Крейсер Его Величества «Улисс» - Маклин Алистер Страница 19

Прошло долгих два часа. За это время термометр опустился до самой низшей точки и застыл на ней... Вдогонку сломя голову бросился барограф. Но, странное дело, снега по-прежнему не было. Свинцовые тучи на северо-западе находились все еще в отдалении. Южная и восточная части неба были совершенно чисты. Эскадра представляла собой фантастическое зрелище: игрушечные, похожие на леденцы, кораблики – ослепительно белые, сверкающие в бледных лучах зимнего солнца, – отчаянно раскачивались из стороны в сторону, то и дело проваливаясь в ложбинах меж становящихся все круче и выше зеленовато-серых валов студеного Норвежского моря. Суда упорно двигались к далекому горизонту, залитому зловещим багрянцем, – горизонту, за которым лежал иной мир. Это была невероятная, редкостная картина.

Но контр-адмирал Тиндалл не находил в ней ничего прекрасного. Человек, имевший обыкновение говорить, что ему чужда всякая тревога, он был серьезно обеспокоен. Он был резок с теми, кто находился на мостике, – резок до грубости. Никто не узнавал в нем старого «фермера Джайлса», каким его знали еще месяца два назад; от былого его добродушия не осталось и следа. Он беспрестанно окидывал взглядом корабли эскадры, все время ерзая на стуле.

Наконец слез с него и, открыв дверь в рубку командира, вошел.

Свет был выключен, и Вэляери находился в полутьме. Накрывшись двумя одеялами, командир лежал на кушетке с мертвенно-бледиым лицом. В правой руке Вэллери сжимал скомканный платок, покрытый пятнами: он даже не попытался спрятать его. Прежде чем адмирал успел помешать ему, через силу опустив ноги на пол, каиеранг подвинул стул. Пожурив больного, Тиндалл с благодарностью сел.

– Обещанные тобою цветочки. Дик, скоро, полагаю, превратятся в ягодки?

И какого дьявола напросился я командовать эскадрой?

– Вам не позавидуешь, сэр, – сочувственно улыбнулся Вэллери, – Что намерены предпринять?

– А что бы ты на моем месте предпринял? – невесело проронил Тиндадл.

Вэллери засмеялся. На мгновение лицо его преобразилось, став почти мальчишеским, но затем смех прервался, сменившись приступом сухого, резкого кашля. По платку расплылось пятно.

– Вот каково смеяться над начальством, – подняв глаза, улыбнулся Ваилери. – Что бы я предпринял? Выпустил бы плавучий якорь, сэр. А не то бросился наутек, поджав хвост.

Тиндалл покачал головой.

– Ты никогда не умел убедителыво врать, Дик.

Оба сидели молча некоторое время, потом Вэллери посмотрел на адмирала.

– Сколько еще осталось пути, сэр?

– По расчетам Кариентера, что-то около ста семидесяти миль.

– Сто семьдесят... – Вэллери взглянул на часы. – Двадцать часов ходу при такой погоде. Должны успеть! Тиндалл тяжело кивнул.

– Там восемнадцать транспортов. А если считать тральщик из Хвальфьорда, то все девятнадцать. Вдобавок ко всему, надо учесть кровяное давление старины Старра...

Тут он умолк: кто-то постучался.

– Два донесения, господин каперанг.

– Читайте, Бентли.

– Первое от «Портпатрика»: «Повреждена обшивка в носовой части. Сильная течь. Помпы справляются. Опасаюсь новых повреждений. Прошу указаний».

Тиндалл выругался. Вэллери спокойно произнес:

– От кого второе донесение?

– С «Гэннета», сэр: «Разламываюсь».

– Понятно. Читайте дальше.

– Это все: «Разламываюсь».

– Лишнего слова из себя не выдавят эти молчальники, – проворчал Тиндалл. – Подожди минутку, главстаршина!

Он опустился в кресло, скребя подбородок и разглядывая собственные ноги, не в силах заставить свой усталый мозг думать.

Вэллери что-то негромко произнес. Изумленно выгнув брови, Тиндалл поднял голову.

– Сильное волнение, сэр. Может быть, с авианосцев...

Тиндалл хлопнуя себя по колену.

– И мае такая же мысль пришла в голову. Бентли, набери два сигнала.

Первый – всем кораблям охранения. Пусть займут позиции позади авианосцев, как можно ближе к ним. Другой сигнал – авианосцам. С правого и левого борта через грузовые шланги выкачивать мазут... Сколько, как вы полагаете, командир?

