Анна Бартова - Рыжая Мэри Страница 2

Сесилия заскрежетала зубами, нос тяжело втянул прохладный воздух, руки непроизвольно сжались в кулаки. Того, что дядя напомнит об этом, да еще перед всей командой «Мечты», она не ожидала. Но возразить было нечего, сказанное было правдой.

Команда зашумела, послышалось несколько одобрительных восклицаний, относящихся к Черному Волку. Сесилия впилась взглядом в лица пиратов, понимая, что слова капитана сделали свое дело. Капитан тоже почувствовал это и, чтобы окончательно закрепить за собой власть, громко произнес:

— Скоро мы возьмем то, что нам полагается! Первый корабль, который мы встретим, будет нашим! Это говорю вам я, Черный Волк! — с этими словами он поднял вверх правую руку, на которой красовалась татуировка с якорем, разбивающим цепь.

Команда одобрительно закричала. После нескольких приказов капитана они стали расходиться, оставляя своего командира и Рыжую Мэри наедине.

Сесилия взглянула на дядю, глаза ее гневно горели, губы были плотно сжаты. Приложив немалое усилие, чтобы не начать браниться, она напряженно спросила:

— Зачем ты это сделал?

— А ты хотела стать капитаном моей «Мечты»? — подчеркивая слово «моей», спросил тот, почесывая короткую черную бородку.

— Нет, — криво усмехнулась девушка.

— Тогда чем ты недовольна, Рыжая Мэри?!

— Я ведь просила тебя: хоть иногда называй меня Сесилией, — сдерживая все увеличивающуюся волну гнева, процедила она сквозь зубы.

— Получив два с половиной года назад метку, ты стала Рыжей Мэри! Сесилия исчезла, — отрезал тот и, резко развернувшись, направился к команде.

Мэри постояла несколько секунд, провожая капитана взглядом. Затем со всей силы ударила ногой по перилам небольшого ограждения на капитанском мостике и, немного успокоившись, спустилась на палубу.

Патрик сидел на скамеечке у корабля и жалел о том, что решился на это путешествие. Как выяснилось, он страдал морской болезнью. Обнаружилось это, когда он встал на корабль и захотел по нему пройтись. От этой прогулки его замутило, и он решил дождаться отплытия судна на берегу.

Патрик не питал никаких надежд на счёт путешествия, навязанного ему сестрой, считавшей, что морская прогулка его взбодрит. И все же, после долгих уговоров, он согласился. Зачем? Он и сам не знал. Он был уверен, каким бы скучным не было это путешествие, оно будет занятней, чем сидеть в надоевшем до ужаса замке, куда постоянно приезжают неинтересные гости, и где чинная сестра вечно хочет улучшить его жизнь.

Патрик был молодым, с детства избалованным лордом, недавно получившим огромное состояние и один из крупнейших замков Европы под названием Вандармин. После смерти отца он стал почитаться как милорд Вэндэр. Почти всегда, куда бы он ни приходил, его узнавали, как одного из богатейших людей Англии. Все его любили, все перед ним расшаркивались и искали его расположения. Он, в свою очередь, принимал это как должное и оскорблялся, если ему не оказывали должного почтения. Относясь свысока ко всем, кто был ниже его по титулу, милорд Вэндэр оставался уверен, что зависимые от него люди обожают и превозносят его. С детства он был воспитан так, что, отдавая приказы, должен получать желаемое тут же и без промедления. Хорошо образованный, любящий пышные балы и обильные многолюдные обеды, одевающийся по последней французской моде, когда вместо пуговиц в одежду вставляли драгоценные камни, слышащий лишь лесть и слова восхищения, он, тем не менее, чувствовал себя несчастным и одиноким.

Почесав черные густые короткие волосы, хотя мода диктовала длинные и выбеленные пудрой, милорд Вэндэр вздохнул. Он мог себе позволить не следовать французской моде, ведь все, что бы он ни сделал, считалось единственно верным.

Его корабль должен был отправляться с минуты на минуту, а подниматься на борт ему не хотелось. Опустив грустные карие глаза, милорд принялся рассматривать нос своих сверкающих туфель с золочеными пряжками. Стараясь внушить себе, что морская прогулка — это хорошая затея, Патрик невольно взглянул на проходящих мимо дам в пышных платьях с кружевными зонтиками от солнца. Милорд Вэндэр поклонился им, проговорив несколько любезностей, и снял треугольную шляпу, отделанную белыми страусиными перьями. Дамы заулыбались и, смущенно спрятав белые лица за веера, прошли мимо. Патрик тоже улыбнулся и недовольно заметил, что между кипельной перчаткой и свежей сорочкой торчит тонкая полоса белой нежной кожи запястья. Милорд поспешил одернуть манжет вниз.

К великому сожалению милорда Вэндэра, кто-то крикнул, что корабль отплывает через несколько минут. Вздохнув, он поднялся с удобной лавочки и, оправляя новый светло-коричневый сюртук, подошел к трапу судна под названием «Морган». В последний раз оглядев порт, Патрик взошел на борт корабля.

Глава 2

Шел второй день его путешествия, а милорд Вэндэр ничего, кроме стен своей каюты, еще не видел. Из-за морской болезни путешествие превратилось для него в настоящую пытку. Единственным желанием, о котором он думал день и ночь, стало желание сойти на твердую землю. Его шатало и мутило, есть не хотелось, а покидать свою каюту казалось вовсе самоубийством. Несколько раз к нему заходил врач и еще какие то люди, но Патрика раздражали их сочувственные взгляды и бесполезные советы. Он не желал никого видеть и прогонял всех посетителей.

К полудню третьего дня ужасная тошнота оставила его, и Патрик решился на прогулку. Держась за стены, милорд Вэндэр покинул опротивевшую ему каюту, которую он уже стал считать своей тюрьмой. Очутившись на палубе, он почувствовал облегчение. Встав около борта, Патрик с наслаждением подставил лицо бризу. Но оставаться одному ему пришлось недолго. Добродушный и робеющий перед ним капитан нарушил его одиночество и, учтиво поклонившись, спросил:

— Ваша светлость, позвольте узнать о вашем самочувствии?

— Лучше, — коротко заметил тот, надменно поглядывая на капитана.

— Отличная сегодня погода, — тихо пробормотал капитан, подыскивая тему для разговора и с уважением оглядывая внешний вид милорда.

— Да, неплохая.

— А знаете, — нашёлся собеседник, вытирая выступивший на лбу пот, — поговаривают, что здесь много пиратов. Я слышал, что опаснее всего — Рыжая Мэри, Чёрный Волк и японец Ян…

— Сказки всё это, — прервал Патрик, не интересовавшейся в данную минуту ничем, кроме своего самочувствия. — Я пойду, присяду, что-то мне не по себе, — проговорил он и, не удостаивая надоедливого собеседника взглядом, прошел к скамье.