил и буквально голос сорвала, борясь с подобным мракобесием, пока не потеряла сознание, а очнулась уже здесь – на палубе…