– Галлонов двадцать в минуту, сэр?

– Пусть будет двадцать галлонов в минуту. Понял, главный? Пускай сейчас же наберут сигналы. Потом вот еще что. Позови сюда штурмана с картой.

Бентли вышел. Тиндалл повернулся к Вэллери.

– Правда, потом придется дозаправляться топливом. Здесь это сделать невозможно. Похоже, у нас остался последний шанс найти укрытие до прихода в Мурманск... Если же в течение следующих суток шторм усилится настолько, насколько предсказывает Кэрринг-тон, то сомневаюсь, чтобы все малые корабли выдержали его... Ага! Вот и штурман. Узнаем, где мы находимся. Кстати, какова сила ветра?

– Десять баллов, сэр. – Стараясь не поскользнуться на уходящей из-под ног палубе, Капковый мальчик разложил карту на командирской койке. – Ветер помалу поворачивает против движения часовой стрелки.

– Норд-вест, и поворачивает против часовой? – Тиндалл потер руки. – Отлично, штурман. Наше местоположение, мой мальчик?

– Двенадцать сорок вестовой долготы. Шестьдесят шесть пятнадцать нордовой широты, – четко проговорил Карпентер, даже не удосужившись взглянуть на карту. Адмирал поднял брови, но ничего не сказал.

– Курс?

– Триста десять градусов, сэр.

– Рассчитайте курс, чтобы найти укрытие, если понадобится заправиться топливом.

– Курс двести девяносто, сэр. Я сделал предварительную прокладку. Вот.

Примерно четыре с половиной часа хода.

– Какого дьявола!.. – взорвался Тиндалл. – Кто вам велел? – проговорил он зло и умолк.

– Я произвел расчет пять минут назад, сэр. Мне казалось, такое решение... э-э-э... неизбежно. Следуя курсом двести девяносто, мы окажемся в нескольких милях от полуострова Ланганес. Укрытий там сколько угодно, – серьезно, без тени улыбки на лице ответил Карпентер.

– Ему, видите ли, такое решение показалось неизбежным! – грохотал Тиндалл. – Вы только послушайте его, каперанг Вэллери! Неизбежным! Да мне самому это пришло в голову сию лишь минуту! Подумать только... Убирайтесь!

Катитесь ко всем чертям со своим опереточным нарядом!

Капковый мальчик ничего не ответил. С видом оскорбленной невинности собрав свои карты, он направился к двери. Голос Тиндалла остановил его:

– Штурман!

– Сэр? – Глаза Карпентера уставились в точку над головой адмирала.

– Как только корабли охранения займут позицию, пусть Бентли сообщит им новый курс.

– Слушаю, сэр. Будет исполнено, – произнес он, постояв некоторое время в нерешительности. Тиндалл усмехнулся.

– Ну, полно дуться, – сказал он миролюбиво. – Опять повторю, что я старый ворчун... А теперь закрой эту проклятую дверь! Не то замерзнем.

Ветер крепчал. По воде пошли длинные белые полосы. Ложбины между валами становились все глубже, волны все круче. Срываемые ветром гребни казались приплющенными. Вой ветра, в такелаже становился все пронзительнее. Время от времени из-за вибрации корпуса глыбы льда срывались с мачт и штагов и разбивались о палубу.

Тянувшаяся хвостом за авианосцами пленка мазута сделала свое дело.

Эсминцы, заляпанные причудливыми пятнами, все еще глубоко погружались кормой в воду, но благодаря сцеплению частиц мазута на поверхности моря волны уже не заливали палубы кораблей. Тиндалл был более чем доволен собой.

К половине пятого пополудни довольства его не было и в помине. До убежища оставалось еще добрых полтора десятка миль. Шторм разыгрался не на шутку, и Тиндаллу пришлось отдать приказ сбавить ход.

С палубы корабля поверхность моря представляла собой впечатляющее зрелище. Гигантские валы наводили ужас. Защищенные от волн полубаком, Николлс вместе со сменившимся с вахты Карпентером стояли на главной палубе под моторным баркасом. Молодой медик, который держался за шлюпбалку, чтобы не упасть, и отскакивал в сторону всякий раз, как из-под фор-штевня вздымались фонтаны воды, перегнувшись через фальшборт, глядел на «Дефендер», за которым плелись «Вектра» и «Викинг». Точно обезумев, корабль раскачивался с носа на корму. Вверху – мирная лазурь, внизу – огромные валы. При виде этого зловещего контраста становилось не по себе.