Капитаны ищут путь - Юрий Владимирович Давыдов Страница 18

Путники разлеглись под деревьями. Небо, проглядывающее сквозь листву, было, как им казалось теперь, еще прекраснее и милее, нежели в океане. Пернатые обитатели рощицы, ничуть не смущаясь пришельцев, перекликались, трещали крыльями; несколько неуклюжих существ, похожих на крабов, с такими же конечностями и клешнями, неспешно взбирались по стволу пальмы.

Неожиданно отдых был нарушен громким криком матроса Михайлы Скоромохова. Он вскочил, крепко растирая плечо и проклиная какого-то неведомого «дьявола», бросившего в него тяжелым кокосовым орехом.

Все поднялись и задрали головы. На пальме не было приметно никого. Только два сухопутных «краба» взбирались по стволу все выше и выше.

— Мы совсем забыли про них, — смеясь сказал Эшшольц, указывая на ползунов. — Ведь это же «пальмовый разбойник». Это они-то и срезали своими клешнями орех, угодивший в тебя, Михайло.

Путники рассмеялись, а Скоморохов решительно шагнул к пальме, надеясь стряхнуть и наказать хотя бы одного из «разбойников».

— Ни-ни! — остановил его Эшшольц. — Смотри, без пальца останешься. У них клешни, как нож!

Матрос погрозил «разбойникам» кулаком и, поддавшись общему веселью, рассмеялся.

Собрав на полянке кокосовые орехи, путешественники содрали с них зеленую и сочную оболочку, сняли тонкую и мягкую скорлупу, пригубили орехи, как чаши, и… позабыли обо всем на свете: так вкусна и прохладна была молочная влага!

— Чудо, а не дерево! — воскликнул Хорис, облизываясь.

— Царица-а-а! — протянул Скоморохов, посмотрев на кокосовую пальму.

— Подлинно — царица южных островов, — улыбаясь, подтвердил капитан. Глядя на своих спутников, Коцебу подумал, что и у него была такая же восхищенная мина, когда он, волонтер корабля Крузенштерна, впервые отведал эту влагу.

— Однажды, — заметил капитан, — некий португальский мореход расписывал дикарям чудеса и богатства Европы и советовал съездить туда. Дикари спросили: «Растет ли на твоих берегах кокосовая пальма?» — «Нет», — отвечал португалец. «Тогда, — сказали эти простодушные дети природы, — мы останемся здесь, потому что на твоих берегах мы не найдем ничего красивее и лучше».

— Дикари, — вмешался Шамиссо, — по-своему правы. Подумайте сами. Кокосовая пальма плодоносит полвека; она дает и питье, и пищу, и масло, горящее без копоти и запаха; из ее волокнистой оболочки получаются отменные морские канаты, от которых не отказался бы и наш капитан. А само дерево? Хижины и шлюпки. Ничто не пропадает даром: все, что есть у пальмы, дарит она человеку. Даже скорлупу орехов и листья. Скорлупа недозрелого ореха твердая, прочная, и из нее получается сервиз дикаря — чашки, стаканы. Листья же идут на циновки… Что ж до…

— Господин натуралист, — прервал Шишмарев увлекшегося ученого, — вы рискуете не допить молочко: нам надо двигаться!

Они пересекли островок с севера на юг — от одного берега до другого. Им попались несколько пустых хижин, туземная лодка с балансиром и маленькие колодцы, наполненные дождевой водой. Но нигде не увидели они человека. Коцебу решил, что туземцы бывают здесь лишь наездами, во время рыбной ловли.

Солнце уже клонилось к западу и тени пальм удлинялись, когда они устроили привал и, хлопнув пробкой, выпили по глотку за здоровье инициатора экспедиции Николая Петровича Румянцева. Островок был назван его именем.[8]

«Я чувствовал себя, — записал потом Коцебу, — несказанно счастливым на этом маленьком островке; при всей незначительности нашего открытия я не променял бы его на все сокровища мира».

Если на островке Румянцева Коцебу чувствовал себя «несказанно счастливым», то еще большее счастье принесли ему последующие дни. Казалось, Тихий океан решил щедро вознаградить экипаж «Рюрика» за штормовые передряги в Атлантике.

Недели не проходило без того, чтобы с салинга не раздавалось радостное: «Бере-ег!»

Фаэтоны и фрегаты летели над бригом, едва не забывая верхушки мачт. Островитяне в своих быстрых, юрких лодках с неизменными балансирами устремлялись навстречу судну. Под малыми парусами, осторожно лавируя, медленно плыл «Рюрик» у таинственных, сказочно прекрасных островов.

В эти незабываемые апрельские и майские дни шестнадцатого года капитан и его подчиненные не знали покоя. Ни с чем не сравнимый восторг открывателей полнил их сердца. Штурманские ученики не расставались с инструментами, а юный живописец — с карандашом и бумагою, и темнокожий вест-индский кок не поспевал потчевать мореходов праздничными обедами…

Нечто поразительное было в этих открытиях. Их ждали, напряженно оглядывая горизонт, но они всегда являлись с внезапностью грома при ясном небе. В других широтах острова издали и постепенно вырисовывались перед взором мореплавателей. Но там, где в эти месяцы плыл русский бриг, была «страна южных коральных островов». Коралловые же островки едва возвышались над уровнем моря. И потому возникали они не постепенно, а стремительно. Возникнут, покажутся и столь же стремительно исчезнут за крутым океанским валом. Будто и не было их, будто пригрезились они во сне.

Но вот корабль взлетает на гребне, и опять — коралловый остров!

Все в этих островах было особенное.

Создали их не вулканические силы, клокочущие в груди земли. Нет, их тихохонько возвели мириады крошечных животных и известковые водоросли, колышущиеся при каждом набеге волны. И точно так же, как в тропическом лесу, не утихая ни на день, шли безмолвные и грозные битвы за жизнь и свет, так и здесь спокойно-прекрасная внешность островков прикрывала созидательную и разрушительную работу множества организмов.

Кораллы-строители — животные из типа кишечнополостных. Отдельную особь коралла-строителя натуралисты зовут полипом, а в старину их часто награждали именем «цветков океана». И в этом не было излишней поэтической вольности: внешне полип напоминает цветок; и окраска полипов тоже позволяет сохранить это сравнение: они бывают розовые и бурые, темно-красные и синие, зеленые и лиловатые. Соединяясь вместе, полипы образуют колонии, краса которых явственна в часы отливов.

Покорные общему закону, полипы множатся, стареют и умирают, оставляя выцветшие белые скелетики. Как и все сущее, чтоб жить, кораллы должны что-то уничтожать. Их трепетные щупальца, расправленные нежными венчиками, поджидают добычу — планктон и органические частицы.

Однако не только кораллы возводили островки, от которых занимался дух моряков «Рюрика». Целый мир растений и животных участвовал в бесшумном строительстве. Тут были зеленые и красные водоросли, галимеда и кораллина; тут были раковины моллюсков, из которых выделялась